Квартирник у Маргулиса. Истории из мира музыки, которые нас изменили - Евгений Шулимович Маргулис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Песня We wanna show.)
Леонид Агутин
«Леня Агутин – отличник! Поэт, композитор, певец, артист, писатель и прочее. Я его знаю с детства, и было весьма интересно наблюдать за тем, как он развивается. И что сказать – дите развилось очень круто! Мне нравится, с какой легкостью он берется за любые проекты. Кто из наших играл с Элом Ди Меолой? Да никто – только Леня! Честь и хвала! Обожаю и уважаю!» – Евгений Маргулис.
– Вот он – акустический концерт на «Квартирнике» на НТВ! С Леней мы знакомы очень давно. Очень давно пересекаемся в разных компаниях. Как это называется – история круговой поруки. Он говорит: «Слушай, приходи ко мне на концерт, 50 лет, спою». Я говорю: «Отлично! Конечно приду к тебе на концерт. А ты сыграешь у меня акустику-акустику?» Он говорит: «Ну давай». – «А как ты будешь играть акустику?» – «Я приду один, с гитарой». Я говорю: «Не может быть!» Это было после того, как мы снимали его большой концерт много лет тому назад. Народу на сцене было столько, что половина была среди зрителей. Я говорю: «Ты реально сыграешь?» – «Да». – «Один?» – «Нет, вдвоем». И он, конечно, пошел за «битлами», но не 14 человек, а, по-моему, 18. Ленечка, приглашай «битлов»!
Леонид Агутин: Четверть группы – аспиранты. Ребята, заходите. Ваши аплодисменты.
– Вот такой акустический Агутин!
Л. А.: Мне все равно кажется, что песен 12–15 играть совсем одному будет скучновато, так как социально-политических текстов я не делаю. Иногда нужно, чтоб что-то еще звучало, играло, музычка.
– Ни фига! Послушай, я гуляю по улицам, и там играют музыканты все что угодно. В одиночку играют. И кайфово. Никто никому не мешает.
Л. А.: Ну это профессиональные музыканты! Ты сравнил. Еще скажешь тоже!
(Песня «Летний дождь».)
– Ленечка, я вдруг понял, что первое твое появление на радио или «Утренней почте», что ли, было ровно 30 лет назад, в 1989 году, нет?
Л. А.: Да, в 89-м.
– С 30-летием тебя! Раскопал историю, что первая твоя песня называлась «Море», ты ее написал в 11 лет. Да? Нет? Покажешь?
Л. А.: Песню «Море» в 11 лет – нет.
– Про море что это было?
Л. А.: Понятия не имею… я не помню, ты что? Ну как можно? 11 лет…
– Хорошо, песня итальянского мальчика, что это?
Л. А.: Итальянского мальчика?
– Да. Сейчас я пойду в Интернет… «Я – бедный продавец газет…» – это что?
Л. А.: Не помню. (Наигрывает.) Ну такая примерно песня. Так бы рад был тебе про море спеть, в принципе, кто там помнит.
(Песня «Я буду всегда с тобой».)
– Ленечка, скажи мне: папа во всяких коллективах, конечно, тебя заставлял заниматься музыкой. Скажи, не противно ли тебе было?
Л. А.: Противно, конечно. Все мальчики как мальчики – футбол там. Очень дразнили, понимаешь? Ну, потому что, вот это…
– Я понимаю. Если б ты играл на скрипке, тебя б дразнили, потому что большой нос – понятно, есть, за что дразнить. А тут курлы-мурлы… Или ты все-таки скрипач?
Л. А.: Бог уберег меня хоть от этого. Слава богу, не скрипка. Но все равно: занятие не мужское. Не хотел ходить, мне не нравились эти занятия в большом количестве. А потом что-то получилось тогда первое эстрадное, сразу интересно стало.
– А первое – «Море» – мы с тобой прослушали, «Мальчика» мы прослушали, это было совсем такое изначальное. Что было первым? Что тебе понравилось?
Л. А.: Я помню, у меня была замечательная учительница по классу фортепиано. В классе учились одни девочки, и из мальчиков я был, в общем, один – был небольшой класс, семь человек. При мне запрещалось играть эстрадные песни, потому что считалось, что я к этому тяготею, очень склонен, и лучше меня не провоцировать – надо выучить программу, хорошо ее сыграть на экзамене: Бах, Бетховен и т. д. А эти песни меня отвлекают. Я помню, играл Баха «Третью прелюдию», импровизировал (наигрывает): «Стоп, стоп, стоп! Там такого нет!» – «Но так же интересней!» – «Будешь Бахом, тогда…»
– Бах пустил свои корни.
(Песня «Хоп, хэй, ла-ла-лэй».)
– Вернусь опять же к акустическому квартирнику, потому что это амплуа мне очень нравится. Эта история показывает человека «голым». Потому что когда у тебя в заднице плэйбэк или 16 человек, которые тебя поддерживают, тут все понятно. А когда живьем, акустические гитары – и ведь могут!
Л. А.: Я считаю, на квартирнике… изобретение…
– Папаши твоего! Да и нас!
Л. А.: Одного из вас. Нельзя эти песни не сыграть.
(Песня «Время последних романтиков».)
– Мне безумно хочется заставить его спеть одну песню, которой нет в программе. – из «17 мгновений весны» – я прошу! Я люблю истории правильных каверов. Когда правильный человек поет правильную песню, правильным голосом, правильными аккордами. И вообще. Он красавец!
Л. А.: Давай, пока мы будем играть песню «Пароход», я буду вспоминать аккорды этой песни.
– А с «Пароходом» ты меня будешь подставлять, да?
Л. А.: Ну да.
– Подожди, а что я должен петь?
Л. А.: Ты можешь ничего не петь.
– Все! Спасибо! Леонид Агутин!
(Аплодисменты.)
Л. А.: Это же моя любимая история, когда мне кто-то из твоих близких сказал, что Маргулису очень понравилась песня «Пароход». Это было 20 лет назад. Он, когда ее услышал, сказал: «Ну ты посмотри, все ж просто, три аккорда, а вот клево!» Это был один из самых приятных моментов у меня в жизни. Поэтому, когда у меня был юбилейный концерт, я решил, что эту песню мы должны с тобой петь. И спели! Все! Ты свое дело сделал два раза!
– Ну, если впишусь – да. Нет – нет.
Л. А.: Ну, поехали!
(Песня «Пароход».)
– Я потроллить-то могу. Но, Лень, потроллить, любя. Потому что достижений за прошлый год у тебя было навалом – ты спел со Шнуром, был наставником своего отца в «Голосе», выпустил книгу, посадил дерево, но я не об этом. Спой песню из кинофильма «17 мгновений весны». Потому что это настолько восхитительно. Я был ошарашен, никогда не думал, что это настолько круто.
Л. А.: Подожди, я этого сто лет не делал. Я сейчас должен вспомнить что-то быстро.
(Песня «Где-то далеко».)
– Ленчик, это кайф! Вы можете все. Я подставил случайно, но получил такое удовольствие! Спасибо вам большое, что вы это сделали.
Л. А.: Поехали, «Самбу» сыграем!
(Песня «Самба».)
– Я тебя знаю с детства. Когда мы сидели на семиметровой кухне, выпивали с папой, потому что мы все-таки артисты, а он ребенок, и все время нам мешает!
Л. А.: Мне же интересна не столько музыка. Мне очень нравилось, Жень, все вот это – брать шнуры скручивать, аппараты помогать ставить, подслушивать разговоры после концерта.
– Разговоры были сомнительные. Ты подслушивал, потому что мы же говорили про подзвучку – разговоры шокировали. Сколько тебе было лет?
Л. А.: 12… 10–12. Я помню, в городе Калинине был концерт на стадионе, в какой команде тогда отец был? У Стаса Намина! Конечно! В этом вся история. И я у него спер куртку, горнолыжную, модную. У него куртка такая была красно-белая, на молниях таких здоровенных, короткая, классная просто. Фирма! Я в ней, значит, что-то подключал. Сыграли три песни, пошел страшный
