Вор - Меган Уэйлин Тернер

зону археологических раскопок. Нас высадили в крошечном порту, велели не опаздывать к последнему парому обратно в Миконос и сразу отчалили. Мы с мужем целый день бродили по всему острову – осторожно пробирались по развалинам древних зданий, стояли под сводом из массивных камней, образующих потолок усыпальницы. Будь мы в США, кругом тянулись бы тротуары, обрамленные изгородями, и нам бы не разрешали ничего трогать, и самое интересное оказалось бы за много миль от тропы – так со мной случается всегда.

Здешний Департамент древностей не стремился упрятать туристов за заборы, но при этом не особо заботился об их безопасности. На фотографиях это не всегда разглядишь, но, например, Парфенон, самая высокая точка Афинского Акрополя, стоит на самом краю отвесного обрыва. Этот обрыв огорожен цепочкой все тех же палаточных колышков высотой по щиколотку, на сей раз соединенных провисшей веревкой, о которую можно запросто споткнуться и полететь вниз. У меня создалось впечатление, что, если у вас хватит глупости свалиться с Акрополя, то Департамент древностей будет волноваться лишь об одном – чтобы вы, упав, не расколотили какую-нибудь древность.

Вот почему мы, стоя у входа в подземную цистерну возрастом в несколько тысяч лет, одетые в обычную туристскую униформу – шорты цвета хаки, белые футболки, походные ботинки, – самонадеянно размышляли, не спуститься ли вниз, в темноту. Ведь мы находимся в Микенах, которые во времена Елены Троянской были самым крупным городом Пелопоннеса. Не далее как накануне мы побывали в Коринфе и по другой столь же манящей лестнице спустились в древнеримскую цистерну, великолепный зал с длинными рядами колонн, поддерживавших сводчатый потолок. Сквозь проломы в крыше проникали лучи солнца, выхватывая из мрака большие груды битого камня. Там, на мой взгляд, не было ничего опасного.

Вот и сейчас мы с интересом вглядывались в узкий каменный туннель. Он уходил вниз, поворачивал и скрывался под низко нависшей балкой. Именно эта цистерна возвеличила Микены во времена, когда городом правил Агамемнон. Водоем, питавшийся из источника под названием Персея, располагался внутри городских стен и позволял Микенам выдерживать любые осады.

В Соединенных Штатах у входа наверняка висела бы табличка «Опасно. Не входить». Но в Греции у нас была лишь статья в мишленовском путеводителе, гласившая: «Слева вы увидите вход на лестницу, уходящую под землю. Ее 99 ступенек ведут к потайной цистерне, расположенной на глубине 18 м (59 футов)». Нам было интересно выяснить, течет ли сейчас, через две тысячи лет, речка Персея.

Вход был сооружен из огромных камней, обрамлявших узкий туннель с низким сводчатым потолком. На вид он казался довольно крепким, и к тому же у нас был фонарик. Маленький, как авторучка, примерно такой, с каким доктор осматривает вам глаза. Его подарил мне дядюшка, и я решила, что в поездке может пригодиться. Напоминаю, стоял 1992 год. Ни о каких светодиодах еще не было и речи.

Мы стали спускаться. Лестница повернула перед узенькой дверью, потом еще раз – сразу после нее, и тут-то я поняла, что фонарики, какими доктора светят вам в глаза, решительно не способны рассеять кромешную тьму. В этот момент любой разумный человек повернул бы назад. Лестница давно разрушилась, превратившись в длинный склон, усеянный щебенкой. Стены вокруг нас вначале были выложены каменными плитами – а теперь коридор, сохранив ту же форму, шел прямо сквозь каменную скалу, и его ширины едва хватало на то, чтобы два человека стояли плечом к плечу, сцепив руки. Над головой стены сходились остроконечным сводом, вроде верха палатки.

Без фонарика было видно в буквальном смысле не дальше собственного носа. Я поднесла руку к лицу и не смогла ее разглядеть. А фонарик позволял различить только ступеньку под ногами и еще одну, следующую. Я держала фонарик на уровне груди и светила вниз, под ноги. Мы медленно шли, держась за руки, шаг за шагом, и вдруг я спросила:

– А ты считаешь ступеньки?

Как выяснилось, никто из нас ступеньки не считал. И вообще при такой разрухе трудно было понять, где кончается одна ступенька и начинается другая. Интересно, откуда вообще авторы путеводителя узнали, что их ровно девяносто девять. Мы понятия не имели, далеко ли еще до дна цистерны и есть ли там вода, и наконец здравый смысл возобладал. Мы подобрали камень и бросили его в темноту. Он упал с глухим стуком, без малейшего плеска, и мы получили ответ на вопрос, есть ли в микенской цистерне вода. Можно было возвращаться. С той же осторожностью мы побрели вверх, вглядываясь под ноги в тусклом свете фонарика. Миновали первый поворот, протиснулись сквозь узенькую дверь – и нас оглушил долгий пронзительный вопль. Его отголоски долго плясали среди каменных стен.

Мы оба были в обычной туристической одежде – белые футболки, светлые шорты. Я держала тусклый фонарик перед собой, направив вниз. Он выхватывал из темноты наши фигуры от шеи до ног. На верхушке лестницы стояла пара туристов из Германии, и им показалось, что из темноты вышли два безголовых призрака. Неудивительно, что дама завизжала. На миг мне почудилось, что стены вот-вот обрушатся, потом она сказала: «Ой, простите», и мы все расхохотались. Вечером они с супругом подвезли нас в отель.

В тот же вечер я записала эти приключения в путевой дневник. По понятным причинам – глупость плюс ужас – они накрепко засели у меня в памяти. Через два года, работая над романом «Вор», я достала дневник, перечитала подробности и использовала их в описании храма, скрытого под рекой Арактус.

Об авторе

Меган Уэйлин Тернер – лауреат множества наград, автор пяти романов, объединенных в серию о королевском воре. Среди ее достижений – почетный диплом медали Джона Ньюбери, премии журналов The Horn Book и Boston Globe, награда журнала LA Times за лучшую книгу для юношества. Она также удостоилась награды за лучшее мифотворческое произведение в жанре фэнтези для детей и стала финалистом премии имени Андре Нортон. Прежде чем начать писать, она семь лет работала в книготорговле. Ее первой книгой был сборник рассказов «Вместо трех желаний». Меган живет в Шейкер-Хайтс, штат Огайо, США.