Маршал Варенцов. Путь к вершинам славы и долгое забвение - Юрий Рипенко

Нелишне еще раз вернуться к воспоминаниям К. Симонова. «Лет десять назад, — писал К. Симонов, — мне довелось беседовать о последних наступательных операциях этого фронта с его командующим Иваном Степановичем Коневым, который при всей его скудости на похвалы отозвался мне о Скробове как еще об очень молодом в то время, но исключительно способном артиллеристе. От командира дивизиона до начальника штаба артиллерии огромного фронта, в который входило больше десяти армий, дистанция огромного размера. Да и должность эта, разумеется, генеральская. Однако Скробов исполнял ее, находясь в полковничьем звании. До большего по молодости лет он в годы войны не дослужился; дослужился уже после войны до генерал-лейтенанта артиллерии и в свой черед и срок ушел в отставку, написав мне об этом кратко и без горечи, как о должном и необходимом: «…Ушел в отставку. Возраст и здоровье не позволяют тянуть в полную силу служебную лямку, а раз так, надо уступать место тем, кто ее может тянуть, то есть молодым. Завершив военную службу, могу сказать, что я доволен своей судьбой, судьбой военного человека, служившего Отечеству в Вооруженных Силах»[176].

Генерал С.С. Варенцов прибыл на фронт после ранения во второй половине января 1945 года к началу второго этапа наступательных действий 1-го Украинского фронта. В соответствии с директивой командующего фронтом от 18 января № 0024/оп главная группировка фронта должна была преследовать противника в общем направлении на Бреслау и с ходу форсировать реку Одер. Ведущая роль в выполнении этой задачи отводилась 3-й и 4-й гвардейским танковым армиям.

В ходе преследования огневую деятельность вела главным образом полковая и дивизионная артиллерия, которая неотступно следовала в боевых порядках пехоты и своевременно оказывала ей необходимую поддержку. Артиллерия РВГК большую часть времени совершала марши, двигаясь в походных колоннах за стрелковыми и танковыми соединениями, и только в отдельных случаях вела огонь. Резкий спад огневой деятельности в ходе преследования, обусловленный ослаблением сопротивления противника, был характерен для всей артиллерии.

Спад огневой деятельности артиллерии объяснялся и нарастанием трудностей в материально-техническом обеспечении, обусловленных стремительностью наступления, растяжкой тылов и невозможностью использовать железные дороги без предварительного восстановления и переоборудования их. Чем дальше на запад продвигались войска фронта, тем на большее расстояние приходилось подвозить автотранспортом материальные средства, так как основные базы снабжения фронта все еще оставались за Вислой. Отставание артиллерии из-за перебоев в снабжении горючим стало особенно заметным по достижении рубежа реки Варты.

С.С. Варенцов понимал, что в сложившейся обстановке необходимо снизить степень централизации управления артиллерией, то есть децентрализовать его. Поэтому в этих условиях было принято целесообразное решение по применению артиллерии. Были отданы необходимые распоряжения.

Артиллерия, следовавшая в боевых порядках пехоты и танков, решала возникшие в ходе преследования огневые задачи преимущественно огнем с открытых огневых позиций прямой наводкой. Таким способом было поражено более 50 % всех целей, подвергшихся за время преследования воздействию огня артиллерии[177]. К такому способу действий обязывали как скоротечность боев, так и необходимость экономить боеприпасы, подвоз которых по мере удаления частей от артиллерийских складов все больше затруднялся. К действиям таким способом привлекалась не только артиллерия малых и средних, но и тяжелых калибров. Например, в бою за город Грабув на реке Просна на прямую наводку была выставлена 98-я тяжелая гаубичная бригада (1-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва). Наиболее широкое применение стрельбы прямой наводкой орудиями всех калибров отмечалось в боях за Силезский промышленный район, где противник упорно оборонялся в городах и селениях с прочными каменными постройками.

Вышедшие 23 января на реку Одер соединения 5-й гвардейской и 52-й армий с ходу форсировали реку. Переправившись через нее по льду, артиллерийское сопровождение форсирования обеспечивалось как огнем прямой наводкой, так и сосредоточенным огнем частей с закрытых огневых позиций. Части 3-й артиллерийской дивизии прорыва обеспечивали форсирование Одера соединениями 5-й гвардейской армии в районе города Олау. Вместе с первым эшелоном форсирования на левый берег реки были переправлены 169-й минометный (17-я минбр) и 637-й легкий артиллерийский (15-я лабр) полки. Орудия вручную перекатывались по льду, а минометы и боеприпасы переносились на руках. К исходу 25 января на захваченные соединениями 5-й гвардейской армии плацдармы была переправлена вся полковая артиллерия, не менее 75 % дивизионной и небольшая часть артиллерии РВГК. Это сразу же придало устойчивость боевым порядкам стрелковых частей, действовавших на плацдармах.

В боях за расширение и объединение плацдармов во всех видах артиллерии широко применялась стрельба прямой наводкой. Но наряду с этим производились короткие, не более 15 минут, артиллерийские подготовки с массированием огня по важнейшим опорным пунктам противника. Управление артиллерией постепенно централизовалось в стрелковых корпусах, создавались свои артиллерийские группы.

В этот период С.С. Варенцов и штаб артиллерии фронта работали с полным напряжением сил. Много времени уходило на сбор информации о положении и состоянии артиллерии фронта, организацию всестороннего обеспечения, своевременный вывод артиллерийских соединений и частей РВГК в резерв и подготовку их к предстоящим боевым действиям. Так, на первом этапе операции, после тактического прорыва, штаб артиллерии фронта произвел маневр артиллерии на левое крыло фронта в целях обеспечения занятия Силезского промышленного района. В конце операции в интересах выполнения новых задач потребовалось произвести перегруппировку в противоположную сторону — на правое крыло. Из 59-й армии в 3-ю гвардейскую армию на расстояние более 300 километров была рокирована 17-я артиллерийская дивизия прорыва. С левого фланга на правый фланг 52-й армии был перегруппирован и 10-й артиллерийский корпус прорыва.

Висло-Одерская операция с точки зрения организации управления огнем и маневром артиллерии через посредство временных тактических артиллерийских групп общего назначения, создававшихся во всех войсковых инстанциях, от стрелкового полка до армии включительно (ПАГ, ДАГ, КАГ, ААГ), как бы завершала длительный путь напряженных поисков лучших форм и методов управления огнем и маневром крупных масс артиллерии, сосредоточиваемых на относительно узких участках фронта. Создание артиллерийских групп по организационно-тактическому признаку обеспечило более тесное взаимодействие артиллерии с пехотой и танками, повысило оперативность управления артиллерией, улучшило условия подготовки и ведения сосредоточенного и массированного огня.

Главное отличие системы управления артиллерией, созданной на 1-м Украинском фронте, от системы управления артиллерией 1-го Белорусского фронта заключалось в организации очень сильных полковых артиллерийских групп, на формирование которых направлялось от 37 % (5 гв. А) до 61 % (52 А) всей приданной армиям артиллерии РВГК[178]. Это стало возможным в результате решительного отхода С.С. Варенцова от курса на централизованное использование в масштабе армий артиллерийских корпусов прорыва (более 85 % их состава включалось в ДАГ и ПАГ). В связи с тем, что в ПАГ включалась и артиллерия вторых эшелонов, привлекавшаяся для участия в артиллерийской подготовке, в их составе находилось в среднем от 9 (13 А) до 11 (52 А) артиллерийских и минометных дивизионов различных калибров. Артиллерия стрелковых полков, за исключением 5-й гвардейской армии, в ПАГ не включалась2.

Для организации армейских артиллерийских групп выделялось в среднем около 18 %. А с учетом армейских противотанковых резервов (иптабр) в непосредственном подчинении армейских командований оставалось до 25 % всей артиллерии РВГК. В каждую армейскую группу дальнего действия наряду с пушечными и тяжелыми гаубичными бригадами обязательно включалось по одной легкой артиллерийской бригаде (лабр). Состав группы — 4–5 артиллерийских бригад плюс 2–3 артиллерийских полка стрелковых дивизий второго эшелона или соседней армии, наносившей вспомогательный удар. Армейская группа делилась на корпусные подгруппы, и по одной бригаде оставалось в непосредственном подчинении у командующего артиллерией армий в качестве подручной артиллерии.

Все части полевой реактивной артиллерии, в том числе и привлекавшиеся к проведению артиллерийской подготовки, объединялись в армейских группах ГМЧ. Исключением была только 5-я гвардейская армия, в которой полки БМ-13 были подчинены стрелковым корпусам, а в армейской группе ГМЧ была оставлена 3-я гвардейская минометная дивизия М-31.