Современный румынский детектив [Антология] - Штефан Мариан

— Хватит молоть языком! Кто уже пытался провернуть это дельце?

— Не знаю, — пожал он плечами.

— Ты уверен?

— Вполне.

Я затянулся сигарой и выпустил дым через нос.

— Какая сумма улучшит твою память?

— Поверь, я никогда не знал их имен!

Он казался искренним. У меня не было причин подозревать его во лжи.

Я распрощался и ушел, думая о том, что старость — это наказание за все наши ошибки. Причем наказание бесполезное.

В укромном местечке я разыскал телефон-автомат и, опустив в аппарат жетон, набрал номер, который крутился у меня в мозгу с самого утра.

— Да, — ответил мне скучающий голос.

— Ты еще меня ждешь? — помолчав, спросил я.

— Ты где?!

— Недалеко.

— Что ты делаешь? Ты придешь?

— А как же!

— Приезжай немедленно!

Мне стало так приятно, что я почти забыл обо всех своих бедах. Положил трубку, сел в машину и буквально полетел к «Атене-паласу». Перед входом прогуливался генерал, весь покрытый золотыми галунами. Я знаком подозвал его.

— Хочешь заработать что-нибудь сверх нормы?

— Оставь меня в покое, — осторожно сказал он. — У меня нет времени на пройдох!

Он принял меня за афериста или сводника. Я протянул ему в окошко номерок от гардероба и сотенную.

— Будь добр, принеси мне мою хламиду! — сказал я. — И по дороге прихвати букет роз. Одну из них можешь оставить себе и исколоть ладонь шипами. Возможно, у тебя изменится линия счастья.

Он брезгливо, будто фальшивую, взял сотню и удалился. Карманники и мелкие жулики вроде меня кружили в этих местах бесчисленными роями.

Что бы он сказал, увидев меня во всей красе — избитого, в изорванной одежде, грязного как свинья!

Когда он принес мне дубленку и букет пускай неказистых, но все же роз, я поблагодарил его сквозь зубы:

— Ты настоящий клад, спасибо!

— Неужели! — Он сплюнул в сторону. — Когда только вы угомонитесь? — И опять сплюнул. — Видно, удача ходит по пятам за проходимцами.

Я припарковал машину Парандэрэта на стоянке в боковой улочке, среди других автомобилей. Потом остановил такси и попросил шофера отвезти меня на площадь Оперы. К счастью, было темно, я поднял воротник дубленки и спрятал в него лицо. С букетом роз меня можно было принять за новоиспеченного папашу, которому жена народила сразу столько детишек, что он на радостях запил горькую.

До дома Серены я дошел пешком. Холодный чистый воздух помог мне обрести равновесие духа. Я старался наполнить им легкие, насколько позволяло сломанное ребро.

Дверь я открыл своим ключом. Серена читала при свече, и от колебаний пламени менялись очертания предметов, а черты лица приобретали какую-то новую пластику. Когда она меня увидела, очки сползли у нее с носа. Тем не менее реакция не была столь бурной, как я ожидал. Или я был не в таком страшном состоянии, как после первого мордобоя, или же она привыкла к моему истерзанному виду. Она тут же накинулась на меня с упреками:

— Не вздумай говорить, что единственный кирпич, выпавший из печной трубы, свалился как раз на тебя! — (Я покачал головой в том смысле, что ничего подобного утверждать не собираюсь.) — Тогда какими же способами тебе удается искалечиться в рекордное время? Ты что, хочешь попасть в книгу рекордов Гиннеса?

Я протянул ей розы и поцеловал. Губы ее пахли апельсином, а в глазах лениво светилась медовая зелень хвойного леса.

Стянув с себя грязные лохмотья, я пошел в ванную. На этот раз я даже не пел «Сердце красавицы», а быстренько принял душ и вновь доверил себя рукам Серены. Не обращая внимания на мои стоны, она кантовала меня до тех пор, пока я не превратился в учебное пособие по оказанию первой помощи. Это было не совсем то, что представляют себе наивные молодые девушки в мечтах о сказочном принце, но весьма впечатляюще!

Потом Серена приготовила мне горячий чай с лимоном. Я подливал в чашку ром до тех пор, пока цвет чая не стал гармонировать с золотистыми полосками на моей пижаме. Удобно устроив ноги на банкетке, я закурил новую сигару.

— Почему ты всегда так хорошо выглядишь? — спросил я.

— Ты так считаешь?

— Словно Ко-хи-нур в меду.

— Благодарю за комплимент.

— Какие новости ты мне принесла?

Она отбросила упавшие на лоб волосы.

— Тебя разыскивает вся полиция страны.

— Очень интересно. Что еще?

Она пожала плечами.

— Вдовец снова попросил моей руки.

— Что?!

— То, что ты слышал.

От миниатюрной зажигалки она прикурила сигарету и погрузилась в раздумья, окутанная голубоватым дымом. У меня появился еще один повод считать, что Манафу наступил мне на любимую мозоль. Наша следующая встреча закончится огромной брешью в его бюджете. За то, что он, вольно или невольно, втравил меня в эту лажу, он заслуживает гораздо большего. А когда подумаешь, что в доме Алботяну он еще имел нахальство просить меня, чтобы я представил его Серене…

— Ты воображаешь, что на тебе свет клином сошелся? Он делал мне предложение и раньше, даже прежде, чем затеял развод с Рафаэлой, Он утверждает, что тайно любит меня всю жизнь.

— И ты приняла предложение? Она отвела глаза и вздохнула.

— У Аркадие тоже есть свой шарм.

Я улыбнулся. Женщины пользуются своеобразным эталоном мужского шарма, зачастую намного превосходящим реальный.

— Ты не слышала ничего такого, что могло бы меня интересовать?

— Ходят слухи, что ты работаешь на кого-то, оставшегося в тени, — Улыбаясь, ответила она.

Вероятно, она подразумевает, что этот некто, оставшийся в тени, она сама. Как ей угодно! Каждый волен подразумевать, что хочет.

— О чем еще ходят слухи?

— Что у тебя какие-то ужасные сообщники.

— Ужасные?

— Ах, не знаю, отборные злодеи.

— К сожалению, сообщники именно таковы. Она угрожающе покачала головой.

— Сообщники, которые при первом же удобном случае предадут или убьют тебя.

— Брр, даже холодно стало! Ничуть не сомневаюсь. Именно это они и задумали… Что ты делаешь завтра?

— Иду на службу.

— Ты могла бы встретиться с Манафу?

— Что тебе взбрело в голову?

— Могла бы?

Она поразмыслила и ответила:

— Скажем, да. Но сначала мне бы хотелось узнать, что тебе втемяшилось в голову.

— Я хочу выяснить, чья это идея — использовать меня в бракоразводном процессе.

— Его, чья же еще?

— А мне кажется, что нет.

— Отправляешь меня одну в пасть волку! — покачала она головой.

— Эх, дорогая Красная Шапочка, у Манафу не те зубы, чтобы тебя раскусить! По такому случаю не могла бы ты раздобыть мне ею фотографию?

— Зачем тебе?

— Это мое дело.

Опершись подбородком о кулачки, она продолжала что-то обдумывать, Я встал, обошел стол, за которым она сидела, взял ее на руки и, прижав к себе, опьяненный ее ароматом, понес в комнату.

Глава VII. Их трое, о господи, но все они…

К восторгу нескольких ребятишек с ранцами за спиной, жена принялась колотить пьяного мужа, нанося ему по голове облезлой шваброй град сухих, отрыв истых ударов. Юная особа, шнырявшая по полю боя, вызывала у меня сильное искушение вонзить ей в плоский зад какой-нибудь гвоздь. У девицы была прыщавая физиономия, вялый взгляд наркоманки и жвачка во рту.

— Зачем, говоришь, тебе адрес? — она еще раз попыталась меня разговорить.

— Золото, детка, золото!

В тире находились только мы двое и малышня. Рвущая барабанные перепонки музыка по идее должна была согревать, и тем не менее я, невзирая на неистовый ритм ударных, стучал зубами от холода.

Она смотрела недоверчиво. Наспех приобщив к делу слово «золото» — возможно, возбуждавшее у нее подозрение, — я счел более подходящим другое:

— Доллары, бэби! Миллионы!..

Она подошла поближе и подбоченилась.

— Ты, наверное, штамповщиком работаешь? Оскорбленный, я снял очки.

— Ну как ты могла подумать!

— М-да… — покачала она головой. — Морда та еще. В какой машине тебя зажало дверцей?

— Адрес, бэби! — умолял я ее. — У меня нет времени! Она выпрямилась и нашла решение:

— Я позвоню ему по телефону, спрошу.

— Зачем тебе беспокоиться? — воскликнул я. — Мне и самому нетрудно!

С минуту она размышляла. Наконец по ее лицу я понял, что она сочла мое предложение неопасным.

— Ладно, — согласилась лентяйка. — Звони!

Она назвала номер, а я, пообещав вернуться, пулей вылетел на поиски телефонного справочника.

Хорошо выспавшись, я был бодр и полон жизни. Накануне вечером Серена сразу ушла от меня. Сквозь сон я еще слышал, как она ворчит, доставая из комода постельные принадлежности, чтобы перебраться на диван в другой комнате. Воспользовавшись ее отсутствием, я разлегся в свое удовольствие на просторной, как базарная площадь, кровати и, скорее всего, здорово захрапел, так как в каждой ноздре у меня опять было по тюку марли.