Череп Шерлока Холмса - Нил Гейман

…рассказов о приключениях французского офицера… — Разумеется, речь идет о бригадире Жераре.

…темную историю в Сан-Франциско… — по утверждению Джона Диксона Карра, существует не опубликованная А. Конан Дойлом пьеса «Ангелы тьмы», где прямо указывается, что Ватсон работал врачом в Сан-Франциско. И — «либо он уже был женат, когда женился на Мэри Морстен, либо бессердечно предал бедную девушку, которую держал в объятиях под занавес в „Ангелах тьмы“», — утверждает Карр в «Жизни сэра Артура Конан Дойла». Отсюда возвращаемся к вопросу: сколько жен было у доктора Ватсона?

…просто наемный статист… — Вы, может быть, смотрели английский фильм «Без улик» с Майклом Кейном в роли Холмса, где излагается примерно такая версия.

Отель «Бертрам»… — А его авторы стащили, разумеется, у Агаты Кристи. Почему бы и нет?

…план романа о похищении молодой девушки… — Имеется в виду роман «Торговый дом Гердлстон».

…неоконченный роман о молодоженах… — Роман «Дневник Старка Монро», пользовавшийся в свое время большой популярностью.

…имя для шантажиста… — см. «Конец Чарльза Огастеса Милвертона».

…провал с корнером на алмазах… — См. роман «Торговый дом Гердлстон».

…в зоб гусю засунуть… — См., разумеется, «Голубой карбункул».

…на поиски затерянного мира… — Вы, конечно же, читали.

…«Голубой Джон»… — См. рассказ «Ужас расщелины „Голубого Джона“». Между прочим, минерал под названием «блуджон» существует в действительности.

…устроим конец света… — Это уже роман «Отравленный пояс». Авторы еще раз подчеркивают, что на самом деле история написания этого романа была совсем иной.

…дельца о трех Гаридебах… — Что бы там ни утверждал Шерлок Холмс, а звание сэра ему предлагали именно за арест фальшивомонетчиков.

…не помню его фамилии… — Зато все мы помним: сэр Артур Конан Дойл. И в отличие от Шерлока Холмса, он отказываться от приставочки «сэр» не стал.

…это дитя стало объектом душераздирающих ссор… — Вопрос, какое имя ребенку выбрать, вовсе не так уж прост: «Как вы судно назовете, так оно и поплывет…» И, понятно, Томас Вульф — это одно, а Нерон (Ниро) Вульф — совсем другое. Не говоря уже о Вирджинии Вульф, которую почему-то надо бояться.

Что же касается леди Тории, то ей действительно надоели насмешки. Tauria — эго то же самое, что и Crimea. Ужасно, когда тебя называют по имени полуострова!

…мизогинию… — Неприязнь к женщинам, ср. «мизантропия». Фрейд в случае Холмса сказал бы о сублимации, но злым людям все надо опошлить. Тут один договорился до того, что Ватсон был женщиной — это при его-то количестве жен! Воистину, злые языки страшнее пистолета.

…что-нибудь экстраординарное… — Конечно, мы еще встретимся, мистер Холмс!

Василий Щепетнёв

Подлинная история Баскервильского чудовища

— Интересно, идут ли слонопотамы на свист, и если идут, то ЗАЧЕМ?

Я хочу, пусть и с запозданием, восстановить доброе имя оклеветанного человека и обелить репутацию его злосчастной собаки. Речь идет о мистере Стэплтоне, которого герой Конан Дойла, частный сыщик Шерлок Холмс обвинил в убийстве Чарльза Баскервиля и подготовке покушения на Генри Баскервиля.

Более века длится вопиющее заблуждение. Пришло время покончить с ним, раз и навсегда разобраться в подлинной подоплеке событий, произошедших сто лет назад в далеком Девоншире посреди торфяных болот.

Невиновность мистера Стэплтона (будем называть его именем, которое он сам выбрал) я намерен доказать, основываясь исключительно на тексте произведения сэра Артура. Следует лишь внимательно прочитать его, без пристрастий и предубеждений, в случае сомнения истолковывая факты в пользу обвиняемого, как и предписывает Закон. Шаг за шагом пройдем мы по повести — и узнаем Истину.

Начнем с собаки.

Доктор Ватсон описывает ее как злобного монстра, сеющего смерть на торфяных болотах: «Ни в чьем воспаленном мозгу не могло бы возникнуть видение более страшное, более омерзительное, чем это адское существо, выскочившее на нас из тумана»; «Чудовище, лежавшее перед нами, поистине могло кого угодно испугать своими размерами и мощью». Да и Шерлок Холмс ее не жалует: «Собака была совершенно дикая…»

Знаменитый сыщик утверждает, что в смерти сэра Чарльза повинна именно она: «Собака, натравленная хозяином, перемахнула через калитку и помчалась за несчастным баронетом». Она же стала причиной смерти злодея каторжника, и уж что совершенно несомненно — она бежала за сэром Генри.

Но вспомните — ни на одной из предполагаемых жертв не было следов нападения собаки! Сэр Чарльз умер от декомпенсации хронического порока сердца, каторжник свалился со скалы, сэр Генри остался невредим: «Холмс возблагодарил судьбу, убедившись, что он не ранен». Три случая — и ни одного укуса! А ведь Шерлок Холмс говорит, что хозяин специально натравливал собаку на жертвы. Что ж это за злобное чудовище: его натравливают, а оно не кусает? «Мы с вами опять-таки знаем, что собаки не кусают мертвых», — объясняет Ватсону сей парадокс сыщик, но я-то знаю, что по команде «фас» злобная собака укусит кого угодно, хоть тряпичную куклу. К тому же пса неоднократно видели фермеры (свидетельство доктора Мортимера: «Все они рассказывают о чудовищном привидении, почти слово в слово повторяя описание того пса, о котором говорится в легенде»), он забредает на аллеи Баскервиль-Холла, но ни одного случая агрессивного поведения не отмечается. Вот тебе и дикая злобная псина.

Большие размеры? Это не преступление. Страшная внешность? Субъективное мнение. Воет? А что еще делать собаке, целыми днями сидящей на цепи?

Но ведь она бежала за сэром Генри? Бежала. Потому что тот бежал от нее. Спросите любого собаковладельца, как он подманивает непослушного заигравшегося щенка? Он делает вид, что уходит. Или даже убегает. И пес непременно устремится за ним — отнюдь не с целью загрызть хозяина, а поиграть. Даже мой Шерлок, собака вежливая, ученая и вполне взрослая, обожает гоняться за мной, притворно щелкая зубами у самых щиколоток или наскакивая на грудь и норовя облизать лицо. Да и другие веселые собачки не прочь оставить отпечатки своих лапок на моей куртке. Ничего, для того они и существуют, прогулочные куртки…

Умные родители внушают ребенку: никогда не бегай от собаки. А почему бежали оба Баскервиля? Об этом позднее, но совершенно очевидно, что, с точки зрения собаки, они приглашали ее к веселой игре.

Но когда бегущий падает, Баскервильский Монстр немедленно прекращает погоню и в смятении убегает, не причинив упавшему ни малейшего вреда.

Самый дотошный читатель вспомнит о скелете спаниеля, найденного в логове Баскервильской Собаки. Подлинное значение этой находки я раскрою ниже, сейчас лишь отмечу, что внутрисобачьи отношения человеческому суду неподсудны.

Итак, мерзкое жестокое чудовище исчезло. Осталась здоровенная псина, скучающая дни напролет на цепи, а в краткие часы свободы охотно принимающая предложения побегать взапуски, но никогда, никогда, НИКОГДА не укусившая ни одного человека. Просто кому-то было выгодно, чтобы ее считали кошмарным созданием.

Кому?

Вспомним историю прародителя Баскервильской Собаки, изложенную в известном манускрипте. Чудовище не бесчинствует — оно карает бесчестного негодяя и насильника Гуго Баскервиля (любопытно, что и в славянской мифологии присутствует Полкан, существо с песьей головой, мстящее насильникам за поруганную девичью честь). И боятся его лишь те, чья совесть нечиста. Сам автор манускрипта предостерегает сыновей, но призывает ничего не сообщать о чудовище сестре Элизабет — очевидно, что для нее собака Баскервилей угрозы не представляет.

Запомним это и перейдем к главной жертве клеветы — бедному мистеру Стэплтону.

«Нам еще не приходилось скрещивать рапиры с более достойным противником», — пугает Холмс. Но что действительно известно о Стэплтоне? Он — племянник сэра Чарльза, кузен Генри Баскервиля. Женат на красавице костариканке. Под фамилией Ванделер вернулся на родину отца, в Англию, где открыл школу — предприятие общественно полезное и отнюдь не предосудительное.

Работу любил: «что меня привлекало в ней, так это тесная близость с молодежью. Какое счастье передавать им что-то от себя самого, от своих идей, видеть, как у тебя на глазах формируются юные умы!» Эпидемия в школе (возможно, брюшной тиф) перечеркнула педагогическую карьеру Стэплтона. Он меняет фамилию и поселяется около родового гнезда, отдаваясь другой страсти — энтомологии, в чем и преуспевает («…он считался признанным авторитетом в своей области, имя его было присвоено одной ночной бабочке, описанной им еще в Йоркшире»).