Правда о Порт-Артуре. Часть II - Евгений Ножин

Капитанъ Степановъ.

Скалистый Утесъ. 7 час. 20 мин. вечера.

Около 5 1 /2 час. вечера замѣчено движеніе двуколокъ 30 шт., въ сопровожденіи конныхъ, отъ дер. Ліеръ и вдоль желѣз. дороги въ дер. Чжендзятунь.

Отъ дер. Вандзятунь замѣчено движеніе отдѣльныхъ людей до 100 человѣкъ.

Полковникъ Покладъ.

Опасная гора, 8 час. 30 м. вечера.

Развѣдчики донесли, что въ редутѣ № 1 имѣются части японцевъ, выставляющія отъ себя сторожевую цѣль. Въ ложементахъ, идущихъ отъ № 1 и № 2, расположена цѣпь стрѣлковъ, имѣющая сзади нѣсколько поддержекъ. Въ редутѣ № 2 залегла партія въ видѣ резерва, впереди которой на скатѣ, въ оврагѣ, поставлены сторожевые посты. Полная тишина. Производятся саперныя работы.

Подполковникъ Раздольскій.

11 час. 50 м. вечера.

Начальникъ пѣшей охотничьей команды 26 полка поручикъ Ендржіевскій донесъ: только что стемнѣло, онъ выслалъ на развѣдку 16 охотниковъ, которые подкрались къ кумирнѣ, что влѣво отъ деревни Шуйшіинъ, и безъ выстрѣла возвратились. Спустя часъ взялъ 100 чел., желая выбить японцевъ изъ кумирни. Японцы встрѣтили убійственнымъ огнемъ. Пришлось отступить. Потери 15. Раненыхъ унесли. Въ Шуйшіинѣ не менѣе баталіона пѣхоты.

Флигель-адъютантъ полковникъ Семеновъ.

12 ч. 30 м. ночи.

Телефонограммы.

27 августа, 1904 г

Копіи.

Ночь на передовыхъ частяхъ западнаго фронта прошла покойно. На разсвѣтѣ правофланговые посты конной команды 14 полка послѣ небольшой перестрѣлки оттѣснили японскіе посты, продвинулись впередъ, расположившись сѣвернѣе деревни "Безъ названія"; южнѣе деревни Тамицжуанъ, на горѣ, въ окопахъ залегла японская рота; около одной роты занимаютъ Гоудзятунь и небольшія пѣхотныя части дер. Шазуанъ Вандзятунь.

Капитанъ Романовскій.

9 час. 35 м утра.

Японскіе посты мѣткимъ ружейнымъ огнемъ обстрѣливаютъ мѣсто расположеніе нашихъ постовъ. Развѣдчики шт. — кап. Соловьева, у карантина близъ 61 встрѣченные сильнымъ огнемъ, вступили въ перестрѣлку. Развѣдкой конныхъ командъ выяснено, что въ Гоудзятунѣ сильная пѣшая застава; въ Хайдзятунѣ около роты пѣхоты; восточнѣе Гоудзятуня и импани японцы рыли окопы. Днемъ за высотой 61 стояли двѣ канонерки.

Кагштанъ Романовскій.

8 час. 50 м. вечера.

Въ ночь на 27 августа подъ редутами первымъ и вторымъ и Куропаткинскимъ люнетомъ было убрано 550 труповъ.

Вслѣдствіе непрекращающагося огня японцевъ (ранены одинъ жандармъ и китаецъ), работу на этотъ разъ пришлось прекратить ранѣе обыкновеннаго.

Сегодня комендантъ рѣшилъ объѣхать весь с.-в. фронтъ. Прибывъ въ штабъ Надѣина, Смирновъ, сопутствуемый Надѣинымъ, Степановымъ и Мехмандаровымъ, скрылся въ блиндажъ. Совѣщаніе продолжалось часа 1 1 /2.

Изъ штаба по совершенно открытой дорогѣ, обстрѣливаемой со стороны Волчьихъ горъ, направились къ Скалистому Утесу. По крутой, почти отвѣсной лѣстницѣ поднялись на гребень.

Залегли за огромными каменными глыбами. Все расположеніе противника, какъ на ладони. Вправо, наискосокъ — развалины редутовъ I-го и ІІ-го, Китайская стѣна, форты, укрѣпленія; все подернуто легкой дымкой.

То и дѣло по всѣмъ направленіямъ раздаются рѣдкіе выстрѣлы.

Надъ головой непрестанно поютъ свинцовыя птички. Все чаще и чаще ударяются онѣ, словно звукъ хлыста, о камни. Изрѣдка прошуршитъ шрапнель.

Комендантъ внимательно, то въ бинокль, то простымъ глазомъ изучаетъ мѣстность, время отъ времени обращаясь къ разостланной передъ нимъ картѣ японскихъ осадныхъ работъ. Капитанъ Шварцъ, опустившись на одно колѣно, даетъ поясненія.

— Совершенно вѣрно, совершенно вѣрно. Японцы заложили параллели.

Э-э! да въ этихъ подступахъ я узнаю цѣлую систему Вобана. Замѣчательно быстро они производятъ свои работы.

Здѣсь передъ нами сосредоточился весь цвѣтъ японскихъ инженеровъ.

Они съ замѣчательнымъ искусствомъ ведутъ свои работы.

Будемъ, будемъ бороться. Будемъ отстаивать каждую пядь нашей земли. Нелегко намъ, нелегко и имъ будетъ вести атаку.

Благодарю васъ, капитанъ, ваша карта вполнѣ отвѣчаетъ дѣйствительности,

— Ваше превосходительство, а вотъ этотъ ходъ сообщенія поворачиваетъ сюда и, давая…

Смирновъ опять углубился въ карту, смотрѣлъ впередъ, — капитанъ Шварцъ увлекся, всталъ:

— Ваше превосходительство, тамъ, правѣе редута — вотъ отсюда видно лучше…

Оба встали во весь ростъ, пристально разглядывая какую-то траншейку.

Пули засвистѣли чаще.

Смирновъ и Шварцъ спохватились и спрятались за камни.

Отъ Скалистаго Утеса обошли весь с.-в. фронтъ. Шли ходами сообщенія, очень мелкими, настолько мелкими, что они напоминали скорѣе рвы по колѣно глубиною, чѣмъ ходы сообщенія. Дальше, глубже рыть ихъ не представлялось никакой возможности: шелъ сплошной гранитъ.

Отвратительное чувство, когда каждую минуту ожидаешь либо шрапнели, либо взрыва бомбы — на пули уже какъ-то мало всѣ обращаютъ вниманія.

Каково здѣсь быть все время?

Сколько хладнокровія и мужества нужно имѣть, чтобы спокойно проводить долгія и многія сутки среди постоянной, непрерывной смертельной опасности.

Къ 12 часамъ стало невыносимо жарко.

— Теперь немного лучше. Труповъ, какъ видите, убавилось. Вони меньше — говорилъ мнѣ одинъ изъ сопровождавшихъ офицеровъ. — А первые дни послѣ штурма здѣсь было что-то ужъ очень скверлое. Труповъ навалило тысячами. Жарища. Убирать ихъ не успѣвали. Да японцы днемъ и не позволяли убирать. Подъ палящими лучами солнца они быстро превращались въ какую-то жидкую массу. Лопатами приходилось сгребать. Зловоніе кругомъ было невыносимое, невѣроятное!

Все, буквально все пропиталось трупнымъ запахомъ. Ѣсть первое время не могли, несмотря на обиліе приправляемаго чеснока. Теперь попривыкли.

Дѣйствительно, кругомъ стоялъ отвратительный запахъ: смѣсь труповъ, карболки и чесноку.

Какое выносливое животное человѣкъ! Собаки давно уже всѣ сбѣжали.

Всюду на шестахъ висятъ полотнища, смоченныя карболовой кислотой. Люди, пользуясь затишьемъ, отдыхаютъ, положительно зарывшись, гдѣ можно было, въ землю.

Китайская стѣна возобновлена. На всемъ протяженіи занята она стрѣлками.

Вотъ она, настоящая обстановка осажденной крѣпости. Вотъ они, черные деньки веселаго Портъ-Артура.

Со всѣхъ концовъ земли великой собраны сюда люди для защиты этой пяди земли…

Капитанъ Степановъ, идя рядомъ съ Смирновымъ, оживленно докладывалъ ему о положеніи вещей.

Смирновъ останавливается, здоровается съ людьми, знакомясь попутно съ произведенными и производимыми работами.

Такъ теперь все изрыто, что положительно не узнаешь уже знакомыхъ участковъ. Что же будетъ дальше?

Комендантъ словно бравируетъ опасностью — то и дѣло, идя ходомъ сообщенія, останавливается и, несмотря хотя на рѣдкій, но не прерывающійся свистъ пуль — подолгу стоитъ на одномъ мѣстѣ.

Приходится останавливаться и намъ. Ничего не подѣлаешь.

Измучились мы всѣ страшно, когда Смирновъ, выйдя на военную дорогу, приказалъ подать лошадей.

Когда очутились наконецъ внѣ опасности, на душѣ положительно стало веселѣй.

Очевидно, человѣкъ это такое существо, которое хочетъ жить, жить во что бы то ни стало.

Ему все равно, что кругомъ люди тысячами умираютъ, лишь бы онъ остался живъ.

Телефонограммы.

28 августа.

Копіи.

На разсвѣтѣ японцы открыли ружейный огонь по окопамъ на Сяогушанѣ. Раненъ матросъ въ животъ.

Полковникъ Покладъ.

12 час. 10 м. дня.

Сегодня ночью передъ фортомъ № 2 взорвался самодѣйствующій фуасъ подъ наступавшими японцами. Сегодня непріятель обстрѣливалъ это мѣсто, и отъ снаряда взорвался другой фугасъ.

Подполковникъ Крестинскій.

4 часа 20 мин. дня.

Сегодня съ форта 2 высланъ охотникъ для осмотра ходовъ сообщенія и окоповъ, устроенныхъ японцами. Онъ прошелъ, японцевъ не встрѣтилъ.

Въ 1000 шагахъ отъ форта 2 изъ сожженной деревни по немъ былъ открытъ одиночный, рѣдкій огонь, на который отвѣчалъ. Много труповъ и пулеметъ безъ ствола.

Полковникъ Покладъ.

10 час. утра.

Телефонограммы.

28 августа.

Копіи.

Расположеніе частей западнаго фронта безъ перемѣнъ. Ночью на постахъ небольшая перестрѣлка съ непріятельскими развѣдчиками.