Гостья - Стефани Майер

Приказ прозвучал совсем несерьезно, но я подчинилась: все равно мне больше нечем было заняться. Спор был проигран по всем статьям.

Я села и прислонилась спиной к стороне каменного дверного проема – стороне, где можно было укрыться за полусложенной ширмой и при этом наблюдать за Джейми. Я обхватила руками колени и занялась тем, чем мне предстояло заниматься до тех пор, пока не закончится все это безумие, – своими переживаниями.

Кроме того, я старательно прислушивалась, не раздадутся ли вдали шаги. Неважно, что утверждал Джеб, – я ни за что не допущу, чтобы Джейми рисковал собой в роли охранника. Я лучше сама выйду, не дожидаясь, пока попросят.

«Да», – беспрекословно согласилась Мелани.

На несколько минут Джейми застыл у входа, крепко сжимая ружье – наверное, он не слишком хорошо себе представлял обязанности охранника. Потом он принялся расхаживать взад-вперед перед ширмой, но после пары проходов, очевидно, решил, что выглядит глупо. Наконец он опустился на пол у открытого прохода, пристроил ружье на коленях, а подбородок – на сложенных ладонях. Спустя долгое время раздался вздох. Работа охранника оказалась куда менее захватывающей, чем он воображал.

Мне никогда бы не наскучило на него смотреть.

Через пару часов он стал украдкой на меня поглядывать. Его губы несколько раз приоткрылись, словно он хотел что-то сказать, но потом передумал.

Я уткнулась подбородком в колени и стала ждать, пока он переборет себя. Мое терпение было вознаграждено.

– Слушай, а планета, с которой ты прилетела, перед тем как стать Мелани… – наконец заговорил Джейми. – Какая она? Похожа на нашу?

Ход его мыслей застал меня врасплох.

– Нет, – сказала я. Наедине с Джейми можно было оставить шепот и перейти на обычный голос. – Нет, там все по-другому.

– Расскажи, – попросил он, чуть наклонив голову набок – он всегда так делал, когда заслушивался сказками, которые Мелани рассказывала ему на ночь.

И я рассказала.

Я рассказала ему все о затопленной планете Морских водорослей. Рассказала о двух солнцах, об эллиптической орбите, о серых водах, о неподвижности корней, о поразительном зрении тысячи глаз, о бесконечных разговорах миллионов беззвучных голосов, что слышали друг друга.

Он завороженно слушал.

– А другие места? – спросил он, как только я замолкла, вспоминая, не пропустила ли что-нибудь. – Существуют другие инопланетяне? – Он рассмеялся, почувствовав несуразность своего вопроса. – Ну, кроме этих Водорослей?

Я тоже рассмеялась.

– Ну конечно. И их куда больше, чем инопланетян на Земле.

– Расскажи.

Пришлось рассказать ему о Летучих мышах Поющего мира, об их музыкальной слепоте, об удивительной способности летать; о планете Туманов, где обитателей согревает густой белый мех и четыре сердца, что разгоняют горячую кровь по жилам, и где лучше обходить стороной грызодеров; о планете Цветов, на которой царит цвет и свет…

Внезапно Джейми прервал меня новым вопросом:

– А зеленые человечки с треугольными головами и большими черными глазами? Ну, те, что разбились в Розвелле? Это ваши?

– Нет, не наши.

– Так это все придумано?

– Не знаю… Может, и нет. Мы живем в большой, густонаселенной Вселенной.

– Как же вы сюда попали, если не с зелеными человечками? Ведь для передвижения тела нужны и все такое…

– Верно, – согласилась я, удивленная, как быстро он все схватывает. Хотя чему тут было удивляться – он смышленый, впитывает все как губка. – В самом начале мы использовали наши паучьи сущности.

– Паучьи?

Я рассказала ему о поразительных Пауках, обладателях блестящего, самого невероятного разума из всех, встреченных нами. У каждого Паука – по три мозга, по одному в каждой части разделенного на сегменты тела. Пауки решали для нас любые, самые невозможные проблемы, но при этом их настолько увлекал холодный анализ, что мало какая проблема интересовала их самих. Из всех носителей Пауки больше всех приветствовали наше вторжение. Они почти не заметили разницы, и им даже понравилось, что мы предоставили им цель. Души, которые высадились на поверхность планеты Пауков перед внедрением, сообщили, что она серая и холодная, – ничего удивительного, что Пауки видели все в черно-белом спектре и почти не ощущали перепадов температур. Жизненный цикл Пауков был короток, но новое поколение от рождения получало знания родителей, поэтому информация не терялась.

Я прожила один короткий жизненный цикл среди Пауков, а потом покинула планету, не испытывая желания вернуться. Ни поразительная ясность мысли, ни ответы на любой вопрос, что приходили сами, без усилий, ни пляшущие колонки цифр не могли заменить эмоций и ярких красок, которые почти не ощущались внутри этих тел. Я не понимала, как можно довольствоваться подобным существованием, но планета прекрасно функционировала тысячи земных лет. Она была открыта для заселения по единственной причине: Пауки очень быстро размножались, откладывали огромное количество яиц.

Я перешла к рассказу о завоевании Земли.

Пауки были нашими лучшими инженерами – сконструированные ими корабли, проворные и незаметные, легко скользили меж звезд. Тела Пауков оказались почти такими же удобными в использовании, как и их умы: у каждого сегмента – четыре длинные ноги, из-за чего, собственно, их и прозвали Пауками, на каждой ноге – по двенадцатипалой ладони. Пальцы с шестью суставами, гибкие и сильные, как стальные прутья, приспособлены к самым тонким операциям. Похожие на пучок прутьев, невысокие и тонкие, Пауки с легкостью проникли на планету. Они были сильнее людей, умнее и, конечно, подготовленнее…

Я осеклась на полуслове: на щеке Джейми блеснул прозрачный кристаллик.

Он сидел, плотно сжав губы, уставившись в пустоту. По щеке у него медленно стекала крупная соленая капля.

«Дура! – набросилась на меня Мелани. – Ты что, не понимаешь, как твой рассказ его задел?»

«А ты что, не могла раньше меня предупредить?»

Мелани не ответила. Наверняка ее не меньше, чем меня, увлекло повествование.

– Джейми, – хрипло прошептала я. От одного вида его слез почему-то запершило в горле. – Джейми, прости меня. Я не подумала.

Джейми помотал головой.

– Все в порядке. Я сам попросил, хотел узнать, как все произошло. – За сердитым, грубым тоном скрывалась боль.

Желание утереть ему слезы было неосознанным. Сперва я попыталась не обращать внимания: я все-таки не Мелани. Но слезинка словно застыла, как будто и не собиралась падать. Глаза Джейми по-прежнему смотрели в никуда, губы дрожали. Я протянула руку и провела пальцами по его щеке; слеза растеклась по коже и исчезла. И снова, повинуясь инстинкту, я не отдернула руку, а прижала ее к теплой щеке, лаская его лицо.