Скрытые картинки - Джейсон Рекулик

это первый раз на моей памяти, когда поиск в «Гугле» не дает ни единого результата.

– Если даже «Гугл» его не знает, значит это точно не слово.

– Возможно, это какой-то шифр, – высказывает предположение Адриан. – Бывают же такие шифры, в которых каждая буква заменяется какой-то другой.

– Мы же с тобой только что пришли к выводу, что она не знает английского, – напоминаю я ему. – Ты в самом деле считаешь, что она придумывает для нас головоломки?

– Если знать принцип, их не так уж и сложно разгадать. Дай мне минутку.

Он берет карандаш и садится на диван, полный решимости расшифровать код.

Я принимаюсь расхаживать по гостиной, пытаясь придумать причину, по которой Митци могла уйти из дома, оставив телевизор включенным, а дверь открытой, как вдруг под подошвой у меня что-то хрустит – как будто я наступила на жука, какое-то крошечное насекомое с твердыми и хрупкими крыльями. Я поднимаю ногу и вижу, что на самом деле это крошечная пластмассовая трубочка, оранжевая, цилиндрической формы, длиной примерно в три дюйма.

Я поднимаю ее с пола, и Адриан вскидывает на меня глаза.

– Что это?

– Колпачок от иглы для подкожных инъекций. Похоже, она что-то себе вкалывала. Надеюсь, что это был инсулин, но, поскольку речь идет о Митци, возможны варианты.

Я обхожу комнату и нахожу еще несколько таких же колпачков – на книжной полке, в корзине для мусора, на подоконнике. Учитывая резиновый жгут, думаю, диабет можно смело исключать.

– Ты еще не закончил?

Я смотрю на блокнот, который Адриан держит в руках, и вижу, что он нисколько не продвинулся в расшифровке.

– Тут все оказалось не так-то просто, – признается он. – Обыкновенно нужно определить наиболее часто встречающуюся букву и заменить ее на «Е». У нас тут четыре икса, но если заменить их на «Е», это ничего не дает.

На мой взгляд, он просто попусту тратит время. Если я права относительно того, что английский – не родной для Ани язык, а я совершенно уверена, что так оно и есть, значит коммуникация на английском языке была бы для нее и без того достаточно сложной задачей. Она не стала бы пытаться придумывать шифровки. В ее интересах было бы облегчить нам задачу, а не усложнять. Она попыталась бы сделать свое сообщение более понятным.

– Дай мне еще минуту, – просит он.

И тут в заднюю дверь стучат.

– Эй? Есть кто-нибудь дома?

Голос мужской, незнакомый.

Возможно, это один из клиентов Митци, который пришел к ней для того, чтобы она прочитала его ауру?

Адриан сует листок в карман. А когда мы выходим на кухню, в дверях стоит мужчина в полицейской форме.

– Так, ребятки, давайте-ка выходите наружу.

23

Полицейский молод – не старше двадцати пяти, – коротко стриженный, в темных очках и с татуировками, сплошь покрывающими его громадные ручищи. Между запястьями и краями коротких рукавов его форменной рубашки нет ни одного квадратного дюйма чистой кожи: одни только звездно-полосатые флаги, белоголовые орланы[10] и цитаты из Конституции.

– Мы зашли проверить, все ли у Митци в порядке, – объясняет Адриан. – Дверь была открыта, но ее самой нигде нет.

– И что? Вы взяли и просто зашли внутрь? Решили, что можете обойти дом и сунуть нос во все углы? – Он произносит это таким тоном, как будто ничего более нелепого и вообразить себе нельзя, хотя на самом деле именно так все и было. – Открывайте дверь и выходите давайте, только без резких движений, вы меня поняли?

Я замечаю в конце двора еще двоих полицейских, которые натягивают между деревьями желтую ленту. Поодаль, в лесу, между деревьями, мелькают светоотражающие жилеты. Я слышу, как перекликаются мужские голоса, сообщая друг другу о находках.

– Что происходит? – спрашивает Адриан.

– Руки на стену, – приказывает полицейский.

– Вы это серьезно?

Адриан шокирован – ему явно никогда не доводилось подвергаться обыску.

– Просто делай что говорят, – прошу я его.

– Это же бред какой-то, Мэллори. На тебе спортивные шорты! Он что, считает, что ты прячешь в них пистолет?

Но одно упоминание слова «пистолет», похоже, накаляет обстановку еще больше. Теперь уже те двое полицейских с желтой лентой с озабоченным видом направляются к нам. Я решаю подчиниться и выполняю требование: кладу ладони на кирпичную стену, опускаю голову и смотрю вниз, на траву, пока полицейский ощупывает мою талию.

Адриан неохотно становится рядом со мной и тоже кладет ладони на стену.

– Нет, это просто бред какой-то.

– Заткнись, – бросает полицейский.

И если бы я не боялась заговорить, я рассказала бы Адриану, что он на самом деле еще ведет себя очень вежливо – в Филадельфии я знавала полицейских, которые скрутили бы его, надели наручники и уложили лицом в асфальт еще до того, как он успел бы открыть рот. Адриан, похоже, считает, что он не обязан им подчиняться, что он по какой-то причине находится над законом.

Из-за угла дома выходят мужчина и женщина. Мужчина белый и рослый, женщина чернокожая и невысокая, и обоим не мешало бы слегка похудеть. Они напоминают мне школьных инструкторов по профориентации. На обоих дешевые деловые костюмы, на шее болтаются полицейские жетоны.

– Дарновски, успокойся уже, – говорит мужчина. – Что тебе надо от девчонки?

– Она была в доме! Вы говорили, что жертва жила одна.

– Жертва? – переспрашивает Адриан. – С Митци что-то случилось?

Вместо того чтобы ответить на наши вопросы, нас разделяют. Мужчина уводит Адриана на другой конец двора, а женщина предлагает мне присесть за ржавый кованый столик. Она расстегивает поясную сумочку, достает оттуда коробочку мятных леденцов и закидывает один в рот. Потом протягивает открытую коробку мне, но я отказываюсь.

– Я – детектив Бриггс, а мой напарник – детектив Кор. Нашего юного коллегу в клоунских татуировках зовут офицер Дарновски. Я приношу свои извинения за его рвение. У нас тут очень давно не было трупов, так что все на нервах.

– Митци погибла?

– Боюсь, что так. Ее пару часов тому назад нашли в лесу соседские ребятишки. – Детектив Бриггс указывает в сторону леса. – Если бы не деревья, вы бы ее отсюда увидели.

– Что произошло?

– Давайте начнем с вашего имени. Как вас зовут, где вы живете и откуда знаете Митци?

Я называю свое имя, предъявляю ей водительские права и указываю на дом Максвеллов.

– Я работаю у соседей Митци. У Теда и Каролины Максвелл. Я их няня, живу у них в гостевом домике.

– Прошлую ночь вы ночевали у себя в коттедже?

– Я каждую ночь там ночую.

– Вы не слышали ничего необычного? Никакого шума?

– Нет, но я рано легла спать. И шел очень сильный дождь. Там так лило и грохотало, что я ничего бы не услышала. Как вы думаете, когда Митци… – Я не могу заставить себя произнести слово «умерла»; я все еще не могу поверить, что Митци в самом деле нет в живых.

– Мы пока еще ничего не знаем, – говорит детектив Бриггс. –