Для кого цветет лори - Марина Cyржевcкая

 — Но Светлейшая! Это ради вашей безопасности! Верховный велел…

 Дверь вздрогнула от удара, женщины взвизгнули.

 — Повелительница, прошу вас!

 Стражи переглянулись, взяли Оникс в кольцо. Тот, что разговаривал с ней, поднял ладонь, и раяна нутром почувствовала подвох. Уведут… Силой! Как угодно, но выполнят приказ своего командующего. Для этих псов один закон – Ран Лавьер. А она – всего лишь предмет охраны.

 Оникс знала, почему ее так стремятся поместить в безопасное место. Она была далеко неглупа. Помимо императора, существует Совет, а также другие королевства, что могут воспользоваться отсутствием законной власти. А она – признанная повелительница. Ее права подтвердили жрецы, никто теперь этого не оспорит. Кто оспорит – того убьют. А простой люд пойдет на войну с именем раяны на устах и под ее флагами, пойдет защищать свою Светлейшую, не зная о том, что она лишь пешка в этой игре.

 Вот только самой Оникс слишком надоело быть пешкой.

 — Стоять! — крикнула Оникс. Дверь уже трещала, из обитой железом створки летели острые щепки. Женщины сжимали топоры и ножи, разливалась на лицах смертельная бледность.

 Раяна чуть отступила, вздохнула. И открыла лори. Цветок на спине подчинялся неохотно. Не хотел открываться, спал, сомкнув свои бархатные лепестки. У Оникс на лбу выступила испарина от усилий. Это так сложно, подчинить то, что является частью тебя, но при этом живет своей собственной жизнью…

 Дверь дрогнула в последний раз и одна из створок слетела с петель. И хлынул в зал поток мужчин — грязных, измазанных чужой и своей кровью, обозленных и желающих убивать.

 Женщины заорали, кто-то из нападающих расхохотался, увидев добычу. Стражи Оникс схватили раяну, собираясь уже закинуть ее на плечо, чтобы увести силой.

 — Всем стоять! — голос Оникс взлетел над залом, ударился о свод и упал вниз, останавливая движение, шаги, крики… Люди замерли, втягивая воздух, ища взглядами ту, что отдала приказ. Раяна отступила на шаг, чтобы видеть весь зал. — На колени.

 Она смотрела на воинов, что стояли на пороге зала. Их было не менее трех десятков —злых, ожесточенных, озверевших. Огромный косматый воин стоял ближе всех, смотрел на Оникс, и ее сердце сжалось. Кому она приказывает? Небесные, да ее же сейчас просто разорвут… И даже псы не спасут!

 Бородач поднял черный от крови загнутый клинок, и с него упала на каменный пол сочная, густая капля. И этот смачный хлюп словно разорвал оцепенение. Бородач дезигй мигнул, а потом медленно, словно удивляясь своему поступку, опустился на колени. И вслед за ним встали остальные, и женщины, и дети, и даже псы, что так и окружали Оникс кольцом.

 Раяна изумленно застыла. Она сама не верила тому, что видела. У нее получилось? Хотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что это все не сон. Что она вот так смогла поставить на колени более полусотни человек…

 Сила лори, его власть - пугала.

 Плыл по огромному залу чарующий аромат, нежный цветок щекотал кожу, а Оникс молчала, кусая губы…

***

Лавьер оказался у разрушенной двери раньше других. Беспокойство заставляло ускорять бег, и в нижний зал он просто ворвался. Остановился.

 Кристиан догнал через мгновение и у сдержанного пса вырвался изумленный возглас:

 — Демоны, кто она?

 Баристан за его спиной выругался. Да и было от чего. Все-таки, часть воинов из войска прорвались во дворец, и сейчас все они… стояли на коленях, опустив головы. Они не были связаны, не были оглушены. Они просто стояли и с восторгом смотрели на тонкую девушку с распущенными белыми волосами, что находилась в центре зала. Свет из разбитых окон окутывал ее плащом, рисовал солнечную дымку вокруг хрупкого тела. Свет? Откуда? За стеной идет дождь…

 Но раяна почти светилась, и еще лори был открыт.

 — Боги… — прошептал Баристан. — Я люблю ее…

 Лавьер пошел по проходу между склонившимися фигурами, между коленопреклонными мужчинами и женщинами. Он шел и видел лишь ее — сжимающую свои тонкие ладони, закусывающую губу. И то, что чувствовал Лавьер в этот момент, невозможно было описать словами.

 Треснули разом три оставшихся стекла, брызнули осколками на пол. Завыл в дымоходе ветер. Разметал по залу предметы, взметнул волосы.

 — Ран, — Оникс прошептала его имя и пошатнулась. Лавьер подхватил ее на руки, прижал к себе, заставляя не смыкать ладони, не вжимать ее в свое тело так, словно хотел срастись!

 Раяна тихо вздохнула, обхватила его рукой за шею.

 — Целителя ко мне! — резкий голос Лавьера разорвал благоговейную тишину. — Пленных не брать.

 И понес Оникс наверх, вслушиваясь в ее дыхание, не отрывая взгляда от ее лица. И Рану было совершенно наплевать, что подумают о нем его псы.

 — Ты ранен, — Оникс подняла руку, тронула залитое кровью лицо. В ее глазах был страх и Лавьер не знал от чего. Она испугалась за себя? Или испугалась его, потому что он выглядел отвратительно?

 Или….

 Или - за него?

 — Какого демона ты здесь делаешь, Оникс? — слова царапали глотку. — Ты должна быть на пути к Гряде.

 — Я не захотела ехать туда, куда ты меня отправил, — ее губы тронула горькая улыбка.

 — Ты на редкость упряма, Оникс. И меня это злит.

 — Боишься потерять средство давления на совет? Или тебе, как и Ошару, нужен лори? Как видишь, он весьма полезен…

 Ран толкнул ногой дверь, положил Оникс на кровать. Пошатнулся, хватаясь рукой за резной деревянный столбик. И раяна вновь прикусила губу, желая прикоснуться к нему ладонью, осмотреть раны, сказать что-то важное…

 Но… приближение и порез. И больно обоим, независимо от того, кто наносит удар.

 — Твой рот мне нравятся больше, когда закрыт.

 — Не сомневаюсь. — Оникс заставила себя оставаться на месте. Не кидаться к нему, не ощупывать нервно, пытаясь понять, насколько сильно он ранен. Не всхлипывать от ужаса. Он ведь ходит, двигается, разговаривает… Он сильный! Сильнее всех…

 Все лицо Рана залито кровью, слева уже засохла корка. И на боку разодрана черная ткань, и в прорехе тоже все багровое…

 — Ран, у тебя кровь идет…— Оникс не сдержалась, вскочила.

 — Лежать, — он разозлился, придавил раяну к кровати, быстро провел ладонями по ее телу, убедился, что повреждений нет.

 — Ран, со мной все в порядке! У тебя весь бок в крови! И голова!

 Он поморщился.

 Дверь хлопнула, впуская молодого мужчину в белой рясе. Окинув комнату взглядом, он ринулся к Лавьеру, но тот указал на девушку.

 — Ее осмотрите.

 Целитель нахмурился, но подчинился, присел на кровать.

 — Какая изумительная аура, — восхитился он, — никогда подобной не видел! Если бы она была мужчиной, я подумал бы что здесь магия подчинения, но…. Но это что-то другое! Такое… светлое… божественное… — парень откашлялся, покраснев.