Вы друг друга стоите - Сара Хогл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава тринадцатая
Наше перемирие предсказуемо подходит к концу через двадцать минут после ужина, со звуком вибрации моего телефона на каминной полке.
– Не хочешь посмотреть, что пришло?
– Не-а.
Его подозрения уже почти физически ощутимы, но я морально не готова проверять уведомления. При одной мысли о том, что это может быть, сердце начинает биться быстрее, мне нужно время, чтобы унять тревогу и подготовиться к плохим новостям – только тогда я отважусь посмотреть.
Одна из менеджеров, с которыми я втайне общалась по поводу места в магазине рукоделия, который мне очень, очень нравится (и по поводу которого уже питаю надежды), три дня назад сказала мне после собеседования, что за три дня она проверит мои рекомендации и рассмотрит другие кандидатуры, а потом сообщит решение. Весь день я одержимо проверяла телефон (и компьютер, вдруг по какой-то причине уведомление о сообщении не появилось) и притворялась, что интернета не существует. Вместо нервов остались одни клочки.
Чем дольше я делаю вид, что никакого уведомления нет, тем тяжелее становится недоверчивый взгляд Николаса. Я понимаю, что его беспокоит, потому что у меня такая же проблема: он о многом хочет спросить, но, учитывая состояние наших отношений, некоторая информация кажется неприкосновенной. Мы не в том положении, чтобы требовать ответа.
Это как когда двое начинают встречаться, но официально о своих отношениях еще не объявили. На этом нежном этапе у них нет права знать друг о друге все, что хочется, поэтому и вести себя как близкие люди они не могут. Вот так и у нас.
Николас раздосадован необходимостью сдерживаться. Сама ситуация, как нудный танец, вызывает одно только негодование.
– Как Брэнди привыкает на новом месте?
Его интерес меня удивляет, тем более что он даже виду не подавал, что знает ее настоящее имя.
– Говорит, что начальник озабоченный кретин. Уже ищет новую…
– А у Мелиссы все хорошо? – перебивает меня он.
– Э-э-э… – Мы с Мелиссой обе рады были закончить знакомство. – С ней я не говорила.
– А с Заком?
Я пожимаю плечами. Не удивлюсь, если наши с Заком пути больше никогда не пересекутся. Он из тех, кого легко можно представить в Лос-Анджелесе, куда он сорвался ни с того ни с сего, а потом изобрел какое-то простое устройство, без которого в жизни ну никак уже не обойтись, и вот через пять лет ты видишь его в списке миллиардеров «Форбс».
Николас мрачнеет, беспокойно дергая лежащей на колене ногой.
– Что у тебя за крем? – спрашивает он.
– А?
– Все думаю, что подарить на «Тайного Санту». У твоего крема приятный запах.
Молочко для тела называется «Сладкий соблазн», я им пользуюсь после душа. Стоит мне представить, как он дарит Стейси Мутиспоу подарок под названием «Сладкий соблазн», а потом эта женщина пахнет, как я, – и хочется выцарапать себе глаза.
– Наверное, это запах шампуня.
– Нет, не его.
Начинаю перебирать рекламные буклеты из почтового ящика, потому что не могу больше выдерживать его взгляд. Обманщица, как оказалось, из меня не такая уж талантливая, и я не хочу, чтобы он понял причину моего беспокойства. Не скажу ему название молочка, даже если он будет забивать мне под ногти бамбуковые щепки. Стейси может пахнуть себе на здоровье латексными перчатками и антисептиками и не лезть не в свое чертово дело.
Телефон снова вибрирует. Это магазин рукоделия? Или кто-то еще, написавший мне отказ? Вероятность хороших новостей нулевая, так зачем вставать? В чем смысл портить себе остаток вечера или расстраиваться с утра? Никогда больше телефон в руки не возьму. Откажусь от технологий, стану отшельницей. Буду целиком зависеть от Николаса, то-то ему понравится. Он же мечтает забрать у меня все спасательные круги и подушки безопасности и только потом выбросить в открытое море.
– Мне кажется, тебе кто-то пишет, – тихо говорит он.
– Наверное, спам, – пожимаю плечами я.
– И ты не хочешь проверить? Может, это Брэнди.
– Вряд ли. У нее свидание с Вансом-офтальмологом.
Он слышит страх в моем голосе, упрямый отказ, и прожигает меня превратившимися в лазер глазами. Уже чувствую, как нагревается кожа, скоро дымиться начнет. Раз он не знает, что все мои уведомления – отказы с мест работы, значит, не пытался тайком листать мой телефон, и я это ценю. Не важно, как сильно его это беспокоит, нарушать мое право на частную жизнь он не станет.
– Может, драгоценности, – вдруг говорит он.
Поднимаю голову: в ювелирные магазины я резюме не отправляла. Но откуда ему знать, о чем я думаю. Он не подозревает, что все мои внутренности сжаты как в тисках.
– Какие драгоценности?
– Для Стейси.
Как же меня бесит эта тема. Бесит однозначно и качественно, сейчас иголки как у дикобраза вырастут. Какая разница, что ей дарить? Он когда-нибудь думал так над подарками для меня? А на это ответ у меня есть: нет.
– Не знаю, что плохого в том, чтобы подарить сертификат.
– Драгоценности лучше.
– Дорогие – да, но разве нет ограничений по деньгам? Обычно в офисах, где проводят «Тайного Санту», ставят лимит в двадцать долларов или как-то так.
– Нет, ограничений нет, – медленно произносит он. Уголок губ кривится в усмешке, глаза поблескивают. И я задерживаю дыхание, потому что знаю, что он готовится бросить гранату. – Кроме того, я хочу, чтобы она знала, что мне не все равно.
– Да она даже не узнает, что это от тебя, – напоминаю я. – Санта же Тайный.
– Думаю, она поймет.
– Как? Как она поймет, Николас? – Боже, как глупо, когда взрослые дарят друг другу подарки на праздники. По крайней мере, коллегам. Даже недостойно. Не надо принуждать работающих вместе людей еще и в неформальной обстановке общаться без крайней необходимости. Куда делись профессиональные отношения на рабочем месте?
В этот раз Николас пожимает плечами, но выглядит почему-то довольным.
