Могилы из розовых лепестков - Оливия Вильденштейн

Я сморщила нос, собираясь повторить, что на самом деле это не так, когда заговорил Эйс:

— Я думаю, ты забыла положить книгу в пакет.

Я обернулась, собираясь накричать на него за то, что он рылся в моих вещах, когда заметила, что моя сумка упала и что разорванная картонная коробка выскользнула. Я опустилась на колени и засунула её обратно в сумку.

— Почему ты таскаешь с собой пустую коробку? — спросил Эйс.

Я собиралась сказать ему, что это не его дело, но решила, что это просто вызовет у него интерес.

— Потому что я пытаюсь отследить, кто послал это мне.

— Ты сняла почтовую марку? — спросила Стелла, когда я встала.

— Нет. Там ничего такого не было.

Одна из её бровей приподнялась.

— Но это пришло по почте?

— Да. Мэтт доставил её.

— Тогда, может быть, это он послал это тебе, — сказала она.

— Мэтт не прислал бы мне книгу о… — я резко остановила себя.

Я была в присутствии фейри. Даже если бы я доверяла Стелле, я не доверяла остальным.

— О садоводстве.

— Садоводство? — сказала Стелла. — Это компетентность Холли.

В пекарне воцарилась странная тишина.

Фейт хихикнула.

— Может быть, Холли ищет кого-нибудь, кто помог бы ей возделывать землю. В конце концов, разве ей не исполняется сто лет в этом году? Ты бы так мило смотрелась в её комбинезоне, Кэт.

Я нахмурилась, но не из-за бестактного выпада Фейт — я к этому привыкла, — а потому, что часть меня задавалась вопросом, могла ли Холли прислать мне книгу.

— Я знаю её почерк, — сказала Стелла. — Если ты покажешь мне коробку, я смогу сказать тебе, от неё ли она.

Поэтому я показала ей коробку. Внимательно изучив её, она подтвердила, что мой адрес написала Холли. Очевидно, она была единственным человеком в Роуэне, который выписывал витиеватую букву О.

Она протянула мне коробку, затем наклонилась в талии, чтобы забрать свой бумажный пакет.

— Я только что испекла эти божественные бархатные фиолетовые кексы, мистер Вудс. В них засахаренная свекла. Не хотите ли попробовать?

— У тебя было время испечь кексы, ма? — спросила Фейт. — Разве ты не только что приехала?

Стелла открыла пластиковый контейнер, наполненный её творениями с фиолетовой глазурью, и показала их Эйсу. После того, как он выбрал один, она протянула коробку Лили, которая уставилась на своего брата. Когда он кивнул, она осторожно вытащила один и откусила кусочек. Она медленно прожевала, проглотила, затем одобрительно кивнула матери Фейт.

Я воспользовалась этим, чтобы выйти из пекарни.

— Было приятно повидаться со всеми вами, — я действительно имела в виду только Стеллу.

— Подожди. Ты должна попробовать, — сказала она.

— Эм, я… на самом деле не любитель свеклы.

— Но это особая свекла, — она подмигнула мне.

Лили съела ещё кусочек, и я клянусь, что в её глазах появился туманный блеск, как будто она погружалась в какое-то изменённое состояние бытия. Неужели кексы действительно могут быть такими вкусными?

— Я надеюсь, что они придутся вам по вкусу, мистер Вудс, — сказала Стелла, когда Эйс всё ещё не притронулся к своему. — И тебе тоже, Кэт.

Прикусив губу, я почувствовала себя обязанной потянуться за одним из них.

— У тебя нет аллергии на свеклу, Кэт? — спросил Эйс.

Я уже собирался сказать «нет», но поняла, что он даёт мне выход.

— О, чёрт возьми, так и есть.

Стелла перевела взгляд с меня на Эйса.

— Какая жалость. В следующий раз я обязательно приготовлю с ванилью.

Лили облизала пальцы, блаженно вздыхая. Её щёки были окрашены в нежнейший оттенок розового. Либо сахар странно действовал на фейри, либо это была свекла…

Мой телефон зазвонил, заставив меня вздрогнуть. Я вытащила его из кармана. Имя моей соседки по комнате в колледже вспыхнуло на моём экране.

— Мне нужно ответить, — мне так не терпелось уйти, что я почти выбежала из пекарни, едва помахав рукой на прощание.

— Привет, Кора, — сказала я, направляясь к Морган-Стрит.

— Привет. Как… я имею в виду, всё прошло хорошо?

— Да.

— Хорошо, — после долгой паузы она добавила. — Я хотела знать, вернёшься ли ты в ближайшее время.

Поскольку я не думала, что она была особенно обеспокоена, я подозревала, что у неё были другие мотивы, например, сделать Дюка постоянным жителем нашей комнаты в общежитии в Дэниелсен-Холле.

— Нет. Я собираюсь остаться здесь на весь семестр. Я отправила декану электронное письмо перед отъездом.

Последовала короткая пауза, затем:

— Я думаю, это хорошо, что ты проводишь время со своим отцом. Это то, что я сделала, когда мой младший брат скончался.

Холодок пополз у меня по спине. Я и забыла, что она потеряла своего младшего брата. Я слышала, как её бойфренд Дюк говорил о нём, но мне никогда не хотелось совать нос в чужие дела и расспрашивать её о подробностях. Кроме того, она не показалась мне человеком, который хотел бы поговорить по душам с другим человеком. Ну, кроме Дюка. У них была особая связь, которую могла объяснить только общая история.

— Хорошо, дай мне знать, когда приедешь. Мы могли бы пообедать или поужинать, — сказала она.

— Конечно. Звучит заманчиво. Я проверю рейсы позже и напишу тебе. Спасибо, что позвонила, — сказала я, прежде чем повесить трубку.

Когда я свернула за угол на главную улицу нашего города, в Роуэн Хай, огромном кирпичном здании, в котором я провела всё своё детство, прозвенел обеденный звонок. Ученики высыпали во двор к оранжерее, которую мой дедушка помог превратить в кафетерий, когда я ещё ходила в детский сад. Я наблюдала за ними, слушала их разговоры о предстоящих танцах в День Святого Валентина. Когда январь превратился в февраль?

Я оставила их обсуждать платья и свидания, желая, чтобы это тоже было моей самой большой заботой. Когда я добралась до почтового отделения в следующем квартале, дверь