Есть что скрывать - Элизабет Джордж

женщина. Когда меня не будет. Когда мамы не будет. Несколько женщин будут тебя держать, и…

– Нет! – взвизгнула Сим. – Нет! Нет!

Она швырнула чипсы и колу на землю и, прежде чем он успел ее остановить, бросилась бежать прямо через рынок, ничего не видя перед собой.

Белсайз-Парк Север Лондона

Когда Линли приехал в Белсайз-Парк, было уже поздно. Он предварительно позвонил Дейдре, но решил оставить голосовое сообщение, а не говорить с ней. Поэтому появление в такой час было делом рискованным. Но они не разговаривали после того неудачного спора насчет страха, или как там его называть, и Линли не хотел оставлять вопрос открытым: кто они друг другу и что происходит с их отношениями. В данный момент он хотел лишь закончить тот разговор, хотя, если честно, не понимал, как это можно сделать, кроме как извиниться. За свое поведение. За то, что поднял эту тему, зацепившись за ее слова о брате и сестре и обратив их против нее самой, причем так, что теперь ему было за это стыдно.

Его последнее сегодняшнее совещание с Хейверс и Нкатой продолжалось дольше, чем он ожидал. У обоих было что рассказать, и всем им хотелось разобраться в найденных фактах, найти в них какой-то смысл.

Пропавший смартфон мог означать следующее: либо кто-то пришел в квартиру Тео Бонтемпи, чтобы забрать мобильник, пока она была в больнице, – зная, что он содержит некие компрометирующие факты, – либо Росс Карвер лгал, что оставил смартфон на прикроватной тумбочке, когда уходил ночью, либо его забрал Марк Финни, обнаружив Тео лежащей без сознания в своей постели. Первый вариант предполагал, что тот, кто ударил сержанта, позже вернулся за телефоном, но в таком случае непонятно, почему убийца сразу же не забрал телефон после удара по голове. Второй вариант мог указывать на то, что бывший муж Тео Бонтемпи боялся того, что могло раскрыть о нем содержание телефона. В третьем случае Марк Финни хотел изучить содержимое этого телефона. Естественно, была и четвертая возможность: кто-то забрал смартфон из квартиры Тео по причине, которая им еще не известна.

По словам Барбары Хейверс, она изучила ежедневник убитой женщины, найденный в ее квартире. В записи за 24 июля присутствовало слово осмотр, требовавшее пояснения. Тот факт, что слово появлялось само по себе только в тот час дня, когда она должна была пройти или сделать осмотр, означало, что все это должно было происходить в каком-то знакомом месте. Что, в свою очередь, указывало на Эмпресс-стейт-билдинг, особенно если учесть, что ее перевод на другую работу случился практически сразу после этой даты.

Нката утром виделся с сестрой Тео. Что-то в ней было не так. Она ему не понравилась, как он выразился. Сержант объяснил причину ссоры между Рози и Тео: последняя редко навещала отца, восстанавливавшегося после инсульта. Не похоже на правду, поскольку мать Тео сказала, что дочь приходила к ним за три недели до своей гибели. «Но это еще не все, – сказал Нката. – Заявление Рози, что Тео превратилась в африканку и дала отставку мужу потому, что он белый, не соответствовало тому, что Росс Карвер говорил Барбаре о причине разрыва: что он ее слишком сильно любил. Кто-то из них лжет: либо Рози, либо Росс. Обоими стоит заняться».

Начал ли он просматривать записи камер видеонаблюдения? – спросил Линли. Нката ответил, что отсмотрел несколько часов, но это гигантская работа. Весь день и всю ночь десятки людей входили в здание и выходили из него. Было бы легче, если сузить временной интервал, а также если б он знал, что или кого искать.

– Осталось просмотреть еще много часов записи, – сказал Нката. Поскольку он сам не видел никого, кто был связан с Тео Бонтемпи, кроме Рози и родителей, то блуждал в потемках. Он мог выделить изображения всех, кто один входил в здание или выходил из него в тот день и ночь, когда, по словам Росса Карвера, тот нашел свою жену. Он также мог просмотреть записи камер с ближайших магазинов на Стритэм-Хай-роуд. Камеры, идентифицирующей автомобильные номера, поблизости не было, так что работа предстояла кропотливая.

– Помощь мне не помешала бы, шеф, – заключил Нката. – Можно на время попросить парочку констеблей?

Линли сказал, что постарается. Но предупредил, что просьба о помощи должна пройти через Хиллиера, так что старания могут ни к чему не привести.

К концу совещания – во время которого появилась Доротея Гарриман и сообщила Барбаре, что их первое занятие по рисунку состоится в субботу, в 10.00 и встречаются они у статуи Питера Пэна в Кенсингтонском саду, – они решили, что на следующий день Барбара вернется к Россу Карверу и еще раз поговорит с ним, Нката продолжит просматривать записи той ночи, когда Росс Карвер приходил в Стритэм, а Линли – после попытки получить помощь – снова побеседует со старшим суперинтендантом Финни, который последним был в квартире Тео Бонтемпи, перед тем как ее госпитализировали.

«А что с телефонным номером, который Джейд Хопвуд сообщила Линли?» – спросила Хейверс. Результат он надеется получить утром.

Теперь, перед квартирой Дейдры, Линли остановился. Дейдра не ответила на его сообщение, но он решил что причина может быть только одна – она очень занята в Лондонском зоопарке.

Он поднялся на ступени крыльца. Ключ у него был, но разумнее было бы им не пользоваться. Томас позвонил. Дверь в ее квартиру находилась рядом со входом в здание, так что обычно Дейдра впускала гостей сама. Но не сегодня. Он услышал голос, очень усталый.

– Ты меня вытерпишь? – спросил Линли в ответ на ее «кто там». – Или предпочитаешь сон?

– Предпочитаю сон с тобой, – ответила она. – Тебе открыть замок? Или у тебя есть ключ?

– Есть.

– Ага. Ты не был самонадеян. Мне это нравится. Входи. – Она нажала кнопку домофона, впуская его в здание.

Квартиру Томас открыл своим ключом. Дейдра сидела на кухне и изучала какие-то документы. На столе была открытая бутылка вина.

– Дешевое пойло, – предупредила она. – Не рекомендую. Твои зубы и гланды уже никогда не будут прежними.

– К счастью, гланд у меня нет – можно не беспокоиться.

– Значит, зубы. Правда, Томми, это ужасная дрянь. С этого момента меня не соблазнишь двухфунтовым вином из «Оддбинс». В холодильнике есть белое. Открой его.

– И не подумаю, – ответил он и налил себе бокал пойла. Потом сделал большой глоток. – Боже, Дейдра…

– Ты никогда не прислушиваешься к советам?

– Это одна из моих особенностей, которых, как ты могла заметить, не один десяток.

– Ну да. Заметила. Пожалуйста, вылей его. И мое тоже. Открой другую бутылку.

– Если ты уверена.

– Абсолютно уверена. Та стоит шесть фунтов. Уровнем повыше. Интересно, насколько оно может быть плохим?

– Без сомнения, это год марочного вина. – Томас взял вино