Вечер вне дома: Сборник - Джеймс Хедли Чейз

В разговор вмешалась вошедшая Эвис Гил.

— Очень жаль, мистер Висарт, но я нигде не могла ее найти...

Увидев Хагена, она замолчала.

— Ах...

— Бросьте этим заниматься,— сказал Хаген и направился к двери.

Проходя мимо Эвис, он показал ей дневник.

— Вот то, что вы искали.

В дверях он повернулся, будто что-то пришло . ему в голову.

— Ах да, Висарт, если вы увидитесь с Джеком, передавайте ему привет от меня.

Стоя в дверях, Хаген видел лица всех троих. Старая дама не выказала особых эмоций. Эвис испугалась и тотчас взглянула на Вэйна Висарта, который был словно громом поражен.

— Я не понимаю... Какой Джек? — пролепетал Висарт.

— Фамилия отсутствует,— ответил Хаген.— Кажется, распространенная. Но все дела будут раскрыты. Спокойной ночи.

Он вышел из дома, сел в свою машину и подождал, пока свет в окнах большого дома погас. Тогда Хаген вышел из машины и зашел в гараж. Он снял с моторов машин распределительные головки и положил их в сторону так, чтобы их не сразу нашли.

Успокоившись, уверенный, что этим вечером никто из дома Висартов не сможет уехать на собственных машинах, Хаген тронулся в путь. Возле первой бензоколонки он остановился и из телефона-автомата позвонил в самый крупный в городе парк такси. Он хорошо знал управляющего, с тех пор как тот воспользовался его услугами, чтобы освободиться от жены и жениться на другой. Хаген считал это сомнительной услугой, но бывший клиент был иного мнения.

Положив трубку, он наконец подумал, что может быть спокоен. Дежурный по приему заказов обещал записать время вызова и место назначения, если вызов такси последует из дома Висартов. Таким путем Хаген собирался дополнить свое наблюдение, не принимая в нем личного участия.

— С этим кончено,— пробормотал он, сел в машину и отправился заниматься другими делами.

 Глава 15

Окна квартиры Дагны были темные, но Хаген, несмотря на это, позвонил и держал кнопку до тех пор, пока не услышал в квартире движение. Затем дверь чуть приоткрылась и в щели показалось лицо Дагны. Она, видимо, только что проснулась, но при виде Хагена ее голубые глаза оживились. Она открыла дверь немного шире, но так, чтобы Хаген не мог войти.

— Ну, впустите вы меня или нет? — дружелюбно спросил Хаген.— Если нет, то скажите сразу, чтобы я начал ломать дверь. Мне надо с вами поговорить, Дагна.

Та неприязненно взглянула на него.

— А знаете ли вы, что сейчас слишком поздно?

— Мои часы сломались. Кроме того, не очень приятно стоять здесь на холоде. Будьте великодушны и впустите меня.

Она неохотно открыла дверь.

— Между прочим, я храню запасной ключ у входной двери над лампой,— ехидно сообщила она.— Я удивляюсь, что вы не воспользовались им и не вошли без звонка.

— Я не знал, куда вы его кладете.

Войдя, он окинул взором гостиную. Она была обставлена дорогой мебелью в шведском стиле модерн. Он сел на софу, Дагна продолжала стоять. Хаген похлопал рукой по подушке рядом с собой.

— Чувствуйте себя как дома, мисс. Закуривайте, если у вас есть сигареты.

Дагна, казалось, не очень радовалась его визиту. На ней было кремовое неглиже из плотного шелка, с кружевами на подоле и рукавах. Это неглиже и ночная рубашка под ним не скрывали доброй части ее красивого тела. У Дагны сейчас была та теплая, мягкая внешность, какая иногда бывает у женщин, разбуженных из глубокого сна. Она была похожа на ласковую кошку, которую хочется взять на руки. Но не таким было ее лицо. Она устремила на Хагена холодный, враждебный взгляд.

— Что вы хотите, Хаген?

— Садитесь, я расскажу вам.

— Спасибо, я могу и постоять. Я не хочу, чтобы вы здесь слишком уютно устроились.

Он еще немного подвинулся, освобождая ей побольше места, но Дагна осталась стоять.

— Ну, перейдем к делу,— начал он.— Вы это уже видели?

Он поднял дневник Хильды в дорогом переплете.

Дагна равнодушно посмотрела на него.

— Нет, по-моему, нет.

— Хотите знать, что это такое?

— Это похоже на книгу, наверно, так оно и есть.

— Да, но это книга особого рода. Это дневник, и принадлежал он вашей сестре.

Это произвело впечатление. Дагна позабыла свою враждебность, подошла ближе и протянула руку. Хаген открыл книгу и отдал ей. Он открыл ее на странице, датированной восьмым июня, и стал ожидать реакции Дагны.

Он не разочаровался. Лицо ее, вначале только заинтересованное, постепенно застывало по мере чтения, затем губы начали дрожать. Хаген вскочил, увидев ее вздрагивающие плечи. Он подхватил ее, когда она пошатнулась и выронила дневник. Хаген осторожно посадил девушку на софу. Дагна дрожала, словно от холода.

— Итак, вы не знали о нем? — спросил Хаген.

— Нет,— прошептала Дагна, затем взяла себя в руки.— Это неправда! Это не может быть дневником Хильды! Я знаю, что она этого не делала... Это подделка!

— Почему это подделка?

— Вы тоже считаете это подделкой, не правда ли, Хаген?

Она смотрела ему в лицо, обхватив Хагена обеими руками.

— Нет,— ответил он.— Мне очень жаль, Дагна, но я считаю, что Хильда, по крайней мере на этот раз, написала правду.

— Но это означает...

Вдруг Дагна закрыла лицо руками.

— Я просто не могу этому поверить! Этого быть не может. Хильда была своенравная, но не была... не была...

Хаген положил руку на ее опущенное плечо.

— Дагна, прирожденных убийц не бывает. Существуют только люди и обстоятельства. Если они вступают в конфликт, то иногда происходят убийства.

Дагна промолчала и даже не взглянула на него. Некоторое время они сидели молча. Хагену была приятна близость девушки.

Он уважал ее печаль, но не мог ее разделить, поэтому ситуация не казалась ему неприятной.

Наконец Дагна подняла голову.

— Что теперь будет, Хаген?

Он пожал плечами.

— Я имею в виду, если кто-нибудь об этом узнает,— пояснила она, взглянула на лежащий на полу дневник, затем перевела взор на Хагена.— Было бы неплохо оставить все это между нами. Как вы считаете?

— Дагна, ты непоследовательна,— медленно проговорил Хаген.— Всего несколько часов назад ты упрекала меня в том, что я хотел обмануть полицию, а теперь сама предлагаешь сделать это.

— Но можешь мне поверить, что я откажусь от этого ради мести.

Она медленно отвернулась от него и снова полностью овладела собой. Наполовину кокетливо, наполовину расчетливо она спросила:

— Неужели мои слова или дела не смогут переубедить тебя?

— Многие вещи мне трудно делать,— ответил Хаген,— но я не думаю, что кто-либо переубедит меня.

— По крайней мере, ты честен,— заметила она и стыдливо подняла свое неглиже выше колен.

Хаген усмехнулся.

— Долго же ты думала, пока согласилась с этим.

Он поднял дневник и положил на столик возле софы, затем бросил взгляд на свои часы. Было чуть больше одиннадцати.

— Ну, у нас еще есть время для небольшого разговора об этом дневнике. Дагна, я прошу тебя помочь мне. Не ради меня, а ради Хильды, хотя я в основном забочусь о себе. Я чувствую, что этот дневник является ключом ко всему, что было причиной ее убийства. Этого я доказать, конечно, не могу, так как имею только подозрения.

Дагна серьезно посмотрела на него.

— Порой ты бываешь полон всяких неожиданностей, Хаген! Меня немного беспокоит, каковы будут твои следующие мысли. Ты так быстро думаешь.

— Если бы я был полон неожиданностей и быстр, то ты бы не сидела сейчас на другом конце софы.

— Разве Хильде поможет, если я подвинусь ближе?

— Я ведь говорил, что в первую очередь думаю о себе. Но ты права — дело есть дело. Мне бы хотелось получить от тебя ответ вот на такой вопрос: говорила ли тебе Хильда, что жила на Гавайях или в подобном месте?

Дагна медленно покачала головой.

— Нет, Хильда ни о чем таком не упоминала. Однако я тебе уже говорила, что три года назад вообще не знала, где она находится.

— На протяжении целого года?

— Да, примерно. Точно не помню...

— Могла ли она в это время уехать из страны? — перебил ее Хаген.— На острова?

Дагна обняла свои колени и задумчиво нахмурилась.

— Возможно.

— Смешно, что она об этом не говорила,— заметил Хаген.— И так же смешно, что ты не спросила ее.

— Я Хильду ни о чем не спрашивала, и она меня также,— ответила Дагна.— Так мы договаривались. И я могу понять, почему она не хотела говорить о Гавайях, если правда то, что написано в дневнике. Теперь я могу покинуть свидетельское место?

Хаген засмеялся и протянул ей руку.

— Ну, закончим на этом. Очень жаль, что это было похоже на допрос. Прежде у меня не было возможности поглубже проникнуть в тайны дела.