Огненная купель Шантунга - Александр Борисович Чернов

«Мономах» действительно не смог перенести на пытающиеся пройти у него под кормой эсминцы весь огонь. Их обстреливала только пара кормовых орудий, для которых «Кассаги» был вне зоны огня. Но и этого, учитывая выучку комендоров русского крейсера, оказалось достаточно для действенной помощи нашим миноносцам, вставшим на пути японцев.

Три «сокола» во главе с оправдывающим свое имя «Решительным» под командованием кавторанга Рощаковского преградили путь прорывающейся четверке дестроеров. Схватка была короткой и яростной, японцам не удалось в ней «реализовать численное преимущество».

В тот момент, когда минные суда уже часто стучали пушками, дырявя друг друга, в самой середине борта флагманского «Усугумо» полыхнула яркая вспышка и взметнулось облако бурого дыма и клубов пара. Истребитель останавливался – судя по всему, кроме фатальных повреждений кормовых котлов была разрушена и главная паровая магистраль. Еще два таких же снаряда не заставили себя долго ждать, после чего экипажу осталось лишь покинуть уходящий кормой под воду дестроер.

В результате суматошного боя «легких сил» на месте остались стоять окутанные паром три корабля – два русских и один японский. Они еще какое-то время постреливали друг в друга, пока проходящая полным ходом мимо «Паллада» беглым огнем с шести кабельтовых не добила «самурая»: «Инадзума» лег на правый борт и через несколько минут затонул. Два оставшихся на ходу японских дестроера отстреляли по транспортам торпеды с максимальной дистанции. Перезаряжая аппараты и отчаянно дымя, они пустились наутек, намереваясь укрыться за сцепившимся со «Светланой» «Иосино», подгоняемые всплесками снарядов погонных орудий «Паллады». Из четырех мин в цель не попала ни одна…

Оставив на некоторое время горящего «Мономаха» в покое, поскольку, как тогда предполагал Дева, он все равно уже никуда не денется, «Кассаги», взметывая форштевнем огромный бурун, ринулся на подмогу «Иосино», ведущему бой с двумя русскими крейсерами.

После того как вокруг «Мономаха» море перестало вздыматься дымными фонтанами от японских снарядов, под борт ему приплелся последний наш оставшийся на ходу миноносец – «Разящий». Но, как сразу стало ясно, лишь для того, чтобы ссадить команду. Справиться с прогрессирующим затоплением в корме не было никакой надежды. Приняв его экипаж на борт и потопив калеку трехдюймовками, старый крейсер в очередной раз показал, что ему присуща молодая отвага: развив предельный, теперь одиннадцатиузловый ход и развевая за собой дымную пелену от не отушенных пожаров, он погнался за японским флагманом!

На соединение с ним склонились «Светлана» с «Палладой», не прекращавшие боя с уже изрядно покалеченным «Иосино». И хотя «Светлана» в корме горела, «Паллада» получила под полубак восьмидюймовый «подарок» и вовсю дымилась, а «Мономах» выглядел просто плавучей руиной, Дева осознал, наконец, что между ним, ощутимо побитым «Иосино» и уцелевшими транспортами сейчас дымят уже три русских крейсера. И разорвал дистанцию.

Но унывать было рано, вполне возможно, что обнаруженный недавно дым на юго-востоке принадлежит еще одному японскому крейсерскому отряду. Тогда не мешает пока, не возобновляя боя, немного оправиться. И после подхода кораблей Того-младшего или Катаоки совместно завершить бой с этой частью конвоя. Поскольку телеграммы безжалостно глушились как японцами, так и русскими, японский адмирал отправил навстречу подходящим кораблям один из оставшихся дестроеров, чтобы те не проскочили в сторону свалки главных сил, чей гром отчетливо слышен на северо-востоке.

Русские крейсера пока не проявляли особой агрессивности. Убедившись, что «собачки» пока отказались от намерения прорваться к конвою, они соединились и, перестроившись в кильватерную колонну с «Палладой» во главе, продолжили неспешное движение параллельно своим транспортам. Причем «Светлана» и «Паллада» успели забрать со шлюпок моряков, спасшихся со «Штандарта» и затонувшего ранее «Расторопного». Третий наш миноносец – «Решительный» – смог дать ход и поплелся под одним котлом в кильватер «купцам». Не забыли даже об остающихся в воде японцах. «Светлана» оставила им свой баркас и два плота.

Сбавив ход, оставшиеся два крейсера 3-й эскадры спокойно шли параллельным курсом с русскими, как будто и не было никакой войны и не смертельные противники разглядывали сейчас друг друга в бинокли. «Иосино» доложил о потерях и повреждениях. Плохо было то, что после обнаруженной трещины в стволе кормовой шестидюймовки его артиллерийские возможности сократились почти наполовину. Но отрадно, что с него обещали через полчаса иметь ход в 19–20 узлов. Свободной команде Дева даже разрешил пока обедать.

Тем временем, не доходя до линии горизонта, разведчик лихо развернулся и побежал назад. По прошествии минут пятнадцати уже можно было попытаться разобрать сигнал, поднятый на идущем полным ходом эсминце. После его прочтения контр-адмирал, прикрыв глаза, с минуту сохранял гробовое молчание… Навстречу шли вовсе не японские крейсера или потерявшиеся лайнеры великого князя. С юга неторопливой поступью доисторических мастодонтов надвигалась колонна из шести русских эскадренных броненосцев…

Выйдя из ступора, Дева приказал прибавить ход на два узла и принять два румба влево, убираясь с дороги вражеских линкоров и одновременно стараясь не всполошить русские крейсера. Кинься сейчас они на него – «Иосино» не жилец! Но фортуна улыбнулась японцам. «Паллада» шла прежним курсом и скоростью, прикрывая транспорты. За ней в кильватере неторопливо дымил еще горящий в трех местах «Мономах» и уже потушившаяся «Светлана».

Постепенно разорвав дистанцию до пяти миль, «Кассаги» и «Иосино» развернулись «все вдруг» и вместе с двумя эсминцами восемнадцатиузловым ходом побежали навстречу грохоту битвы главных сил. В тот самый момент, когда сигнальщики на «Палладе» увидели поднимающиеся из-за горизонта мачты кораблей Григоровича…

Нарушая приказ командующего, Дева сделал главное, что сейчас мог: с кем бы ни сражались Того и Камимура, своевременная информация о русских шести броненосцах, идущих с юга на помощь к транспортам, а также о курсе и месте их каравана, для командующего будет принципиально важной. Все же попытки связаться телеграфом ни к чему, кроме мгновенной ответной россыпи русских точек и тире, не приводили.

Увы, выполнить задуманное ему так и не удалось. Сначала впереди показались идущие на север большие крейсера Руднева, от которых Дева шарахнулся на северо-запад, как черт от ладана. Там его ожидала еще более неприятная встреча: сигнальщики усмотрели впереди крейсера Грамматчикова. А общение с ними ему, связанному подбитым «Иосино», было совсем не в тему.

Дева развернул свой маленький отряд так, чтобы обойти русские главные силы с кормы, постепенно через юг склоняясь к востоку. Минут тридцать крейсера и два дестроера бежали одни в пустынном море. Но внезапно впереди открылся стоящий без хода, изрядно осевший в воде одинокий корабль, в котором с «Кассаги» вскоре опознали новейший броненосец, вступивший в сражение флагманом адмирала Камимуры. Это был «Фусо».

Японские крейсера и сопровождающие их два контрминоносца растворялись в дымном облаке на горизонте, чем испортили Ивану Константиновичу Григоровичу настроение окончательно. Он молча проводил взглядом убегающие