Посланник - Борис Мешарин

Татьяна вернулась домой, охраны, понятно, уже никакой не было. Она прошла сразу на кухню, достала коньяк из холодильника и плеснула в бокал. Выпила залпом, не закусывая. Никаких угрызений совести или горести о случившемся не было. Злость, ее всю переполняла злость и жажда мести. Она прошла в комнату, села на диван и набрала номер телефона.

— Привет, это я, когда мне этого гаденыша привезешь? Давай прямо сейчас, моя машина во дворе — засунешь его в багажник и отзвонись.

— Мне тебя даже трахать в падлу, забудь этот номер и никогда не звони, прости-тутка позорная, — прозвучал ответ и в трубке запикало.

Она швырнула сотовый на диван. «Да что же это происходит, почему все ополчи-лись против меня? Не-е-е-т, это тебе так с рук не сойдет, сама приду, все яйца вырву, со-жрать заставлю».

Татьяна усиленно вспоминала, где живет Устинов и не могла вспомнить. Понимала, что сейчас ей никто не даст его адрес. Как же разыскать эту сволочь?

Она прошла на кухню, налила коньяк, выпила. «Ничего, что-нибудь придумаю». Снова налила, нарезала лимон и ушла в комнату, забирая с собой коньяк и закуску. На диване удобнее, чем в кухне на стуле.

— Пьешь?

Татьяна вздрогнула от голоса, она не заметила, как в квартире появился мужчина. Тот же низкий голос, теперь она могла разглядеть фигуру, но лицо скрывала маска. Сей-час Татьяна не испугалась, как в прошлый раз.

— Что тебе надо, подонок, шестерка устиновская?

— Значит, все-таки сорвал я с тебя маску порядочности. Скажи, почему ты его от-правила за решетку за изнасилование, которого он не совершал? Семь лет его насиловали зэки на зоне за это, за то, что он никогда не делал.

— Его вина доказана судом и он получил свое, — злорадно парировала Татьяна.

— Жаль, я думал, что ты поймешь, как это сидеть, когда насилуют, да еще неви-новного. Наверное и не поняла потому, что виновна.

— Его вина доказана и неоспорима. Вышестоящие инстанции не отменили приго-вор, а значит факт вины на лицо.

— Какая же ты мразь все-таки. Ты осудила по одному заявлению, отклонила все ходатайства о экспертизах и допросе свидетелей. Из протоколов судебных заседаний ис-чезли показания самого подсудимого о невиновности, о его алиби, исчезли ходатайства. Дело полностью сфабриковано. Но ты не успокоилась, ты посадила его еще на восемь лет, тобой не были допрошены истинные свидетели смерти мента поганого, которые своими глазами видели, как он сам упал, оступившись. А вы и орудие убийства сфабриковали, и показания липовых свидетелей. Я хочу знать лишь одно — почему, за что?

Лобазеева ехидно улыбнулась.

— Что заслужил, то и получил. А ты проваливай отсюда, я тебя не боюсь.

— Хотел на этом закончить, — мужчина встал. — Но, вижу, ты не поняла ничего. То-гда пойдешь на зону официально, по приговору. Там быстро какому-нибудь коблу при-глянешься. Посидишь, понюхаешь, очень там судей ждут и любят. И приговор тебе будет по закону справедливости.

— Вали отсюда, козел, ничего не докажешь.

Мужчина не стал спорить и ушел. Татьяна налила коньяк, выпила сразу полбока-ла. Вечером за ней пришли… ИВС, СИЗО, колония строгого режима, пятнадцать лет по совокупности статей за покушение на убийство, злоупотребление и незаконное лишение свободы.

ХХХVI глава

Утро, ранее июньское утро, луч солнца скользит по окну, упираясь в боковую стену. Часам к десяти он повернет и коснется кровати, лаская и пробуждая спящих, если парочка еще не встала. Своеобразный природный тонизатор, поднимающий настроение.

Ирина проснулась первой, открыла глаза и потянулась истомно, заглядывая Ни-колаю в лицо. Он еще спал, но она не удержалась и обняла мужа от внезапно нахлынув-шей нежности. Ее дорогой и любимый Коленька, а внутри самой зарожденная им новая жизнь. Как это приятно ощущать близость самых дорогих на свете созданий!

Николай проснулся, чмокнул ее в щеку.

— Доброе утро, родная, — прошептал он с нежностью. — Проснулась по неписанно-му закону?

— Это как?

— Когда на работу: хочется поспать, а сегодня выходной и спать не хочется. Пова-ляемся еще или будем вставать? — Николай спросил, глядя в лицо и мысленно стараясь угадать ее ответ.

— Прекрасное утро — и встать хочется, и с тобой еще пообниматься, — она улыбну-лась, словно смущаясь ответа.

Он обнял ее и как бы перекатил на себя, ощущая всем телом, поглаживая талию и бедра, целуя в шейку и чувствуя, как учащается дыхание и пульс. Его любимое тело ожи-дало его присутствия.

После душа они позавтракали и Николай спросил:

— Как на работе, начальник больше не заглядывается на тебя?

— Ревнуешь? — Ирина улыбнулась. — Я не знаю, что там ему наговорил Фролов, но об этом он напрочь забыл. Сейчас даже выдвинул совсем не новую идею, что бизнес и личные отношения не совместимы.

— Вот как? — Удивился Николай. — С чего это он так заговорил?

— Я достаточно легко общаюсь с иностранными партнерами, они меня понимают, мы даже иногда шутим, и они сейчас стараются отдать предпочтение нашей фирме, если имеется выбор. Заказов стало больше, качество, сервис улучшился, клиенты по возвраще-нию нас рекомендуют. Бизнес подрос качественно и количественно, вот он и молится те-перь на меня, образно говоря. Все просто, никаких секретов. Раньше другой человек об-щался с партнерами, она по-английски кое-как говорила, понять трудно, французский, немецкий вообще не знает. Туристам же что важно? Сервис. Если за ту же цену заказать гостиницу получше, естественно, что он будет доволен и другим передаст. Парочка как-то одна пришла к нам с благодарностью и ты знаешь, Коля, что они привезли? — Михайлов пожал плечами. — Книжку про русскую организованную преступность. Автор из Нью-Йорка, некий Джеффри Робинсон. Что он там в Нью-Йорке про нашу преступность знать может? Я просмотрела ее — вроде бы все правильно, но чувствуется политический уклон. Дескать, Америка круче, лучше и только она может во всем разобраться. А организованная преступность у нас всегда была. И во времена Сталина, Хрущева, Брежнева. Такой комментатор, видите ли, нашелся, в своем огороде бы лучше покопался.

— Понимаешь, Ирина, — Николай на секунду задумался и продолжил: — С какой стороны на это смотреть и что понимать под этим термином. — Он удобно устроился в кресле, закурил. — Позволю себе порассуждать на эту тему, ты не против?

Ирина взяла пилочку для ногтей и присела в кресло напротив.

— С удовольствием тебя послушаю, — ответила она, разглядывая свои пальцы, ино-гда наводя штрихи пилочкой.

— Преступность была во все времена, — продолжил Николай, — но термин «органи-зованная» возник не так давно, гораздо раньше возникла сама организованная преступ-ность. Что под этим подразумевается, исходя из смысла? Что есть какая-то организован-ность, что это не один человек. Робинсон во многом прав, что-то, конечно, передергивает, что-то недопонимает или целенаправленно политизирует в интересах США или капстран, как было принято говорить ранее. Я знаком с его книгой, она вышла еще в 2000 году. Вот, например, он пишет, что «Михаил Горбачев не смог контролировать преступность, а Борис Ельцин и не пытался это сделать». Смешно — как будто их Президент ее контролирует. А Борис Ельцин — именно он создал Управления по организованной преступности, в название которых позднее добавилось слово борьба. Не помню точно, но, по-моему, еще при Горбачеве появились так называемые шестые отделы при областных УВД. Они получали зарплату в регионе, а подчинялись Москве. Это давало возможность не петь под местную дудку. Именно они потом преобразовались в РУБОПы. О них ходили легенды, а РУБОП, особенно поначалу, так и называли шестым отделом. Ничего тогда не боялся преступный мир — ни УВД, ни ФСБ, а шестой отдел боялись. Рассказывал мне один знакомый майор из УВД, ехал он с ребенком на машине, остановился на обочине, а сзади, не справившись с управлением, в его машину въехал джип. Понятно — виноват водитель джипа. Но из джипа выскочили пять братков, переставили его машину так, как будто виноват этот майор, он, кстати, в форме был. И потребовали возместить ущерб — купить им новый джип и еще, якобы за беспокойство, которое он нарушил, забрали и его машину. Сроку дали три дня на покупку джипа. Майор обратился к своему руководству — никакой реакции, сам, дескать, виноват, не там ездишь. Пришел тогда майор в РУБОП, рассказал все, как есть и поехал на встречу с одним из сотрудников. Очень тогда братки перед майором извинялись, машину отремонтированной вернули. Сетовали, почему сразу не сказал, что шестой отдел знает. Сейчас нет в области РУБОПа, извели его дерьмократы, всем мешал. Конечно, и его сотрудники были не безгрешны, но гораздо и еще раз гораздо в меньшей степени.