Могилы из розовых лепестков - Оливия Вильденштейн

Конечно, он сказал мне только сегодня вечером.

«Ну, а я нет. И Круз обещал мне», — она стёрла последние два слова и заменила их, — «поклялся любить только меня».

— Он действительно любит только тебя, — сказала я.

«Тогда почему он всё ещё спрашивает о тебе?»

Она посмотрела на меня, склонив голову набок, на бледных щеках выступили пятна эмоций.

— Потому что он отметил меня, Лили. Найди способ разорвать связь, и он перестанет спрашивать.

Она подняла голову.

«Единственный способ разорвать связь — это смерть».

Мой желудок напрягся. Я пожалела о своём предложении и отступила, прежде чем она смогла засыпать меня своей волшебной пылью, но потом я вспомнила, что она использовала её на Блейке, так что у неё, вероятно, ничего не осталось.

Она покачала головой и дрожащими пальцами напечатала:

«Я не могу поверить, что ты думаешь, что я способна на это. Мне может быть больно, но я не жестокая».

И с этими словами она взмыла в небо, пронзив толстый слой пепельных облаков.

— Фейри пометил тебя? — спросил Каджика.

Я медленно выдохнула.

— Чего хотел Эйс?

Каджика подошёл ко мне и взял меня за руку.

— Где?

Я выдернула её у него, сердце бешено колотилось, и сказала:

— Не прикасайся ко мне.

Верхняя часть моей руки слабо светилась. Я удивлённо моргнула.

— Вот как они нас выслеживают!

Я засунула руки в карманы пальто.

— Ещё одна причина не торчать рядом со мной.

Каджика бросил на меня дикий взгляд, от которого у меня перехватило дыхание.

— Какой фейри сделал это с тобой? — спросил он низким и очень грубым голосом.

Я не ответила.

— Кто пара Лили?

Я всё ещё не отвечала. Рано или поздно он узнает, но это будет не от меня.

— Я удивлён, что он ещё не убил тебя. Ты понимаешь функцию клейма фейри?

— Я слышала.

Фейри помечали, чтобы убивать, но я не могла поверить, что это то, что Круз имел в виду, когда он связал меня с ним своей магией. Он был добрым волшебником; он спас Гвенельду.

— Я думаю, что он пометил меня чтобы… как ты сказал ранее… следить за охотниками.

— Мы должны убить его.

— Ни в коем случае!

— Ты подвергаешь нас риску, Катори.

— Риску? Сейчас не девятнадцатый век, Каджика. Есть спутники, телефоны и что-то, что называется Интернетом. Всё, что нужно сделать фейри сегодня, это нажать на компьютере, чтобы найти человека. Эта отметка — просто более быстрый доступ.

— Ты не понимаешь, как устроен наш мир!

— Ну, ты не понимаешь, как устроен этот мир!

Раздражение покрыло волдырями мой тон, который, в свою очередь, покрыл пятнами лицо охотника.

— По крайней мере, я пытаюсь понять. Я здесь уже три дня, которые потратил, пытаясь наверстать упущенное за двести лет, в то время как меня преследуют воспоминания, которые не принадлежат мне, — двигая челюстью, он обогнул капот грузовика и сел внутрь, захлопнув дверцу.

Я сжала пальцы в кулаки и начала идти. Как сказал папа на похоронах, я была упряма. Грузовик с грохотом ожил, а затем два луча света прорезали ночь, освещая путь. Я приказала Каджике уехать.

— Ты замёрзнешь до смерти, — донёсся его голос через открытое пассажирское окно.

— Это должно разорвать связь, не так ли?

Каджика зарычал, пока я шла дальше. И так далее. Шли минуты, а грузовик всё ещё грохотал рядом со мной.

— Просто оставь меня уже в покое, — сказала я.

— Когда твой отец нашёл твою мать, он хотел умереть. Он вскрыл себе запястье скальпелем.

Я повернула своё лицо к Каджике.

— О чём ты говоришь?

— Он позвонил Блейку. Рассказал ему, что он сделал. Попросил его позаботиться о тебе. Блейк выбежал из ресторана и поехал к тебе домой. Он нашёл твоего отца, лежащего рядом с твоей матерью, пропитанного собственной кровью. Ему удалось остановить кровотечение. Очевидно, ты научила его накладывать жгут прямо перед тем, как он ушёл в армию. Ты заставляла его делать это снова и снова. Ты боялась, что он пострадает, если не овладеет техникой.

Я остановилась и повернулась лицом к машине, которая, в свою очередь, остановилась.

— Как ты… — я сделала паузу на полуслове.

Мурашки поползли по моей коже. Я вздрогнула и плотнее закуталась в пальто, как будто потянув за ткань, могла высвободить больше тепла.

— Я не знаю, говорил ли он тебе когда-нибудь, — продолжал Каджика, — но ему удалось спасти две жизни благодаря тебе. Парню из его взвода, которому оторвало ногу миной, и твоему отцу.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что ты очень много значишь для своего отца, Катори. Без тебя он покончит с собой, и на этот раз Блейка не будет рядом, чтобы спасти его. Если ты не хочешь стать убийцей, как мы, садись в машину.

Хотя мне не нравилось принимать приказ от Каджики, я открыла дверь и забралась внутрь.

— Никогда больше не используй Блейка, чтобы заставить меня что-то сделать, — я снова подняла окно.

Его лицо потемнело, и как только я пристегнула ремень безопасности, он рванул с места, шины завизжали так громко, что трель проникла прямо через лобовое стекло.

Я скрестила руки и ноги, отчасти от досады, а отчасти потому, что скручивание конечностей, как крендель, помогло сохранить немного тепла.

Несколько минут мы ехали молча. Лоб Каджики был наморщен от сосредоточенности. Он, похоже, не забыл дорогу, поэтому я предположила, что он думает о телефонном звонке Эйса. Я не спрашивала его об этом, уверенная, что достаточно скоро увижу фейри.

Вдалеке высились серебристые песчаные дюны, а затем появились искривлённые стволы вишнёвых деревьев Холли, напоминающие колоссальный естественный забор.

— Младшая из моих сестёр… она замёрзла насмерть зимней ночью.

Голос Каджики вырвал меня из моих топографических размышлений.