Странники - Олег Красин

По плану учений необходимо было заминировать три объекта на территории станции: административное здание и два энергоблока. Муляжи СВУ представляли собой небольшие металлические тубусы, которые надо было, как можно неприметнее, приткнуть возле зданий. Впрочем, особой сложности не предвиделось.

Они поставили несколько сумок возле штатива с камерой, Света вышла вперед, оказавшись на переднем плане, и начала заученную перед этим речь на немецком языке. Она говорила примерно следующее: «Добрый день, уважаемые телезрители. Мы находимся на территории русской атомной станции, куда раньше не мог попасть ни один иностранец. Это был закрытый город…» и так далее. Света закончила школу с лингвистическим уклоном, и говорить на немецком ей было несложно.

В это время, Горский стоял и смотрел в окуляр видеокамеры, делая вид, что снимает.

Шалашов, убедившись, что их сопровождающий потерял к съемкам всякий интерес и занялся беседой с водителем, нагнулся, аккуратно достал металлический тубус и пошел к зданию энергоблока. У стены он увидел небольшое углубление, положил СВУ туда.

Горский следом за ним повел камерой, чтобы зафиксировать момент закладки. Теперь никто не оспорит, что они сделали это. Подобные манипуляции с тубусами они проделали еще два раза.

В общем-то, задание было выполнено. Можно было уезжать, а потом, уже из Управления позвонить начальнику охраны и сообщить о закладках. Однако Света предложила провести съемку возле хранилища. Как она выразилась: «Для отвода глаз».

Они подъехали к хранилищу. Снова достали аппаратуру из «Газели».

— Мальчики, вы все расставляйте, а я пойду, посмотрю, что там внутри.

— Женское любопытство? — спросил недовольный задержкой Горский.

— Не без того! — беззаботно улыбнулась Третьякова.

Ворота склада оказались открыты, никого не было видно.

— Смотри не заблудись? — снова поддел её Горский.

Светлана улыбнулась, ничего не сказала и медленно, будто прогуливаясь по саду, пошла в сторону створа ворот.

Она отсутствовала несколько минут. Шалашов с Горским переглянулись.

— Что, пойдем, поищем нашу красавицу? — спросил Шалашов — неровен час, куда-то пропадет, а ты не знаешь немецкий! Кто репортаж будет вести?

— Логично! — согласился Горский и они пошли ко входу на склад.

На складе было полутемно. В глубину строения тянулись ряды больших, зеленого цвета деревянных ящиков, стоявших на металлических стеллажах. По всему складу горело несколько фонарей. Откуда-то из глубины слышались чьи-то голоса, глухой металлический стук, вероятно, рабочие занимались разгрузкой. Третьяковой нигде не было видно.

Оперативники пошли вдоль стеллажей в поисках девушки.

— Куда она могла деться? — недовольно спросил Горский, — пора ехать отсюда.

— Сейчас найдем. Приготовь оружие! — ответил ему Шалашов и сам, на всякий случай расстегнул куртку, а затем клапан наплечной кабуры.

— Думаешь, поработали террористы? — хмыкнул Горский, но тоже приготовился.

У одного из поворотов они столкнулись с Третьяковой. Она немного запыхалась, дышала взволнованно, словно бежала от кого-то.

— Ба, Светик, а мы тебя везде ищем — поблагурил Горский — нельзя же надолго бросать мужиков!

— Я вас и не бросала — стараясь сдержать дыхание и выглядеть спокойной, произнесла Света.

— Нашла что-нибудь интересное? — спросил Шалашов и вместо того, чтобы повернуть назад к выходу, словно по инерции продолжил движение вперед, туда, откуда пришла Третьякова.

Света взяла его за рукав и потянула на выход.

— Да ничего там интересного нет, одни ящики — сказала она — пойдем, надо заканчивать съемку и уезжать. Может, Забелину нужна помощь!

— Успеем! — коротко заметил Шалашов и прошел еще немного вперед.

Один из ящиков в нижнем ряду неожиданно привлек его внимание. Он отличался от остальных — ровных и одинаковых по размеру, своей конфигурацией. Что-то было такое, что искажало его силуэт на фоне других, отбрасывало иную тень и делало непохожим. Словно у одного из братьев-близнецов внезапно изменить прическу.

Подойдя ближе, он обнаружил на ящике некое техническое приспособление, похожее на зеленую металлическую шкатулку совсем небольшого размера. В полумраке было видно, как зеленоватым огоньком в нем мигал какой-то датчик. Это изделие вполне могло поместиться в кармане пальто Третьяковой.

Шалашов начал поворачиваться к Светлане, чтобы задать вопрос. Но его опередил громкий возглас Горского:

— Ого!

Обернувшись до конца, Шалашов обнаружил, что Третьякова стояла немного в стороне от них и держала в руке пистолет.

— Отойдите! — приказала она совсем другим, не игривым голосом. В тоне её послышалась решимость и твердость, глаза жестко сузились, словно смотрели через прорезь прицела. — Мне жаль, но я же вас предупреждала. Не надо было сюда ходить!

— Погоди, Света… — начал говорить Шалашов, но продолжить не успел.

Третьякова нажала на курок. Раздался сухой щелчок бойка, только выстрела не последовало. Третьякова еще раз нажала, думая, что произошла осечка. Снова раздался щелчок. Выстрела не было.

— Кажется, тебе чего-то не хватает — раздался насмешливый голос Горского.

Михаил вытащил руку из кармана, раскрыл ладонь и в свете дальних фонарей тускло блеснули золотистым цветом пистолетные патроны.

— А ну бросай оружие! — приказал ей Шалашов, — брось, я сказал!

Третьякова прикусила губу и с отчаянием посмотрела на свой пистолет, на ладонь Горского, на Шалашова, медленно подступающего к ней.

Она безвольно опустила руку с оружием вниз. Шалашов быстро шагнул, выхватил оружие, а по щекам Светланы потекли злые слезы отчаяния. Сзади подошел Горский, завел её обессилившие руки за спину, надел наручники.

— Вот и все, Света! Как говорится: «Finita la comedia».

— Мы за тобой давно следили — сказал ей Шалашов, — с самого начала.

— Кто вы? — спросила Третьякова сдавленным голосом.

— Мы из Управления собственной безопасности. Насколько я понимаю, это передатчик GPS?

— Да.

Шалашов взял прибор, оказавшийся на вес легким, нажал кнопку, и мигающий датчик внутри потух. Передача координат прекратилась. Покрутив прибор в руках, Шалашов сказал:

— Хорошая вещица — разработка американцев для армии. Откуда взяла? В гостинице у тебя его не было.

Третьякова замялась, соображая, что следовало говорить. Сейчас был момент, когда она решала для себя: говорить ли всю правду, до конца, или все отрицать. Она представила, что если всё расскажет, сознается, то её ничто не спасет — на её совести гибель сотрудников ФСБ. А так был шанс, если соврать, прикинуться обманутой…

— Я не могу вам говорить — сказала она, отвернувшись — это спланировано наверху. Я давала обязательство…

— Да чего там спланировано? Не болтай! — с возмущением сказал Горский.

— Это задание мне дали сверху — стояла на своем Светлана.

— Какое? Установить GPS? — вмешался Шалашов, чувствуя, как внутри него закипает гнев, — ты продажная сука! Завалить нас — тоже было задание сверху?

Третьякова растерянно заморгала глазами, слезы обильнее потекли по её щекам, смывая черными разводами тушь. Но вытереть их она не могла — руки были скованы за спиной.

Шалашов продолжал, почти переходя на крик:

— Здесь не склад для хранения ядерных отходов. Это простой технический склад. Ядерные отходы хранятся в другом месте, и наверху, тварь, это прекрасно знают! Не знали только вы с Забелиным. Кто тебе дал прибор? Говори! Забелин?

Он резко схватил её за полы пальто и затряс, как тряпичную куклу, отчего её голова стала болтаться из стороны в сторону, будто была пришита на нитках.

— Говори, кто тебе дал прибор! — требовал Шалашов, все больше распаляясь.

— Не могу! — отвечала, всхлипывая Светлана.

— Говори, мразь — из-за тебя ребята погибли в Ростове! Это Забелин?

Шалашов с силой ударил Третьякову по лицу, и из разбитой губы у неё потекла кровь, оставляя на подбородке длинную красную полоску.

Никогда раньше он не делал этого. Шалашов рос на книгах и фильмах про разведчиков, советских сыщиков, детективов. Штирлицы и Шараповы не били подозреваемых по лицу, не пытали их — предпочитали силой интеллекта убеждать противников в своей правоте. Сейчас Третьякова вынудила сорваться Вячеслава и, глядя на состояние коллеги, Горский подошел к нему, успокаивающе положил руку на плечо.

— Да, да, это он — всхлипывая, сказала Светлана, — он меня заставил…

— Ладно, — взяв себя в руки, произнес Шалашов, — разберемся. Пошли в «Газель». А ты Миша, собери СВУ на территории. Помнишь, где их оставили?

— Помню, как не помнить?

— Надо срочно позвонить в Управление, чтобы задержали Забелина.

Они втроем вышли из склада. Шалашов крепко держал Третьякову за руку, словно опасался, что она может внезапно исчезнуть, хотя, и скована наручниками, а Горский отправился на территорию, собирать металлические тубусы.