Вторая жизнь Мириэль Уэст - Аманда Скенандор

Я напишу снова, когда появится время. Девочки шлют свою любовь.

Искренне твой,

Чарли

P.S. Как твое здоровье? Этот шкаф для лечения лихорадкой, который ты описала, напоминает мне нечто из романа Жюля Верна.

Глава 38

– Поторопись, копуша, – крикнула Жанна с вершины наблюдательной башни.

Мириэль остановилась на крутой лестнице на полпути вверх, чтобы перевести дыхание. Четыре дня назад, после третьего сеанса терапии, с ней все было нормально. Несмотря на головную боль, судороги, тошноту и герпес. Все это было ожидаемо и прошло на следующий день. Теперь она просто ощущала усталость, гораздо большую, чем в начале испытания.

– Иду, – ответила она, хватаясь за поручень. – Ты видишь что-нибудь?

– Нет… Да! Только кончик одного из них. Поторопись, иначе ты все пропустишь.

Каждый шаг требовал усилий, но Мириэль добралась до вершины как раз в тот момент, когда большой буксир с кормовым колесом запыхтел, двигаясь вверх по Миссисипи. Жанна вскочила на скамейку, и замахала руками.

– Осторожнее, Жанна. Держись одной рукой за перила.

Девочка не слушала, поэтому Мириэль схватила ее сзади за платье, чтобы страховать. На прошлой неделе одному из мальчиков удалось заставить проходящий корабль просигналить. И с тех пор Жанна сходила с ума от идеи повторить это.

– Эй! – крикнула она, все еще размахивая руками, как автомобильными «дворниками».

Буксир исчез из виду без единого звука.

– О, черт возьми! – Девочка спрыгнула со скамейки, и Мириэль отпустила ее платье. – Как ты думаешь, какой он вблизи?

– Корабль? Не знаю. Вонючий. – Мириэль села и обмахнулась рукой. Было не так жарко, как в начале октября, когда душный воздух был немногим прохладнее, чем в аппарате, и комары, казалось, тысячами вылуплялись каждую ночь в застоявшихся лужах дождевой воды. Но все равно гораздо жарче, чем поздней осенью дома, в Калифорнии.

– Думаю, что когда-нибудь стану капитаном корабля, – проговорила Жанна, ложась прямо на площадке и глядя в небо. – Или, возможно, у меня будет собственная лодка для ловли креветок. У моего отца есть брат в заливе Кот-Бланш, у которого своя лодка. Говорит, он только и делает, что целыми днями разъезжает по окрестностям и ест креветок прямо из сети. Креветкам и морю наплевать на заразу.

– Это действительно звучит мило, – согласилась Мириэль. Не креветки, конечно, это звучало особенно вонюче, а иметь возможность находится там, где болезнь не имела значения. – Мне можно будет когда-нибудь подняться на борт?

– Думаю, да. Но ты должна будешь внести свою лепту. Таскать сети и тому подобное.

– Есть, слушаюсь, капитан.

Жанна улыбнулась, не отрывая взгляда от неба. Она указала на выпуклое облако.

– Смотри, похоже на рака.

Эви тоже любила разглядывать облака. Она находила морских коньков, замки и рожки с мороженым там, где Мириэль видела только белые пятна. Какое-то время Жанна и Эви существовали для нее отдельно друга от друга. Они были непохожи почти во всем – возраст, характер, внешность. Но внезапно она с удивлением обнаружила нечто общее. Жест, выражение лица, невинная привычка смотреть в небо. У Мириэль перехватило дыхание. Ее сердце забилось чуть настойчивее.

Она спустилась со скамейки и легла рядом с девочкой. Не обращая внимания на грязь, ветки и пятна мха, покрывающие доски. Не обращая внимания на свое изящное шифоновое платье. Не обращая внимания на горький привкус упущенных шансов с ее собственной дочерью, находящейся за сотни миль отсюда.

– Которое из них?

Жанна снова махнула рукой, и Мириэль увидела это – тонкие усики и выпученные глаза. Она показала на другое облако.

– А что насчет того?

– Это улитка в цилиндре.

– А это?

– Шоколадное печенье, откушенное с краю.

Мириэль засмеялась и указала на другое, длинное тонкое облако, которое загибалось вверх на конце. Жанна на мгновение задумалась, затем нахмурилась.

– Это нога, которую только что отрезали мистеру Макарони.

Мириэль вздрогнула. Они молча наблюдали, как облако плыло по небу, растягиваясь и исчезая.

Жанна повернулась на бок лицом к Мириэль.

– Что случилось с его ногой?

– Видимо, он заразился, – пожала плечами Мириэль.

– Нет, я имею в виду после. Куда они ее дели?

Мириэль не знала, но подозревала, что ее отправили на мусоросжигательный завод.

– Думаю, они сожгли ее.

– Вместе с остальным мусором?

Что она могла ответить на это?

Жанна снова перевернулась на спину.

– Если я потеряю ногу или руку, я хочу похоронить их и отметить это место надгробием.

– Ты ничего не потеряешь, – возразила Мириэль. Но это были пустые слова. Жанна уже так много потеряла! Семью. Детство. Дом. Кто мог утверждать, что она не потеряет руку или ногу до того, как болезнь покончит с ней?

– Благодаря тому лечению, которое они тебе проводят? – спросила девочка.

– Возможно. – Улыбка вернулась на лицо Жанны, прежде чем Мириэль смогла смягчить то, что она сказала: – Или мы найдем какое-нибудь другое лекарство.

На ступеньках послышались шаги, и доски настила задрожали. Мириэль села – слишком резко. Небо и окружающие верхушки деревьев покрылись рябью, словно находились под водой. Фрэнк и двое мальчишек из колонии выскочили на площадку. Мириэль не помнила имени старшего мальчика. Но младшего, Тоби, она узнала. Ему еще не исполнилось шести лет, и он был самым младшим в колонии. Мальчишки запрыгнули на скамейку и оглядели реку.

– Ты видела какие-нибудь корабли? – поинтересовался Тоби.

Жанна поднялась и присоединилась к ним на скамейке.

– Да, огромный буксир.

– Почему ты не заставила его посигналить? – спросил мальчик постарше.

– Ты думаешь, я не пыталась, глупый? – Она стукнула его по плечу. Он был младше Жанны, но не настолько, чтобы показать, будто удар причинил боль.

– Может быть, им не нравятся девчонки.

Тоби кивнул:

– Ага.

– Прекратите! – вмешался Фрэнк.

Все они, казалось, раскачивались вместе с верхушками деревьев. Мириэль закрыла глаза.

– Ты в порядке?

Она узнала голос Фрэнка, почувствовала его скрюченные пальцы на своем плече и открыла глаза. Мир снова затих.

– Все хорошо, спасибо.

– Нужна помощь подняться?

Она покачала головой, перекатилась на колени и сделала глубокий вдох, прежде