Драмы больше нет (СИ) - Риз Екатерина

Как-то всё не по-семейному, грустно.

Вот и сегодня Федотовых надлежало встретить в аэропорту, и привезти в дом к сватам, для радостной встречи и общения. Для семейных посиделок, а после все с облегчением расстанутся, пообнимавшись у дверей.

– Они приезжают всего на пару дней, – говорила Елена. – А затем улетят в Питер, навестить Илью и внука.

В голосе мачехи звучало хоть и легкое, но облегчение. И она даже подтвердила:

– Это хорошо. Не знаю, чем их развлекать, когда они задерживаются в Москве. По городу мы их уже несколько раз катали, ещё в первые их визиты. А магазинами и салонами красоты Любовь не завлечешь. Даже не представляю, чем она занимается целыми днями дома.

– Садом, – машинально ответила я. – Домом, готовкой. Мужем.

Елена с бабушкой на меня уставились. А я голову подняла, посмотрела на них, осознав, что сболтнула лишнего. Пришлось неловко пожать плечами и пробормотать:

– Наверное.

– Настя, ты пригласишь своего молодого человека на ужин? – неожиданно поинтересовалась Зоя.

Я непонимающе сдвинула брови.

– А нужно?

– Думаю, было бы неплохо. Если вы встречаетесь, то он должен присутствовать на семейных встречах.

Мне захотелось вздохнуть, на душе отчего-то возникло серьезное чувство недовольства, я ещё и пробормотала:

– Не помню, чтобы Рома просиживал здесь все вечера. До женитьбы.

Меня без сомнения услышали, но вроде бы не обиделись.

– Возможно, это было бы не лишним. Это сблизило бы и его с Альбиной, и нас всех. Так что, не повторяй ошибок.

Не помню ранее таких разговоров. Наоборот, мачеха и бабушка всегда уверяли всех окружающих, что ближе, чем Аля и Рома – людей нет. Идеальная пара.

– Посмотрим, – проговорила я и неопределенно улыбнулась.

Обсуждать мою личную жизнь в этот день мне было откровенно недосуг. Я волновалась перед встречей с родителями Ромы, обычно я старалась не приезжать в дом отца во время их визитов, просто потому, что было неловко. Мы не единожды с Федотовым прилетали в Тюмень, и, хотя, старались не останавливаться в доме его родителей, после первого, печального для моей психики, опыта, и дабы не вызывать лишних разговоров, о характере наших с ним отношений можно было догадаться. Да что тут говорить, дурак бы не догадался. Исходя, хотя бы, из того, что мы предпочитали жить отдельно, в городской квартире Федотовых. Для чего, скажите, мужчине жить отдельно с сестрой жены? Конечно, Любовь Антоновна всё быстро поняла. А Юрий Иванович… скорее всего, он тоже был в курсе, но не в характере отца Ромы было обсуждать чужую личную жизнь, даже жизнь собственного сына. И он, по больше части, отмалчивался при встрече со мной.

Так что, вот… Я со всех сторон виновата. Не Роман Юрьевич, а я. Ведь это я соглашалась на всё, ехала и шла туда, куда он говорил, делала то, что он просил. Какой смысл искать виноватых на стороне? Даже его виноватым на сто процентов не сделать, он же меня не заставлял. Я рада была любой возможности побыть рядом с ним, любить его, и закрывала глаза на всё, что меня в тот момент не устраивало или вызывало душевные сомнения и метания.

Молодая и наивная была. Одним словом, дура.

Я полдня вздыхала в такт этим мыслям. И ждала прибытия гостей. Мало того, что ждала появления родителей Ромы, так ещё и его самого. Мы не виделись с Федотовым с того самого момента, как он с грохотом захлопнул за мной дверь в доме в Палашкино. Прошло уже достаточно времени, а Рома мне даже ни разу не позвонил, никак о себе не напомнил. Признаюсь, так сильно он на меня рассердился впервые. Но разве я сказала ему хоть слово неправды?

Семейство Федотовых появилось в полном составе ближе к ужину. Альбина сияла улыбкой, Роман Юрьевич выглядел хмурым, а его родители тужились улыбаться «близким» родственникам. Так бывает, не складываются отношения между родителями супругов. Характерами не сходятся, жизненной философией, кругом интересов. В случае Кауто-Федотовы не сошлось ничего. Родственники встречались изредка, терпеливо друг другу улыбались, старательно отыскивали темы для разговоров, и с облегчением прощались. Я знала, что самого Романа Юрьевича изначально, ещё в начале их с Альбиной брака, эта ситуация всерьёз расстроила. Не знаю, на что он рассчитывал, но близких родственных отношений не сложилось. Не получилось большой, дружной семьи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Здравствуйте, здравствуйте! – Елена с радостной, приветливой улыбкой вышла навстречу родственникам. Я наблюдала за мачехой украдкой. Елена подошла и радушно обнялась с Любовью Антоновной. – Как я рада вас видеть! Так давно не приезжали.

Всё-таки актерский талант в семействе Кауто распространяется на всех.

– Мама, я тоже самое сказала, – затараторила Альбина, кидая взгляды на мужа. Как мне показалось, обеспокоенные. Я тоже на Федотова глянула, точнее, решила к нему присмотреться. Спустя полторы секунды Ромка поймал мой взгляд, и на меня уставился.

– Мы сейчас чаще в Питер летаем, – пробасил Юрий Иванович, проходя в гостиную. – Сами понимаете, внук там.

Не знаю, обдуманно он это сказал или просто констатировал факт, но прозвучало, как завуалированная претензия. Мол, в Москве им делать особо нечего. Разве что со сватами за столом фуагра по ложке пробовать. Повисло неловкое молчание, я старалась держаться в стороне, после короткого приветствия, отошла в сторону и лишь наблюдала за тем, что происходит.

Альбине слова Юрия Ивановича явно пришлись не по душе, но она проглотила своё недовольство, снова нацепила на лицо улыбку.

– Илья присылает нам фотографии, мы очень за них рады. Правда, Рома?

Все устроились в гостиной, на мягких диванах, Зоя спустилась, также расцеловалась с Любовью Антоновной, и наспех попыталась вникнуть в разговор. Присела в глубокое кресло, аккуратно сложив тонкие руки на коленях, как и подобает благовоспитанной даме. Но я видела, что бабушка крутит на пальце тяжелый перстень с янтарем. Явный признак, что недовольна происходящим.

Федотов тем временем тяжело кивнул в ответ на вопрос жены. И вслух подтвердил:

– Рады.

Юрий Антонович мрачно посматривал из-под густых бровей. Не на всех, всё больше на сына и невестку. Я прекрасно знала, что у него на уме, и какой вопрос он собирается задать. И, думаю, не я одна об этом догадывалась. И вот он спросил:

– А вы когда всех порадуете? Или, вообще, не планируете?

Так сказать, не в бровь, а в глаз. Не ходя вокруг да около. Не успев толком зайти в дом, Юрий Иванович решил расставить все точки по их местам.

Я видела, как Любовь Антоновна протянула руку и похлопала мужа по его руке. Жест не был успокаивающим, скорее, предостерегающим.

– Они взрослые, – проговорила она, – сами решат.

– Сколько можно решать-то? – удивился Федотов-старший. – Ему пятый десяток стукнул, а вокруг них кроме сплетен, ничего не множится.

Роман Юрьевич откровенно поморщился. Проговорил:

– Отец.

– У Али карьера, – осторожно заметила Елена, вступившись за дочь, и снова улыбнулась.

– Она замуж вышла, карьера – детей рожать и мужа ублажать.

Я не смогла сдержаться, заулыбалась, пришлось поспешно отвернуться. Наблюдать за происходящим без улыбки было невозможно. К тому же, было интересно, чем этот разговор закончится.

Альбина тем временем, вполне ожидаемо фыркнула в полном возмущении.

– Юрий Иванович, что вы такое говорите! Мы же не в девятнадцатом веке живем. К тому же, ваш сын отлично знал, кого он берет в жены. И, я считаю, – она подступила к мужу и взяла того под руку, попыталась в глаза заглянуть, – что ему грех жаловаться. Правда, дорогой?

– Вы – ретроград, мой дорогой, – проговорила тем временем Зоя, обращаясь к Федотову-старшему. – Я вам это при каждой встрече говорю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Колхозник я, – хмыкнул тот, с усмешкой. – Я вам тоже это каждый раз говорю. Кстати, где мой сват?

– Сейчас подъедет. Очень ждал вашего приезда. Между прочим, Родион в следующем месяце отправляется на гастроли по Сибири.

– Это хорошо, мы его встретим. – Юрий Иванович даже руки в предвкушении потер и ухмыльнулся.