Огненная купель Шантунга - Александр Борисович Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда Попов решил, что ему «бросили кость, чтобы отвязался». Сейчас, рассматривая в бинокль форштевни трех лучших бронепалубных крейсеров японского флота, неумолимо накатывающихся на его куцый отряд, он на секунду даже пожалел о своей настойчивости. Но эта секундная слабость прошла, сменившись злостью на самого себя, привычно вызванной воспоминаниями о самой своей спокойной должности за время службы – заведующим Кронштадтской школой писарей. Туда его задвинули за «слишком быстро выплаванный ценз» и слишком острый язык. Вырваться из чиновничьей рутины удалось только потому, что среди капитанов первого ранга было не слишком много желающих вести в бой давно устаревшее корыто. Может, и правда лучше умереть сейчас в бою, на мостике знакомого еще в бытность старшим офицером «Мономаха», чем медленно догнивать в бумажном болоте?..
Кроме него в охране конвоя находилась еще бывшая царская яхта «Штандарт», теперь крейсер. Безбронный. Если не считать импровизированной боевой рубки. В Артуре его еще довооружили, так что сейчас корабль располагал аж восемью 120-миллиметровыми скорострелками Канэ и двенадцатью трехдюймовками. Грядущий бой был первым для его команды. Но не для нового командира, которым стал пришедший недавно в Артур на дестроере «Восходящий» кавторанг Колчак, прославившийся утоплением одной из «Симочек». Но даже с самыми боевыми командирами шансы старого крейсера, неплохо вооруженного, но безбронного парохода и трех 240-тонных «соколов» в бою против тройки первоклассных современных бронепалубных крейсеров, сопровождаемых отрядом больших дестроеров, были скорее гипотетическими.
Тем более что им необходимо было не просто отбиваться самим, а еще и прикрыть от атаки противника пять транспортов. Разворачиваться «все вдруг» и бежать с этим девятиузловым обозом? Нарушив при этом приказ Макарова? Да еще навстречу маячащей за кормой неизвестной паре кораблей? Нет, этот вариант не проходил. Хотя бы потому, что перепуганные «купцы» неизбежно сломают строй и собьются в кучу.
Попов приказал подопечным дать максимальный ход и идти, не меняя курса, а миноносцам – подтянуться в тень неподбойного правого борта «Штандарта» и «Мономаха». Причем более быстроходный «Штандарт» без приказа уже вылез под нос «старшего брата».
* * *Сближение завершилось быстро. В два часа пополудни крейсера контр-адмирала Дева открыли огонь, сразу после чего русские корабли начали движение попеременным зигзагом, что давало им возможность иметь транспорты у себя за спиной, не отрываясь от них. Конечно, это мешало собственной пристрелке, но также сбивало пристрелку и японцам. На вражеских кораблях видели и прячущиеся за корпусами больших кораблей приземистые силуэты нескольких русских минных судов, поэтому сразу сокращать дистанцию не спешили.
Флагманский «Кассаги» не удержался от соблазна сразу же покончить с безбронным вспомогательным крейсером. На мостике «Штандарта» Колчак, наблюдающий за японцами, злорадно усмехнулся: «ну-с, купились, голубчики». Он как мог, на треть, ослабил огонь японцев по единственной полноценной боевой единице их отряда: по «Мономаху» стреляли только «Читосе» и «Иосино». За первые десять минут боя крейсер-яхта получил семь попаданий пятидюймовых снарядов, один из них прошел сквозь легкий борт без детонации. Носовая труба была наполовину смята взрывом, кормовые орудия повреждены осколками, а на верхней палубе разгорались два очага пожаров. Восьмидюймовый разрыв у борта продырявил осколками румпельное отделение, и теперь корабль реагировал на перекладывания руля с солидным запозданием. Впрочем, по сравнению с «Мономахом» и это было пока курортом.
Старый крейсер получил шестнадцать попаданий пяти– и шестидюймовыми снарядами и четыре нокаутирующих восьмидюймовых удара. Вот тут-то и начали сбываться предсказания Попова. «Мономах» горел в средней части, как деревенская изба, подожженная молнией, он потерял три орудия разбитыми и три временно вышедшими из строя, над броневым поясом борт был пробит в четырех местах, но… Но сам броневой пояс пока держался. Только один из попавших в него трех восьмидюймовых снарядов смог его пробить, но и тот разорвался в угольной яме. Тем временем сзади приближались еще два крейсера, судя по всему, тоже японские, но подробнее за дымом рассмотреть их пока не получалось.
Казалось, что жить дерзким русским кораблям, заступившим дорогу лучшему отряду бронепалубников Соединенного флота, – минуты. У них не было шансов остановить три «собачки», самая слабая из которых – «Иосино» – превосходила по силам «Мономаха» раза в полтора, но… Соотношение сил в морском бою иногда играет не столь определяющую роль, как на суше. Удача порой может заменить больший калибр, хоть это и случается раз в сто лет.
Для начала «Иосино» поймал давно полагающийся ему по законам вероятности снаряд с «Мономаха». Прямо под основание первой трубы. И окутанный паром, резко сбавил ход. Отстав от головной пары, он начал нацеливаться под хвост транспортной колонне, и Попов разрывался между необходимостью продолжать бой с оставшимися противниками и что-то делать для прикрытия трампов от неминуемо подходящего к ним вражеского крейсера. Сигнальщик уже начал семафорить «соколам» приказ атаковать крейсер, когда прямо по курсу «Иосино» внезапно встали три снарядных всплеска.
– Смотрите! Смотрите, те японцы, что нас догоняют, по «собачке» своей влепили! – раздался вдруг восторженный крик лейтенанта Гирса.
– Да, Николай Михайлович, вы определенно правы. Но сдается, что это не случайный выстрел. Похоже, там все-таки наши. Это пристрелочный полузалп. Смотрите внимательнее. Вот, второй! Это точно наши! – раздался с левого крыла мостика голос старшего штурмана полковника Шольца.
– С марса передают: похоже, что первым идет «Светлана»!
– Ну, коли так, то второй трехтрубник может быть только «Палладой». Нашего полку прибыло, господа! Ура, братцы! Наши идут!
Над палубами избиваемых русских крейсеров прокатилось отчаянное «ура». И даже пушки, казалось, застучали веселее.
Прикинув, что на этом курсе уже через десяток минут два подходящих русских крейсера займутся им всерьез, командир «Иосино» повернул за флагманом, что было вполне логично. И открыл частый огонь по «купцам», выбрав для начала ближайший к нему, четвертый в колонне пароход. Сам «Иосино» пока обстреливался с кормы «Палладой» и «Светланой», а с носа по нему вели огонь канониры кормового плутонга «Мономаха».
Вскоре несчастная «Малайя» уже глотала снаряд за снарядом. Команду из гражданских моряков никто не учил под огнем шустро заделывать снарядные пробоины, и учения по тушению пожаров проводились на порядок реже, чем на боевых кораблях. Увы, сейчас матросам пришлось вспомнить именно эти навыки. Но «Малайя» была обречена по-любому – трамп не может долго противостоять огню скорострельных орудий крейсера. Примерно через десять минут расстрела «Иосино» попал-таки шестидюймовым снарядом бедняге в котельное. Взрыв огнетрубного котла куда серьезнее, чем взрыв даже восьмидюймового снаряда…
На мостике флагманского «Кассаги» контр-адмирал Дева пока был доволен. «Иосино» быстро утопил первый русский транспорт и сейчас пристреливается по следующему. Если он и не сможет его добить (все-таки долго
