Убийца из детства - Юрий Александрович Григорьев

– Еще чего! Я и так дал тебе целую кучу подсказок.

– Среди них есть ложные?

– Все абсолютно точно выводят на преступника. Только надо правильно их трактовать.

Ирина вздохнула и принялась рассуждать:

– Ладно! Пойдем с другой стороны. Вася произнес слово «питон». Первый претендент на то, чтобы быть Питоном – ваш диктор. В фамилии Паши есть слово «питон». Правда, его так никогда не звали. Да и статус Капитонова в городе не тот, чтобы рисковать всем ради неизвестно чего. Вообще, Боря, ваша идея, что убийца мстил за несправедливость к нему, за детскую обиду, не выдерживает критики! Надо быть сумасшедшим, чтобы столько лет хранить обиду и вынашивать план мести! А все твои одноклассники, как ты говоришь, психически здоровы.

– Согласен! – кивнул Журавлев. – Эта версия была у меня, так сказать, рабочей. Я ее использовал для того, чтобы вытащить собеседников на откровенный разговор. Они, как и ты, начисто отвергали такую причину. При этом возбуждались. И в некоторых случаях говорили больше, чем хотели. Именно это мне и было нужно! Но подтвердилась эта версия или нет, я тебе не скажу!

– А ты, оказывается, хитрый! – удивилась Ирина.

– А ты думала, простачок?

– Нет! Я всегда знала, что ты у меня умница!

– Не подлизывайся! – не поддался на лесть Журавлев. – Все равно больше ничего не подскажу!

Ирина вздохнула:

– В общем, против Капитонова нет ничего! Кроме слова «питон». Но этого мало! Потому что «питон» могло означать что-то другое. Я исключаю Капитонова!

– Дело твое! – загадочно произнес Журавлев. – Что дальше?

– Я ошибаюсь? – забеспокоилась Ирина.

– Ты должна назвать убийцу! – напомнил ей Журавлев.

– Хорошо! – вздохнула Ирина. – Переходим к Смурному. Против него тоже нет ничего.

– А как же оскорбленная первая любовь?

– Мы же договорились, что это не причина! Сам говоришь, что он мелковат для убийства. Так?

– Не знаю…

– Не Старков, – не без разочарования в голосе продолжила Ирина. – Потому что он толстокожий. Даже встретиться не захотел.

– Может быть, боялся выдать себя?

– Нет! – твердо сказала Ирина, немного подумав.

Журавлев развел руки, что означало: хозяин – барин! Ирина не обратила внимания на его иронию.

– Не Баракин, потому что он – самый серьезный из всех.

– Серьезный, значит, мог все продумать! – снова попытался Журавлев смутить супругу.

– Да что такого хитрого в убийстве Надежды? Ничего!

Журавлев пожал плечами.

– Не Данилов, потому что слишком дорожит тем, что у него есть, и не станет этим рисковать.

– У него в доме есть питон, – напомнил Журавлев.

– Ну и что? – пожала плечами Ирина. – Блажь такая у человека. Хочет чем-то выделяться от остальных. Сначала жильем. Потом катером. Показалось мало. Вот и решил экзотического гада завести! Держат же люди и львов, и тигров, и черт его знает, кого еще!

Журавлев ничего не ответил.

– Может быть, все-таки Тиханов? – с надеждой в голосе спросила Ирина.

– Почему?

– Потому что другие не годятся! – привела веский аргумент Ирина. – Потому что бизнес у Тиханова сомнительный. В России любой бизнес нечист, а уж баньки да девки… Да плюс ко всему компромат на посетителей собирает. Забавы клиентов с шлюхами на видео пишет. Тебя, опять же, прямо в бане был готов грохнуть. Он! Больше некому! Угадала?

– Вот так и я метался от одного к другому, – признался Журавлев. – Больше всех Капитонова подозревал. Потом, когда вспомнил про змею, на Данилова стал думать. Баракин чем-то меня настораживал. Старков, само собой. Тиханова тоже все время держал в уме, как одного из кандидатов. Особенно после общения с его гориллами. И нашего с ним разговора. Но сдерживал себя. Опасался, как бы обида за то, что он мне там устроил, не помешала быть объективным. В общем, почти до самого конца я не мог сказать с уверенностью, что вычислил убийцу. Когда попросил Таню позвонить всем и сказать, что я открыл тайну, не был на сто процентов уверен.

– Так кто? Тиханов? Или все-таки Телков? – нетерпеливо прервала его Ирина.

– Погоди. Ты кое-что упустила. Оставила без внимания. А тут все оказалось важным!

– Что именно?

– Ну, например, то, что Надежда при получении паспорта сменила имя. Стала Мирсиной.

– Оно что, как-то связано с ее смертью? – спросила Ирина. – Кстати, странное имечко. Первый раз слышу такое. Что оно означает?

– Есть такая античная легенда. Нимфа Мирсина победила в соревнованиях по бегу Афину, верховную богиню Олимпа. В отместку Афина убила нимфу. Но ужаснулась содеянному и стала просить совет олимпийских богов оставить ей какое-нибудь воспоминание о Мирсине. Боги сжалились. По их велению из тела погибшей выросло изящное, как и сама нимфа, растение – мирт. Кстати, во время знаменитого спора на Афродите был венок из мирта. Она, если помнишь, победила тогда соперниц, и Парис отдал ей своё яблоко. Так мирт стал любимым цветком Афродиты.

– Красивая легенда. Но что она нам дает? Мужик, с детства влюбленный в Надежду, узнал о том, что она сменила имя, оскорбился и убил ее?

Журавлев сделал вид, что не заметил иронии.

– Надежда была в классе, да и во всей школе, первой красавицей. Знала это и очень гордилась. Сравнивала себя с богиней любви. Думаю, она считала, что данное ей родителями имя не отражает ее сущность, красоту, предназначение. Иначе, зачем бы она его меняла? Но называться Венерой или Афродитой не рискнула. Поэтому стала Мирсиной. И красиво, и не столь претенциозно. Тем более что сама богиня любви порой называла себя Миртеей. А Миртея, Мирсина, Мирта – по сути, одно и то же. Такие вот дела.

– Но ее так никогда не называли?

– Она скрывала это имя. Почему – никто не знает. Может быть, родители были недовольны ее выходкой. Аттестат в школе она получила на первое имя. Да и потом, по жизни, никто не знал ее Мирсиной. Это была ее тайна. Удовлетворяла самолюбие – и только.

– Действительно, выходка! За такое можно было от отца родного получить! От матери! Так что убили ее явно не за это!

– И все-таки ее имя и смерть связаны между собой, – сказал Журавлев. – Я рассказывал тебе, что в бане листал альбом с фотографиями обнаженных красоток. Весьма оригинальный прейскурант. Там была фотография двух обнаженных дамочек. Одна – с татуировкой на бедре в виде павлина с веточкой мирта в клюве.

– Мирт – символ Мирсины. И Мирты, – быстро сказала Ирина и с надеждой посмотрела на мужа. – Так?

– Верно! – похвалил ее супруг.

– А павлин – символ Венеры. Или Афродиты. Значит, эта дамочка с татуировкой – Мирсина. Она же Надежда. Но что из этого следует?

– Мирта – повелительница виллис.

– Кто такие? – спросила