Имена мертвых - Людмила Белаш

Дело банды Марвина. Дело «Кровавой недели». Дело Новых Самаритян. И везде — одно лицо и схожее оружие. Это лицо комиссар помнил прекрасно, потому что почти год просидел тэт-а-тэт с тем, чей образ зыбко проступал из наборных фотороботов.

Он расстрелян в 52-м и похоронен на тюремном кладбище.

Красавец Аник, кумир портовых девок Сан-Сильвера и тайная мечта пресытившихся молодых буржуазок, посылавших ему в зале суда воздушные поцелуи из-под вуалеток. А девятнадцать лет спустя кто-то с такой же внешностью и с той же меткостью отправлял на тот свет обрюзгших и несусветно разбогатевших мужей подобных дамочек, оставляя в их головах, как метки, пули калибра 7,5 и 7,63 миллиметра…

И вот снова — Аник и его маузер. Время зациклилось, будто заело грампластинку с трещиной.

Комиссара, словно дрожь озноба, пробрало противное предчувствие того, что скоро маузер К-96 заговорит, и в баллистической лаборатории появятся гильзы от его «бутылочных» патронов.

Объяснить это, кроме как суеверием, Веге не мог. Если в первом акте на стене висит ружье… В голове настойчиво кружились слова, небрежно брошенные Мондором: «Он возвращается раз в двадцать лет».

Нет, так не бывает. Аник мертв!..

Неужели он успел оставить сына одной из своих подружек? И тот, верный преступной породе папаши, встал на те же рельсы?..

Чтобы в голове не лопнул от натуги какой-нибудь предательский сосуд, комиссар принялся перечитывать протоколы 1971 года. Надежда найти хоть какую-то зацепку лучше, чем бесплодные сомнения.

Первый вызов Аны-Марии наткнулся на короткие гудки — занято; она выждала, не выходя из кабинки, и снова набрала номер; когда сняли трубку, она приложила к микрофону смятый носовой платок.

— Алло, это сьорэ Бимон?

— Да, Ортанс Бимон слушает. С кем я говорю?

— Я — Ивонна Ли, вы не знаете меня. Я работаю в… заведении «Динамик» на Трайстайн, — Ана-Мария назвала случайно замеченный однажды секс-бар. — У меня есть к вам одно дело, сьорэ Бимон…

Голос Ортанс, и вначале не очень теплый, заметно похолодел — вряд ли порядочная женщина заговорит приветливо с девкой из второсортного сомнительного заведения, когда та названивает ей прямо домой. Не иначе как Ортанс насторожилась в ожидании каких-нибудь грязных штучек или шантажа, связанного с именем ее второго мужа Эдгара.

— Что вам угодно… сьорэнн?

— Не знаю, как мне начинать, сьорэ Бимон…

— Раз позвонили — так говорите.

— Я живу у заправки, где развилка на Баллер, — Ана-Мария быстро припоминала географию тех окраин, — там, где есть закусочная для шоферов; может, вы знаете ее…

— Не имею ни малейшего представления. Так что вам нужно?

— …я там покупаю суп в пакетах и завтракаю иногда. Вот сегодня утром я там ела одна, и ко мне подсела девушка…

— Простите, сьорэнн Ли, мне это не интересно — как и с кем вы завтракаете.

— Но погодите! она сказала, что у нее нет денег и попросила накормить. Ну я, конечно, не угощаю кого попало, но девушка была прилично одета, только… вид у нее был… как будто она долго болела.

— Не понимаю, зачем вы это МНЕ рассказываете.

— Сейчас поймете. Она сказала, что в долгу не останется и вернет деньги. Она мне дала свой проездной билет на электричку, с фотокарточкой, но он старый и недействительный.

— Может быть, нам не стоит продолжать разговор? — раздраженно спросила Ортанс.

— Уверяю вас, стоит! Понимаете, я бы не стала кормить первую встречную, но я испугалась — я очень испугалась, потому что девушка была сумасшедшая.

— Час от часу не легче! Я-то здесь при чем?! — Ортанс успокоилась насчет мужа, но, похоже, ей начало казаться, что сумасшедшая девушка — та, что звонит.

— Она сказала, что вернулась с того света, из преисподней. И она такое говорила… я решила, что лучше дать ей денег на завтрак, а самой уйти…

— Я последний раз вас спрашиваю — какое это имеет отношение ко мне?

— А… извините, пожалуйста, я… значит, вашу дочь уже поймали?

— Какую дочь? Что вы болтаете?!

— Нет, я… я думала, что она сбежала из дурдома и… что, теперь все в порядке, да? Вот у меня ее билет — Марцелла Фальта…

— Марцелла?.. — В трубке стало тихо. — Вы… что-то путаете… Да кто вы такая?!

— Ивонна Ли, из «Динамик». Нет, если у вашей дочки и вправду крыша пое… Мне не надо никаких денег, вы не подумайте! Грешно брать с… Просто она сказала, что у нее есть любимая мама, она назвала вас, и я в телефонной книге…

— Что вам надо от меня?!

— Но ваша дочь…

— Она умерла. Три года назад.

Ортанс бросила трубку; Ана-Мария перевела дух и прищелкнула пальцами — есть попадание! бомба точно накрыла первую цель, как по лазерному лучу.

«Заваруха началась, — подумала она, переворачивая бумажку с номерами телефонов, — лишь бы подействовало в нужную сторону… сейчас отбомбимся по второй мишени — а там видно будет, что и как. Вот — 414-60-05, доктор Людвик Фальта».

— Алло? сьер доктор?.. Хорошо, я буду ожидать…

Прежде чем трубку взял Людвик, автомат успел проглотить три жетона.

— Доктор Фальта слушает.

— Меня зовут Киарина Янес, мы с вами незнакомы. Вы можете выделить мне две минуты для одного маленького дела?

— Да, пожалуйста.

— Со мной было непонятное происшествие, сьер доктор, но оно касается и вас тоже…

— Меня? странно…

— Так вот — я возвращаюсь сегодня рано утром из Лотьера… мне приходится часто ездить одной в машине, такая работа, и бывает, что становится скучно. И одна девушка сделала мне автостоп. Я охотно ее подсадила — до Дьенна, она просила. Мы с ней стали разговаривать… — акцент и мелкие неправильности речи прекрасно позволяли Ане-Марии изображать иммигранток.

Доктор слушал терпеливо; возможно, даже глядел на часы — уложится ли эта моторизованная жрица любви в оговоренные сто двадцать секунд?

— Девушка сразу показалась мне странной. Она говорила нормально, но я стала примечать что-то в ее виде… Это было как… как бы она долго была взаперти. У нее было бледное лицо и руки, но… это не похоже на наркотики. Она очень радовалась, когда смотрела в стороны.

Доктор молча терпел.

— Потом она поглядела на меня и сказала: «А знаете, я ведь пришла с того света! серьезно, я встала из могилы». Я подумала: «У девушек случаются всякие обстоятельства, они иногда связываются с плохими компаниями и не могут выпутаться»; я решила, что она вырвалась из такой компании, где ее мучили — и сказала: «Теперь у тебя все будет хорошо, детка», чтобы она успокоилась. «Может, — я сказала, — позвонить в полицию? там тебе помогут». — «Нет, — она сказала, — полиция не поможет, за мной гонятся зомби из Ада, я буду звонить отцу — если он меня любит, он спасет меня». Здесь я решила, что эта девушка ненормальная и бредит, или сошла с ума от того, что с ней делали маньяки…

Слушая беспокойное лопотание «Киарины», Людвик чувствовал, как вместе с нарастающей холодной злостью его охватывает туман тревоги, словно мозг погружается в облако стеклянной пыли, и мутнеет в глазах, и тонко покалывает в висках — эта боязнь была необъяснимой, беспредметной, ведь рассказ по телефону никак не касался его, но Людвик медлил оборвать излияния ночной труженицы — почему? он бы не смог связно ответить.

— …предложила ей — «Давай, детка, я отвезу тебя в полицию», а сама раздумывала, какая психичка ближе. «Или, — я говорю, — давай вместе позвоним твоему папе, он подскажет, что делать». Она даже испугалась! «Нет, только из святого места! Они ищут меня, они слышат все телефоны…»

Тут Ана-Мария примолкла на мгновение — собственная выдумка вдруг показалась ей не такой уж фантастичной. А если и впрямь… но надо врать дальше!

— …и говорит: «Вы сама, одна позвоните, а я постою в сторонке». Как раз мы подъехали к Дьенну, к заправочной станции. Она назвала мне телефон, вышла и спряталась за кассой — касса прозрачная, через нее видно; вот, пока я набирала номер, смотрю — девушки там нет. Но я все равно позвонила.

— Почему мне? — медленно, с нажимом сказал Людвик.

— Как — почему? Она ваш телефон мне дала. 414-60-05, доктор Людвик Фальта. И передать, что… что Марсель вернулась и чтобы вы помогли ей. Бедная детка! наверное, эти…

— Вашему воображению можно позавидовать, — сухо прервал ее доктор, — но на вашем месте я бы постыдился. Это свинство — вычитывать в газетах фамилии пострадавших и потом надоедать им дурацкими звонками…

— О сьер, вы не поняли меня — я от чистого сердца… ваша дочка в опасности…

— Она давно уже в безопасности. Она в могиле. А вы можете поплатиться за телефонное хулиганство. Прощайте.

Вернувшись к столику, Ана-Мария тряхнула волосами и улыбнулась:

— Ф-фу… Кажется, полдела сделано.

— Ну как? — нетерпеливо взглянула Марсель.