Букет незабудок - Лили Мокашь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я в порядке.
Папа помедлил мгновение и, пообещав скоро вернуться, помог Ольге подняться и вывел ее из комнаты. Никто больше не шевельнулся, все молча наблюдали, как закрывается за Ольгой и Костей дверь.
– Получается, – начала я, обращаясь к Владимиру, который выглядел хуже, чем все остальные в комнате, – вам удалось сделать из своей жены человека?
Доктор прислонился спиной к стене, а его пальцы напряженно впивались в оконную раму, будто это был единственный способ для него замереть на месте. Глаза налились красным, как когда-то в школе у Никиты. Стоило заметить эту деталь, сразу стало понятно, насколько сильно жажда влияла на него, в отличие от детей. Пусть Виола и подалась порыву, ее глаза оставались все такими же человеческими, что и раньше.
– Удалось, и не только ее одну. Пусть и частично, – мрачно ответил Владимир, едва шевеля губами. – Только цена оказалась слишком высока. Поэтому я не могу обещать никому из вас того же.
– Мама умрет? – на опережение спросил Стас, и немного погодя доктор все же кивнул.
– Как и все люди. Рано или поздно.
– Но в ее случае скорее рано, чем поздно, – добавил Максим, и все обернулись к нему.
Он сидел на полу, собрав в охапку сестру-близнеца, и медленно водил рукой по золотистым волосам Виолы, приникшей к его плечу. Ее плечи сотрясались на каждый вдох, и казалось, в его руках она превратилась в маленькую несчастную девочку, которая искала у старшего брата утешения, разбив колено.
– Лимиты Ольги меньше, чем нам бы того хотелось.
– Ты помог ему, – Стас сжал руки в кулаки и сделал шаг навстречу брату, – сделать это с ней?
Макс повел свободным от слез Виолы плечом:
– А как бы ты поступил, если бы мама попросила?
Станислав зло хохотнул, не веря в услышанное.
– Не стал бы помогать, если бы знал, что на кону стоит ее жизнь.
– Сын, – непривычно мягко позвал Владимир, – она хотела вновь стать человеком. Хотела, чтобы у нее появилась настоящая семья.
– Мы что, для нее были запасной? Так, тренировочной? Побаловалась и можно другую, правильную заводить? Работа над ошибками учтена! – с каждым новым словом голос Стаса становился все громче, а к концу он и вовсе залился истерическим смехом.
Я хотела вмешаться. Увести Станислава, пока с его языка не сорвались слова, о которых потом Смирнов обязательно пожалеет, но кто-то коснулся моего плеча, и на секунду я испугалась вновь быть схваченной. Я обернулась. Стоило встретиться с мамой взглядом, как дурное предчувствие отступило.
– Пойдем, – тихо сказала она, – это дело семьи.
Умом я понимала, что Мария права и нам стоит уйти, но в то же время внутри было слишком много вопросов, которые остались без ответа. Отказаться от обещания Владимира все объяснить – недоступная мне цена, а потому я покачала головой, не соглашаясь следовать за Марией, но мама настояла:
– Я сама могу тебе объяснить. Пойдем, – она потянула меня за предплечье, и на этот раз я не стала сопротивляться и послушно проследовала на выход. Только оказавшись за порогом, я позволила себя последний раз взглянуть на ребят, но никому не было дела до того, что мы уходим, кроме одного человека – Ника.
Никита вяло улыбнулся одним уголком губ и, с трудом подняв ладонь, помахал мне на прощание, точно обещая, что скоро мы увидимся вновь.
* * *
– Тебе нужно кое-что понять, – Мария уверенно вела меня через комнаты, будто сотню раз была внутри дома Смирновых. – Все, что я делала, я делала для тебя.
Она шла так уверенно, проходя комнаты насквозь через двери, которые я раньше не замечала. Знала каждый закоулок особняка, каждую тайну, хранимую под сводом высоких потолков, и это понимание пугало. Она держалась совсем не так, как Мария, которую я знала. Не была мягка, весела и немного наивна. На смену матери, что растила меня, пришла другая женщина. Незнакомка.
– Когда мы с твоим отцом познакомились, все было по-другому. Ксертоньский ковен процветал, хитро играя с природным балансом. Он не был сильнейшим, но был почитаемым, умело сохраняя свою деятельность в тени от глаз простых смертных, помогая местным жителям, то есть по-своему даже преуспевал. Однако одну проблему он решить так и не смог. Развеять творение рук своих предков – новое оружие, что они создали во время войны, – не получилось.
Мария потянула статуэтку фарфоровой балерины на полке, и часть стены отошла в сторону, открывая проход в узкий коридор, где два человека едва ли могли идти рядом, не испытывая неудобств. Мама жестом пропустила меня вперед, и я осторожно ступила во тьму первой.
– Оборотней и вампиров? – спросила я, расставив руки по обе стороны от себя и нащупав стены. Идти вперед было спокойнее, чувствуя пальцами монотонную опору, которая продолжала тянуться до скромного источника света в конце.
– Именно. Не хочется утомлять тебя пересказом традиционной сказки о тех временах, но…
– Папа мне ее уже рассказывал.
Мария запнулась.
– А ты все чаще теперь зовешь его не по имени.
– Он это заслужил, – бросила я, чувствуя внутри обиду на Марию, вот только толком не понимая, за что злилась на нее больше. В голове были тысяча и одна причина, начиная с того, что мама мало звонила, и заканчивая тайнами, которыми они с Костей окружили мою жизнь.
Мария шумно выдохнула, не зная, что ответить. Она делала так всегда, когда доходило до ссоры, и после выдоха поспешно меняла тему. Раньше мне казалось, что она делает это не от большого ума, скорее от той доли наивности, которая не позволяла ей ругаться даже с сотрудниками в отделении банка или налоговой. Теперь же я не знала, что об этом думать. Даже сейчас, когда Мария продолжила говорить, начав с места, где остановилась ранее.
– Раз традиционную историю тебе уже рассказали, то послушай, что было потом. На существа, которые омрачали своим присутствием жизнь всего ведьмовского рода, ковены столетиями вели охоту, бросаясь из одной крайности в другую. Начиналось все с наиболее примитивных методов вроде отслеживания и истребления, но не прошло и первой сотни лет, как стало ясно: чем сильнее оружие ты применяешь, тем быстрее оборотни и вампиры к нему адаптируются, постепенно сводя попытки ведьм на нет. Когда же оборотни накопили достаточно обид и силы, они ответили ведьмам войной
