Цитадель бога смерти - Джуанита Коулсон

Джателла внимательно изучала своего врага. Тирус не скрыл ничего. Он создают портрет настолько точно, насколько мог. Врадуир был в королевских одеждах. Колдун-король Камата. Красивый, в полном расцвете сил, светлые волосы подстрижены, широкий лоб открыт, большой рот улыбается. Бесконечное, ненасытное честолюбие стерли с его лица человечность и жалость.

— Он как живой, — воскликнула Джателла. — Как будто я могу потрогать его.

— Да. Таким я его видел в последний раз в Камате. Его душа тоже здесь, хотя требуется немало храбрости, чтобы полностью увидеть его.

— Я вижу! — тихонько вскрикнула Джателла. — Какой он черный! — Она имела в виду не внешность Врадуира, а его натуру. — Тирус… он похож на тебя.

— Разве? — не двинувшись с места, Тирус убрал изображение.

— Прости меня, — сказала Джателла. — Сходство только внешнее. И все. В тебе нет того зла, которое переполняет его существо.

Тирус заговорил сдавленным голосом:

— В нас течет одна кровь, мы… мы происходим из одного рода. — Все это звучало так, как будто он хотел в чем-то оправдаться, от чего-то отречься.

Пальцы Джателлы легко пробежали по его лицу и он постепенно успокоился.

— Я видела и другое в этом изображении, — сказала она, сжав его руку, очевидно, готовая успокоить его, если Тирус опять начнет сердиться. — Я чувствовала нить уважения, даже любви между двумя вами. И я чувствовала страх… его страх. Чего он боится, Тирус?

— Старости. Смерти, — сказал Тирус без всякого выражения. Знание, которое долго было закрыто в его сердце, теперь клокотало, как безжалостные расплавленные камни в огнедышащей горе. — Он не хочет быть смертным, молиться жизни и времени, как это суждено всем людям.

— А… нить любви? — осторожно спросила Джателла. — Она была такой, как будто ты его знаешь, как самого себя. Нить оборвана. Из-за предательства? Потому что король изменил своему долгу защищать свой народ? Потерял его доверие и доверие… принца?

Тирус удивленно пробормотал:

— Почему вы так говорите, королева?

— Думаю, что это правда. Ты можешь не отвечать, если чувствуешь боль. Но ты имеешь право на престол, право, обеспеченное происхождением. Джателла заколебалась, а затем продолжила: — Ты не можешь воспользоваться своим правом, пока Врадуир не будет наказан за уничтожение своей страны. Я понимаю, Врадуир предал тебя. А Эрейзан? Эрейзан ненавидит его еще сильнее, чем ты, мне кажется.

— Эрейзан понял раньше, чем я, кем становится Врадуир. И за свое мужество он был наказан ужасным образом. Это было… предательство. Предательство за верность, так же, как и предательство по отношению ко мне. Поэтому наши отношения прекратились на много лет, — закончил Тирус сурово.

— Не так уж и много лет. Ты не намного старше меня, Тирус, а я вовсе не дряхлая старуха. — Джателла шуткой рассеяла их мрачное настроение. — Мы молоды, мы сильны, у тебя есть магия. Боги не дадут Врадуиру добиться успеха.

Тирус внимательно посмотрел на нее и согласился. Она обладала способностью обновлять силы и душу совсем другим и более сильным способом, чем волшебные бронзовые огни. Холод, мрак и усталость покинули их, оставив вдвоем. Они помогали друг другу, душа Джателлы смешивалась с душой Тируса, их чувства парили высоко над землей.

Сидя бок о бок под волшебным экраном, они посылали вызов в ночь, на север. Затем понемногу Тирус отодвинул свое беспокойство, заботы и колдовство в другую часть своего мозга. Ему нравилось сидеть рядом с Джателлой, чувствуя мир и покой, в котором он очень нуждался. Как мягкие, теплые, нежные воды Камата присутствие Джателлы несло его, успокаивало, укачивало, и волны ее воли поднимали его высоко, высоко над всем земным и обычным.

11. ЛЕДЯНОЙ ЛЕС И РАСКАЛЫВАТЕЛИ ЧЕРЕПОВ

Путешественники со страхом смотрели на линию деревьев. Черный барьер простирался с востока на запад насколько хватало взгляда. Роф бывал в Ирико и сказал, что даже там Ледяной Лес существует и такой же густой. Он проходил по всем землям и странам, о многих из которых они и не слышали. На востоке, где Куред выходил к морю, деревья тянулись вдоль всего берега вплоть до того района, где начинаются вечные льды.

Это был не обычный лес: черные толстые деревья росли там, где вообще ничего не росло. Здесь ничего не росло в течение веков, и тем не менее лес жил. Он жил под постоянным угрюмым серым небом — стена переплетающихся сучьев и веток без листьев. Тишина была абсолютной, в ней ощущалась зловещая угроза, как будто здесь было что-то неземное, а не просто уродливо извивающиеся деревья, чего-то выжидающие.

К дрожи, вызываемой холодным северным ветром, обрушивающим снег и лед на путешественников, прибавился страх. Замороженные деревья и гнетущая тишина давили на них. Лошади почувствовали их беспокойство и стали нервно прядать ушами, бить копытами, ржать. Всадники с трудом успокоили лошадей и вьючных животных.

Роф в широком жесте указал вперед.

— Конец вашей страны, королева. Дальше уже не Куред. Это начало владений Бога Смерти.

Джателла боялась. Но чистота и благородство цели заставили ее подавить страх перед неизвестностью. Она гордо сказала:

— Я уже видела Ледяной Лес, бандит, когда мой отец воевал с варварами и загонял их на запад. Мы были совсем рядом с Лесом.

— Но не входили в него, я думаю.

— Почему ты так уверен? — спросил требовательно Обаж.

Улыбка Рофа была также холодна, как и постоянный северный ветер. Воры закутались в плащи и с тоской смотрели на зловещее переплетение стволов и веток.

— Я ходил здесь, — хвастливо сказал Роф. — Но, должен сказать, это был вопрос жизни и смерти. Дело в том, что много лет назад у меня возник некоторый спор с местными племенами относительно мехов. Они отрезали мне и моим людям путь в цивилизованные районы, так что нам пришлось идти в те места, куда они не смеют сунуться — в Ледяной Лес. Они моментально оставили нас в покое, и мы прошли в лесу довольно большое расстояние. Но не больше, чем смогли. Мы не сумасшедшие.

Тирус рассеянно слушал его. Он сфокусировался на Лес и черноту внутри него. Внезапно он спросил:

— Как далеко он тянется? Мне очень трудно измерить его точно.

Джателла и все остальные очень удивились. Посыпались вопросы:

— Как же ты можешь его измерить, актер, когда мы еще не входили в него.

— У меня есть такая возможность, — просто ответил Тирус и все вопросы моментально заглохли.

Обаж, как и все остальные из окружения королевы и Рофа, испытывал двойственные чувства к Тирусу: с одной стороны они надеялись, что его магия поможет им, а с другой стороны им не нравилось иметь дело с тем, чего они не видели и не понимали, и они не верили, что это тайное оружие может служить лучше, чем хороший меч.