Ненавижу тебя, сосед - Лина Манило
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я рассказываю обо всем, что случилось между мной и Ярославой. С самого начала и по сейчас. О многом рассказывать неприятно. О некоторых моментах — больно, но я наконец выливаю из себя всё, ничего внутри не задерживаю.
— Вот это дела… — Обухов настолько увлёкся моим рассказом, что ни единого глотка пива не сделал. Только слушал меня, удивляясь каждой мелочи. — Значит, вы с ней с детства тусили?
— Ага, так и было.
— И что теперь? Ты решишься признать, что она тебе нужна?
Илья, как всегда, бьёт не в бровь, а в глаз.
— Она мне нужна, но это так сложно…
— Ничего сложного, — фыркает Илья. — Если Ярослава для тебя что-то значит, не тормози. Иначе Никитос её уведёт.
Илья достаёт из кармана телефон, роется в файлах и, победно улыбнувшись, показывает мне фотку.
— Смотри, что он вытворил.
На экране я вижу фотку знакомого забора. После изнуряющей тренировки мозги работают через раз, и я не сразу понимаю, что передо мной. А когда доходит, злюсь.
— Украсил их ворота, — Илья забивает последний гвоздь в гроб моего спокойствия. — Это же Ник, он настойчивый. Ты же в курсе, да? На что он может быть способен.
— В курсе, — мрачно киваю, а в груди ледяной коркой сердце покрывается.
— Потому, если тебе от Яси что-то надо, то поторопись, пока наш мачо чего не удумал, и твоя Синеглазка от тебя не уплыла.
— Откуда ты…
— О, ты во сне болтал, — хитро улыбается Обухов. — Дерзай, Лавр. Она отличная девчонка, при том ни в чём перед тобой не виноватая. Никита — плохой вариант, он всё равно свою козлячесть проявит.
Я понимаю, что Илья прав.
Не хочу тормозить, хочу, чтобы со мной была, а не на Никиту отвлекалась.
Расплатившись, срываюсь с места, чуть было Илью на парковке не забываю. В полной тишине мчимся домой, Обухов помалкивает, чтобы не лезть мне под шкуру ещё сильнее. И так доезжаем до нужной точке, я бросаю машину, не заведя в гараж.
Соседний дом украшен шариками. Я смотрю на них, и гадкое ощущение, что всё-таки опоздал, тревожит. Нажимаю кнопку звонка, жму до победного, пока ворчливый голос Ярославы не отзывается с той стороны.
— Опять, что ли, пожар? — интересуется, возясь с замком, а я жду, сам не зная чего.
Когда она распахивает калитку, доверчивая и смешная, в пижаме яркой, я не могу удержаться, чтобы не втолкнуть её обратно во двор.
— Ой, — только и может сказать, а когда мои руки берут в плен, только дышит тяжело.
— Яся, — обхватываю руками стройное тело, носом о щёку трусь. — Я соскучился.
— Ты что это? Отпусти меня! — требует, но не вырывается.
— Не могу. Меня к тебе приклеило.
— Врёшь, — задыхается, ногтями мою шею царапает. — Демид…
— Яся, молчи.
Я обхватываю её лицо ладонями, пытаюсь быть мягким и ласковым. Но когда её губы, пухлые и яркие, так близко, не могу удержаться: целую, жадно пожирая тёплый рот. Вся выдержка летит к чертям. Есть только дикое желание сделать эту девушку своей, чтобы никакие Никиты не считали себя вправе делать моей Синеглазке сюрпризы. Это моя девочка, больше ничья.
31. Ярослава
Я смотрю на часы. Всего восемь вечера, но небо тёмное и пахнет сыростью. Ветер свищет, пробирается под пальто, а лужи на асфальте — лучшее напоминание о том, что наступила осень. Промозглая и серая, несмотря на обычно тёплый в этих краях октябрь.
Телефон пиликает, а я улыбаюсь. Знаю, кто прислал сообщение, и от этого вдруг весело становится. Легко, словно я — не человек, а наполненный гелием воздушный шарик. Вот-вот взлечу!
«Выходи:)»
«Зачем?» — намеренно тяну время. Мне нравится переписываться с Демидом. Нравится отрывать что-то новое в наших запутанных отношениях, будто бы знакомиться заново.
«Знаешь ли, нормальное свидание само себя не проведёт. Одному на нём мне будет скучно;)»
«Кто ты и что сделал с Лавром?»
«Украл его тело и теперь буду всячески над ним измываться».
Улыбаюсь и прячу в карман телефон. Смотрю в небо, пытаюсь хоть одну звёздочку увидеть, но за облаками ничего не разглядеть. Снова будет дождь…
Натянув повыше шарф, я спускаюсь по ступенечкам крыльца, уговариваю себя не бежать, но ноги всё быстрее несут к воротам, за которыми Демид…
Он стоит, оперевшись рукой о кирпичный столбик, пинает ногой упавшие листья. Так, Яся, соберись. Совсем он не самый красивый в мире парень. Это же тощий Лавр, да? Но стоит ему поднять голову, медленно пройтись по моей фигуре взглядом, как дыхание напрочь отказывается подчиняться.
— Красивая, — говорит, улыбнувшись. — Опять покраснела…
Демид протягивает руку, я вкладываю в его ладонь свою и за долю секунды оказываюсь притянутой к широкой груди. Под растёгнутой кожаной курткой бьётся сердце — я слышу его грохот даже сквозь ткань светлой рубашки.
— Ты замёрзнешь, — поднимаю голову и жмурюсь, когда Демид проводит носом по моей щеке.
— Заботишься обо мне? — усмехается, сильнее руками мою талию сжимая.
— Вот ещё, — фыркаю, а Демид громко смеётся.
В машине тепло и уютно. Демид помогает пристегнуться, словно сама не справлюсь, а на деле просто использует любую возможность лишний раз коснуться меня. После вчерашнего, когда он снова ворвался в мою жизнь, разрушая все барьеры своим напором, я всю ночь не спала и думала, думала, что вообще между нами происходит.
А главное — можно ли закрыть глаза на всё, что было? И стоит ли держаться за всё плохое из прошлого?
Утром встала с тяжёлой головой, а в телефоне сообщение:
«Синеглазка, давай начнём с самого начала?»
И вот мы сидим в машине, едем куда-то и на сердце неожиданно тепло.
— Я подумал, что мы, как нормальные люди, должны сходить вдвоём в кино, — Демид абсолютно спокоен, смотрит строго на дорогу, забитую вечером машинами, спешащими в центр. — А? Как тебе моя идея?
— Тоже попкорн мне купишь? — от воспоминаний о прошлом кинопутешествии становится не по себе.
— Ну уж нет. Что я, зверь какой-то?
— Ла-а-адно, уговорил, — отпускаю ситуацию. — Эй, а куда это ты?
— Увидишь.
Мы сворачиваем в противоположную от кинотеатра сторону, и во мне просыпается азарт. У Лаврова всегда была богатая фантазия, пусть часто мне она выходила боком. Но сейчас же мы начинаем сначала, да? Потому тараканов и испорченной грязью одежды можно не бояться?
Дорога становится свободнее, оживление центра остаётся за спиной. С любопытством смотрю по сторонам, и всё кажется новым и интересным. Я ещё плохо знаю город, почти ничего не видела, потому мне любопытна каждая мелочь.
— Ясь,
