Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.) - Александр Зимин

Осуждение Максима Грека церковным собором позволило Даниилу укрепить свои позиции в среде высших церковных иерархов. Весной 1526 г. архиепископом Ростовским стал архимандрит Спасского Суздальского монастыря Кирилл[1159]. Наконец, после длительного промежутка времени занята была и новгородская архиепископия верным иосифлянином, архимандритом Можайского монастыря Макарием (4 марта)[1160]. С Макарием Василий III, возможно, познакомился еще осенью 1516 г., когда приезжал в Можайск.

Теперь можно подвести некоторые итоги. В 1525 г. на соборах у Василия III и митрополита Даниила судились не поступки, а идеи. Максим Грек и Берсень Беклемишев были осуждены за отношение к политике московского государя, к основным вопросам внешней и внутренней политики. Если Максим Грек стоял за решительную борьбу России с Турцией, то Берсень настаивал на мире и с восточными, и с западными соседями России. И то и другое противоречило внешнеполитическим планам Василия III. Отождествить позицию Берсеня с Максимовой дало то обстоятельство, что Берсень «лаял» султана.

Основным вопросом разногласий по внутриполитическим вопросам было отрицательное отношение Максима ко второму браку Василия III. Но о нем на соборе 1525 г. предпочитали умолчать, ибо с канонической точки зрения был прав «Святогорец», а не русский Освященный собор, разрешивший этот брак. К тому же ко времени суда над Максимом развод великого князя еще не состоялся, а Вассиан Патрикеев (главный противник развода) еще не подвергался осуждению. Взгляды Максима и Берсеня по вопросу о разводе Василия III могут быть восстановлены только по косвенным свидетельствам — близости обоих лиц к Сабуровым и рассказу «Выписи о втором браке».

С разводом Василия III, возможно, связано и падение казначея Юрия Малого Траханиота. В 44-м ящике царского архива хранилась «сказка» Юрия Грека «про немочь» Соломонии Сабуровой[1161].

Расправа с Берсенем и Максимом Греком облегчила Василию III развод с Соломонией. В литературе бытует мнение, что не позднее 1520 г. Нил Грек, епископ Тверской (умер 3 апреля 1521 г.), ходил в Царьград с целью получить благословение патриархов на развод Василия III. Поездка Нила Грека в Царьград действительно имела место[1162]. Вопрос только состоит в том, когда она была и какую цель преследовала. В «Выписи о втором браке» рассказывается, что после ссылки Максима Грека в Тверь и Вассиана Патрикеева в Иосифов монастырь (это было в 1531 г.) Василий III пишет послание четырем патриархам о разводе. В ответ иерусалимский патриарх Марк предупреждал: «За прелюбодеяние бо воздаются царем порушению царствию их»[1163]. Текст явно навеянный уже крутыми временами Ивана Грозного. «Выпись о браке» не согласуется с данными о жизни Нила Грека. Поэтому мы не склонны его поездку связывать с разводом великого князя. Никаких грамот патриархов Василию III до нас не дошло[1164].

Исследователи уже давно связывали строительство Девичьего монастыря со взятием Смоленска. И действительно, об этом писал сам Василий III в своем завещании в 1523 г.: «Да коли есми з божиею волею достал своей отчины города Смоленьска и земли Смоленьские, и яз тогды обещал поставити на Москве на посаде Девичь маиастырь, а в нем храм во имя Пречистые да Происхождение честнаго креста и иные храмы»[1165]. Однако до лета 1523 г. великий князь «того монастыря състроити не успел».

Только 13 мая 1524 г. строительство было начато. Обратим, однако, внимание на то, что задумано строительство Этого женского монастыря было именно в 1523 г., когда встал вопрос о разводе великого князя с Соломонией. Поэтому замысел и само строительство монастыря скорее всего связаны или с заботой Василия о «чадородии» Соломонии, или с планами ее пострижений. Во всяком случае надзор над строительством должна была осуществлять старица Елена Девочкина, привезенная в Москву вместе с 18 монахинями Покровского Суздальского монастыря, той самой обители, в которую вскоре была заточена Соломония. Создавая как бы московский филиал Покровского монастыря, Василий III задабривал его власти, как он поступал и позднее (после пострижения Соломонии), щедро одаряя землями и деньгами покровских стариц.

Весной 1525 г. в Москве за посадом «под Воробьевым» завершена была постройка нового Девича монастыря. Составитель Русского временника так записал об этом событии: «Тоя ж весны поставлен бысть нов монастырь у града Москвы за посадом, в нем церковь во имя Пречистые богородицы Одигитрия и святых апостол Прохора, и Никанора, и Тимола, и Пармены». Освящена была церковь этого монастыря («Одигитрия святой богородицы») в июле того же 1525 г., а расписана — в 1526–1530 гг.[1166]

Василий III долго не решался на развод. Еще в 7033 г. (в сентябре 1524 — августе 1525 г.) он «с великою княгинею» ездил в Волоколамск и Можайск в «объезд». В том же году от имени московского государя и Соломонии в Троицкий монастырь была пожертвована икона с молением о «чадородии» («подай же им, господи, плод чрева»), а также покров с изображением Сергия Радонежского. Поездка великого князя «в объезд» на следующий 7034 г. (с 10 сентября по 10 ноября 1525 г.) уже была совершена без великой княгини[1167]. Вопрос был решен.

После розыска о «неплодстве»[1168] в ноябре 1525 г. Соломония Сабурова была пострижена в монахини под именем Софии[1169]. По официальной версии, это произошло из-за болезни первой супруги великого князя. В кругах митрополита Даниила писали даже, что сама Соломония, «видя неплодство из чрева своего», просила разрешить ей принять постриг. Великий князь якобы долго сопротивлялся этому, но после того, как Соломония обратилась к Даниилу, вынужден был согласиться на ее просьбу. О вступлении во второй брак, по утверждению автора этой версии, просили Василия III и сам митрополит, и братья великого князя Юрий и Андрей.

В других же летописях говорится глухо, что Соломония была пострижена «бесплодия ради», или деловито: «По совету ея, тягости ради и болезни и бездетства»[1170]. На самом же деле великая княгиня отнюдь не хотела принимать монастырский постриг. Курбский писал, что Василий III постриг Соломонию, «не хотящу и не ммслящу ей о том». Подробно об этих событиях рассказывает Герберштейн. Соломония, оказывается, энергично сопротивлялась постригу и растоптала монашеское одеяние. Тогда один из ближайших советников Василия III, Иван Шигона, не только выразил ей резкое порицание, «но и ударил ее бичом». После того как Шигона сказал, что пострижение производится по воле государя, Соломония смирилась со своей участью[1171]. Пострижена была Соломония «у Рождества Пречистые на Рве», после чего сослана в Каргополь на пять лет, а затем переведена в Покровский Суздальский монастырь[1172]. Впрочем, сохранилась жалованная грамота Василия III от 19 сентября 1526 г. в Покровский монастырь, в которой читаем: «Пожаловал старицу Софию в Суздале своим селом Вышеславскпм… до ее живота». 7 мая 1526 г. великий князь пожаловал Покровский монастырь селом Павловским Суздальского уезда[1173]. Возможно, все это было запоздалой компенсацией за насилие, совершенное над первой своей женой. Умерла Соломония 18 декабря 1542 г.

После 1525 г. с политического горизонта надолго исчез и Шигона, который, очевидно, переусердствовал в своем стремлении угодить Василию III при пострижении Соломонии.

Широко бытует предание о том, что Соломония уже в иночестве родила сына от Василия III, который в детском возрасте скончался. Оно возникло очень рано. О нем сообщает уже Герберштейн. Этот слух подтверждали жены казначея Юрия Малого (к тому времени уже опального) и постельничего Якова Мансурова со ссылкой на признание самой Соломонии. Василий III, узнав об этом слухе, страшно разгневался, приказал подвергнуть жену Юрия бичеванию, но все же послал в монастырь комиссию в составе дьяков Меньшого Путятина и Третьяка Ракова разузнать правильность этого слуха. Герберштейн добавляет, что одни говорили о рождении у Соломонии сына Юрия, а другие это отрицали[1174].

Искусствовед А. Варганов, проводивший в 1934 г. археологические разведки, обнаружил одежду мальчика в старинной гробнице[1175]. Всего этого, конечно, недостаточно, чтобы признать достоверность слуха о рождении у Соломонии сына.

Не прошло и двух месяцев после насильственного пострижения Соломонии, как 21 января 1526 г. великий князь всея Руси Василий Иванович сочетался вторым браком. На этот раз его женой стала Елена Васильевна Глинская, племянница находившегося в заточении князя Михаила Львовича Глинского[1176].

Позднее Псковский летописец записал: «А все то за наше согрешение яко же написал апостол: пустя жену свою, а оженится иною, прелюбы творит». Пафнутьевский летописец сообщает, что великий князь «возлюбил» Елену «лепоты ради лица и благообразна възраста, наипаче ж целомудриа ради»[1177].