Архитектура для начинающих (СИ) - "White_Light_"

— Почему не поженили их? — задает резонный вопрос Миша. — В то время, мне кажется, это было не проблемно.

Отец морщится.

— Им по шестнадцать лет обоим было. Генка, когда узнал, обосрался весь и давай рассказывать всем, с кем Дашка якобы чесалась, кроме него. Его дружки поддержали. В общем, когда история дошла до Федора Игнатьевича, звучало все так, будто она с половиной Городка переспала.

— Зачем ты мне сейчас это рассказываешь? — по большому счету Мишке глубоко плевать, что там было в далеком прошлом до его собственного рождения.

— Затем, что я не могу относиться к ней по-другому, — хмуро отвечает отец. — В ней наша кровь. Моя и твоя. И Генкина, и отца. И наша трусость.

— Мы-то здесь при чем? — Мишка категорически не согласен с таким раскладом. — Ну, да. Ну, дура Даша была. Дядь Гена вон до сих пор «свободный художник».

— Я мог удочерить ее, — в этих словах почти тридцатилетнее чувство вины. — Сказать, что двойня.

— У нас два месяца разницы, бать, какая двойня? — сын делает несколько шагов вперед, а потом оборачивается. Перед собой видит почти постороннего человека, раздавленного какими-то сожалениями. — Тебя гложет, что она не твой сын. Вот что! — горько хмыкает Миша, разводит руками. — Ну, извини, не оправдал, — единственное, что действительно лишало его силы и уверенности, это отсутствие одобрения отца. И пусть уже не маленький мальчик, не подросток и не юноша, а сложившийся, состоявшийся мужчина.

— Заткнись, — отворачивается Золотарев-старший. — Если ты мой сын, так и веди себя соответствующе, — он поворачивается и буквально придавливает Мишку взглядом.

— Перестань шляться. Покажи, кто в доме хозяин. И поставь архитектора на ее место. Зарвалась совсем! …

Когда он покинул кабинет, Миша не сразу заметил, что один. Слова отца еще некоторое время висели в воздухе его виртуальной памяти, и когда осторожно в дверь постучалась Джамала, он лишь грозно гаркнул:

— Не входить!!!

====== 18 ======

За те два года, что Рита неофициально проработала в фото-рекламо-студии, она всего пару раз общалась со своим непосредственным работодателем — обычным мужичком лет сорока пяти на вид. Обычно он носит растоптанные в тапочки кроссовки, тертые джинсы и рубашку-ковбойку.

— Здравствуй, — Олег Игоревич с любопытством смотрит на безымянную подчиненную, неожиданно вызвавшуюся на очную встречу, да еще нашедшую такие слова, что ради нее он приехал сегодня туда, куда не собирался — в «сборник» собственных фирмочек под одной крышей.

— Добрый день, — она тоже носит джинсы и свободную майку навыпуск. Вместо кроссовок открытые сандалии. На голове полная анархия.

«Надеюсь, что под этими кудрями порядка больше».

Он кивает.

— Проходи, — и мысленно уже сомневается в целесообразности продолжать дальнейший разговор.

— Я достаточно давно работаю в вашей студии… — продолжение ему нравится еще меньше, обычно так начинаются беседы о декретных или повышении зарплаты. Губы Олега Игоревича становятся резиновыми. — Я сама изучила и корел и фотошоп, — продолжает милая девушка. — Мое имя Рита, — напоминает на всякий случай и добивает вежливостью.

— Сколько у меня есть времени?

«Однако!» — первоначально Олег Игоревич обозначил не больше пятнадцати минут, после чего намеревался пообещать подумать над повышением/декретом и тихо уволить красотку, но цифры электронных-настенных давно трижды превысили допустимый порог, а обсуждение Ритиного предложения даже не думало подходить к логическому завершению.

— Я знаю, что Городок сейчас уже, что называется, «трещит по швам» от перенаселенности и прочих квартирно-житейских неудобств,  — а вот к подобному вступлению жизнь Олега Игоревича не готовила и еще меньше к продолжению о том, что рынку квартир жизненно необходимы дизайнеры интерьеров, а он, в своем рекламном агентстве, может представить разве что плакаты, да часы «настенные-электронные».

— У вас ведь есть строительно-ремонтные бригады, — слухами земля полнится. Рита стреляет наугад и частично попадает. Обоим не с руки вдаваться в подробности, что за бригады, и что они строят или ремонтируют.

— Ну, допустим, — стараясь сохранять спокойный и умный вид, кивает мужчина.

— Тогда ничто не помешает вам сходу попасть в нужную струю! — радостно выносит победоносный вердикт странная женщина. — Понимаете?! — расшифровывает: — Переделка старых квартир, оформление новых (неужели вы еще об этом не думали?!), тем более, что скоро их будет великое множество — целый район!

Смутно помня настоящую ее фамилию (по мужу), а также связь ее с главным застройщиком города (она же замужем?), Олег Игоревич ежится в своем кресле.

— И что ты предлагаешь? — признаться, в ответ он ждал несколько иного, чем радостное:

— Сотрудничество и взаимопомощь! — сияет Маргарита.

— Мы станем главными по дизайну квартир и домов в Городке. Единственными! Я верой и правдой, с процентами, отработаю вам каждый рубль, вложенный в мое обучение… — на этом моменте Олежий внутренний хомяк обрывает магнитную ленту памяти.

Прощание вышло скомканным и рваным. Пообещав подумать, Олег спешно ретировался, а сейчас едет домой и удивляется человеческой наглости!

«Какая-то никому не известная пигалица всерьез предлагает отправить ее на дорогостоящие курсы в Москву, обещая после отработать эти немаленькие деньги на призрачном расчете о потребностях Городчан! Я, по ее мнению, похож на идиота? У меня вывеска “лох” на лбу?» — злости добавляет звонок прораба строителей, работающих сейчас на его собственном коттедже. У них постоянно, чудным образом, не хватает материала! Сколько не рассчитывай изначально, итог один — «насяльника, вот здесь добавить бы надо».

«Но с этими я хотя бы знаю, как быть!» — на стройке, как на восточном базаре, всегда два дурака — заказчик и исполнитель. Вечно торгуются, выторговывают, нахваливают собственный товар, читай — умения, дабы задрать цену, хают конкурентов, и каждый стремится поиметь в чем-либо другого.

«А вот откуда эта местная звезда на меня упала?» — пролетая мимо поворота к офисному центру Компании, Олег напрягает память. — «Почему я думал, что вы родственники с Золотаревыми? Наверняка она не стала бы клянчить деньги у меня, если бы это было верно. Просто однофамильцы?»

«Что я вообще о ней знаю, помню?» — копается в файлах двух или больше годичной памяти. Но ничего определенного не находится. Практически все работники его студии, рекламного агентства, ремонтники — «неофициальны». Народу нужны деньги, нужна хоть какая-то работа, а Олегу не нужны лишние налоги.

«В принципе…» — успокаиваясь, признает Олег. — «Некоторое здравое зерно в ее предложении есть».

Он сам не раз подумывал о пустующей в Городке нише квартирного дизайна.

Раньше им никто не занимался потому, что многие местные, во-первых, считали каждый «сам себя режиссером» — уж я-то точно лучше знаю, а во-вторых, доходов в основном хватало только на покупку строительных материалов.

«Хотя, все это отговорки и глупая, мещанская прижимистость не там, где надо. Ибо все равно потом покупается ровно столько материала повторно, чтобы переделать первый косячный опыт. Либо еще больше. На это деньги у них есть!»

В амбивалентных чувствах, противоречащих друг другу в каждом слове, Олег ведет свою машину дальше по цепочке мысленных рассуждений о жизни, «бизнесе». Заканчивает подъездом к собственному, только еще возведенному коттеджу, где жена требует отделки «не-как-у-всех!»

Рита тем временем заканчивает свой рабочий день, у нее было всего два заказа, и те давно выполнены. Разговор с Олегом оборвался странно — не согласием и не отказом. Дежурным обещанием подумать с плохо скрываемым раздражением в голосе.

«Ну, ок», — мысленно делая шаг назад, Рита признает себе, что другого варианта у нее пока нет, только ждать, действительно ли Олег подумает или забудет, как только выйдет из студии.

— У тебя все хорошо? Свекор не поймал вчера? — останавливаясь у принтера, расположенного ближе всех к Ритиному столу, спрашивает Алена. Аппарат с легким фырчанием оживает, включается в работу. Странно, но после недавнего инцидента весь творческо-рекламный коллектив, кроме Кати, стал относиться к Рите еще более доброжелательно.