Вторая жизнь Мириэль Уэст - Аманда Скенандор

– Шериф был ее отцом.

– О… Вот почему он сохранил все в тайне.

Фрэнк кивнул.

– Весь город знал, что мы влюблены друг в друга. Люди подумали бы, что она тоже заразилась.

– Она когда-нибудь писала? Может, пыталась объяснить?

– Ни слова.

– Мне жаль.

Он пожал плечами, но она поняла по его остекленевшим глазам, что это все еще ранило его.

– Я не виню ее за то, что она не хотела выходить замуж за прокаженного. Но по крайней мере она могла бы попрощаться… Без обид, но после этого я не очень доверяю женщинам.

– Мы же не все такие.

Он печально улыбнулся.

– Уверен, что ты тоже разбила парочку сердец.

Она хотела сказать, что это неправда, но остановила себя. До Чарли она встречалась с несколькими парнями, которые могли бы обвинить ее в этом. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Нет, вернее сказать, это попросту была другая жизнь. Она потерла бледное пятнышко под большим пальцем. Что та глупая, беззаботная девочка подумала бы о женщине, которой она стала?

Мириэль затрясло, и ее зубы начали стучать. Звонок к ужину был не за горами, но у нее не было ни малейшего аппетита. Возможно, ей стоит лечь пораньше. Когда она поднялась на ноги, башня снова закачалась, как будто внезапно пропала одна из ее опор.

– Полли, ты в порядке? – спросил Фрэнк. Его голос звучал где-то далеко.

– Все хорошо, – услышала она свой собственный голос и сделала шаг. Ее ноги отяжелели, колени стали мягкими, как пудинг с ирисками от шеф-повара. Площадка накренилась, внезапно поднявшись, чтобы очутиться перед ее лицом. Она услышала громкий удар, а затем погрузилась в темноту.

Глава 39

Мириэль очнулась, завернутая в колючее хлопчатобумажное одеяло. Лизол и мазь душили воздух. Лазарет. Под одеялом ее больничный халат прилипал к потной коже. Голова пульсировала, а тело болело. Она попыталась сесть, но головокружение заставило ее голову плюхнуться на подушку.

– Вот так, вот так, дорогуша. Не пытайся сесть, – бормотал кто-то. Сквозь затуманенный взор Мириэль смогла разглядеть шляпу с крыльями и белое верхнее платье, которые носили сестры. Сестра Верена? Нет, голос этой женщины был слишком нежным. Она села рядом с Мириэль и провела влажной салфеткой по ее лбу.

– Сестра Лоретта?

– Я здесь, дорогуша.

Что случилось? Как долго она спала? Она должна была завтра взять Жанну и мальчиков на рыбалку. Или сегодня. Или вчера. Или, может быть, Фрэнк забрал их. Он знал о рыбалке гораздо больше, чем она.

Прежде чем Мириэль нашла ответ на один из этих вопросов, она опять погрузилась в забытье. Проснувшись еще раз через какое-то время, он почувствовала себя лучше. Голова прояснилось, ей удалось приподняться на локтях, и мир вокруг нее не закружился. Сумеречный свет освещал побеленные здания и замшелые деревья, видневшиеся через окна лазарета. Еще несколько пациентов занимали узкие кровати с металлическими каркасами вокруг. Одна женщина ворочалась и стонала во сне. Вторая лежала совершенно неподвижно, неровное колыхание ее груди было единственным признаком того, что она жива. По другую сторону от нее сидела слепая пациентка – Агата, кажется, так ее звали, – за которой Мириэль ухаживала много раз. Бинты покрывали руки Агаты, точно варежки. Вероятно, ее раны снова изъязвились. Или, может быть, хирург оперировал ее пальцы в попытке предотвратить расплавление кости. Какой бы ни была степень ее болезни, ни она, ни повязки не мешали ловким движениям вязальных спиц женщины. Розовое одеяло, которое она начала, когда Мириэль видела ее в последний раз, теперь было почти закончено.

Медленными, напряженными движениями Мириэль прислонила подушку к изголовью кровати и села. Во рту у нее было сухо и липко. Пятно под ее большим пальцем стало красным и вспухло. Новое повреждение появилось на предплечье другой руки. Было ли это из-за лечения лихорадкой? Больше никто из участников испытания не заболел. Во всяком случае, их симптомы обнадеживали.

Возможно, ей просто нужно было больше отдыхать между сеансами. Сестра Верена сократила ее работу в лазарете до одного дня в неделю, а также отменила ее дежурства в клинике. Мириэль могла бы перестать помогать в перевязочной. Это всегда была ее наименее любимая смена. Запах потных ног. Липкость мази. Но потом она вспомнила Гектора. Что его ноги пошли на поправку, даже когда отказали почки. Он снова смог танцевать, в последний раз перед смертью. Это было немного, но оно чего-то стоило. И Мириэль своим участием сделала это возможным.

– Что со мной? – промычала она, держа во рту термометр, когда сестра Лоретта пришла проверить ее температуру.

– Держи рот на замке, дорогуша. – Она пощупала запястье Мириэль, ее мягкие пальцы проникли под браслет. Если она и заметила выступающий шрам, то на ее обветренном лице это никак не отразилось.

– Док Джек беспокоился, что это может быть связано с экспериментальным лечением, – продолжила она наконец, пощупав пульс Мириэль. – Но потом он сделал несколько анализов крови и убедился, что это не так.

Мириэль выдохнула с таким облегчением, что термометр чуть не выпал у нее изо рта. Значит, еще оставалась надежда, что терапия подействует. Оставалась надежда на излечение.

– Нечасто мы видим малярию в такое позднее время года, – проговорила сестра.

– Малярия?!

Сестра Лоретта постучала по нижней части подбородка Мириэль.

– Закрой рот. Еще несколько доз хинина, и ты будешь как новенькая.

Она улыбнулась, подождала еще несколько секунд, а затем наконец вынула градусник. Пошарив в кармане в поисках очков с толстыми стеклами, она подняла термометр и осмотрела серебристую линию.

– Твоя температура уже спала.

– Но я все еще могу участвовать в испытании, верно?

– Не беспокойся об этом сейчас, дорогуша. Док Джек все решит, когда ты поправишься.

Хинин вызывал у Мириэль странные, яркие сны. Она занималась любовью с Чарли только для того, чтобы потом сожрать его, как самка паука – «черная вдова». Она строила на пляже замки из песка с Феликсом, а потом смотрела, как прилив утаскивает его и замки в бурлящее море. Она танцевала с Фрэнком на вершине смотровой башни под печальные звуки панихиды.

Каждый день после школы приходила Жанна, чтобы навестить ее. Она забиралась на узкую скрипучую кровать и рассказывала Мириэль об опоссуме, которого они видели под домом, о малиновом креме, приготовленном шеф-поваром на обед, о двух новых пациентах, прибывших из Нью-Йорка, одна из которых, по утверждению Жанны, выглядела точь-в-точь как кинозвезда Клара Боу.

Айрин заходила каждый вечер после ужина, чтобы рассказать Мириэль о тех новостях, которые Жанна упускала из виду. Мэдж снова обыграла