Похороны викинга - Персиваль Рен

– Ты угадал, сынок. Если он такая сволочь, что соглашается убивать людей по приказу Лежона, так пусть отвечает за последствия.

– Если это случится, то есть если я увижу, что ты застрелил его, пока он в тебя целился, то я прикончу Лежона, – сказал я. – Он не менее Болидара замешан в этом грязном деле.

– Ты собираешься застрелить Лежона? – спросил Майкл.

– Да, – ответил я. – В том случае, если Болидар будет в тебя целиться.

– Ладно, мы так и скажем Болидару и попросим его рассказать все это Лежону, – сказал Майкл.

– Здорово! – заметил я. – Воображаю, как это понравится нашему общему другу Болидару!

– Да, – улыбнулся Майкл. – Бедный Болидар, он будет знать, что если Лежон, Болдини и Шварц его не убьют, то его убью я…

– А что с нами будет? – спросил я.

– Черт его знает, – ответил Майкл. – Во всяком случае Лежон не поверит, что этот знаменитый бриллиант, о котором столько говорилось, остался в Сиди, и будет продолжать свою общеполезную деятельность.

– Я совершенно ошалел, – простонал я. – Давай попробуем еще раз систематизировать события: во-первых, мы скажем Шварцу, что не вступим в его шайку и что Лежону известно все о его заговоре. Во-вторых, Лежон нападет на Шварца раньше, чем Шварц соберет свои силы. Ночью накануне мятежа он со своими людьми войдет в казарму. Мы либо будем лежать в кроватях в качестве мятежников, либо будем состоять в карауле Лежона. В-третьих, в том или ином случае Болидар будет пытаться тебя застрелить и ты сам немедленно его пристрелишь. Значит, тебе придется лечь спать с винтовкой, если Лежон зачислит тебя в мятежники. В-четвертых, если я увижу, что Болидар собирается тебя пристрелить, я буду стрелять по Лежону. Значит, мне тоже нужно будет лечь спать с винтовкой. В-пятых, если…

– В-пятых, к этому времени поднимется совершенный бедлам, – прервал Майкл. – Дело будет сделано. Если ты убьешь Лежона, то нам придется бежать в пустыню. Ты будешь самым преступным из всех преступных мятежников, и наше дорогое французское командование не остановится ни перед чем, чтобы тебя поймать.

Он замолчал, и несколько времени мы молча думали.

– Кроме того, – продолжал Майкл, – тебе этого не сделать. Другое дело, если бы Лежон целился в тебя, как будет целиться в меня Болидар, когда я его пристрелю. Ты не сможешь хладнокровно прострелить голову Лежону, если он сам на тебя не нападет… Это как раз то, что собирается сделать Шварц и что нам не нравится.

Он был совершенно прав. С таким же успехом я мог бы пойти к Шварцу и попросить его записать меня в доблестную дружину мясников.

– Ладно, – сказал я. – Представь себе, что я наведу на Лежона винтовку, пообещаю, если он двинется, прострелить ему голову и скажу ему…

– Что он арестован, – насмешливо сказал Майкл. – Тогда ты будешь самым опасным из всех мятежников. Кроме того, Лежон, вероятно, не будет присутствовать в казарме. Он, конечно, очень храбрый человек, но ему нужно остаться в живых.

– Похоже все-таки, как будто бы для нас единственным выходом было бы пойти к Шварцу, – сказал я.

– Лучше к дьяволу, чем к Шварцу, – ответил Майкл. – Я пристрелю всякого, кто попробует на меня напасть, но я вовсе не собираюсь вступать в шайку мазуриков и заниматься убийством из-за угла.

– Что же нам делать?

– Абсолютно ничего. Нам просто нужно ждать и очень быстро действовать, когда придет время. А пока что нам надо держаться осторожно и любезно переговорить с милейшим Шварцем… Пойдем.

Мы встали и пошли к форту. Было темно, и небо было усеяно крупными звездами.

– Я думаю, что сержант Дюпрэ тоже все знает о заговоре, – сказал я, когда мы вошли во двор.

– Несомненно, – ответил Майкл. – Я думаю, что Лежон позаботится о том, чтобы составить себе надежную группу сторонников, чтобы расправиться с мятежниками… Он, наверное, надеется, что его сторонники со временем передерутся и перебьют друг друга… Трудно, конечно, сказать, что он в самом деле думает. Можно только предположить, что он хочет завладеть нашими пресловутыми драгоценностями и заодно доставить себе немного удовольствия…

Войдя в казарму, мы увидели, что партия мясников собрала митинг. Сидевшие в круге злобно взглянули на Майкла и меня, когда мы прошли мимо. Мы сели на наши койки, достали из мешков тряпки для чистки обмундирования и спокойно занялись делом. Головы заговорщиков снова сблизились. Через некоторое время Майкл встал и пошел прямо к ним.

– У тебя готов ответ по вопросу о свиньях? – грубо спросил его Шварц.

– Я пришел сообщить кое-что по поводу одной свиньи, друг мой, – ответил Майкл.

Комитет мясников сердито на него уставился и ждал. Я встал и подошел к ним. То же самое сделал Сент-Андре, вставший со своей койки. В этот самый момент вошли Мари и Кордье. Они тоже подошли к заговорщикам.

– Ему все известно, – сказал Майкл.

Шварц вскочил на ноги. Глаза его дико горели и борода его топорщилась.

– Это ты ему сказал! – заорал он, тыча пальцем почти в лицо Майкла. – Ты, подлец, нас предал! – и взглянул на штык, висевший в головах его кровати.

– Рассказал ему, а потом пришел сюда и признался в этом, так, что ли? – холодным и насмешливым голосом спросил Майкл. – Будь у тебя столько же ума, сколько способности шуметь, ты понял бы, что я едва ли стал бы это делать. Нечего сказать, умного вождя выбрали себе мятежники.

Шварц совершенно не ожидал прямого нападения и поэтому не знал, что ему ответить. Майкл повернулся к Брандту, Хэффу, Гунтайо и прочим приятелям Шварца.

– Молодцы, ребята! сказал он. – Вы здесь сидите и придумываете удивительные вещи. Составляете гениальные планы, а Лежон знает каждое слово, которое вы говорите. Присоединиться к вам? Нет, спасибо. Вы очень умно рассуждали по поводу свиней и мясников. Я вижу, что тут свиньи и мясники ни при чем, тут больше всего баранов… Вы мне надоели. – И Майкл самым убедительным образом зевнул. – Что же вы собираетесь делать? – продолжал он. – Помните, что Лежон все равно сделает то же, что и вы, только раньше вас. Поэтому я рекомендую вам ничего не делать.

– И Лежон тоже ничего не будет делать, – добавил я.

Хладнокровие Майкла, его нескрываемое презрение к ним и несомненная искренность победили. Они знали, что Майкл говорит правду, и не сомневались в том, что не он предал их Лежону. Я следил за Гунтайо и понял, что он был вторым Болидаром, может быть, немножко похрабрей. Конечно, Болдини узнает о поступке Майкла, как только Гунтайо уйдет с заседания спровоцированных им дураков.

– Что же делать? – пробормотал Шварц, – что же делать, если Лежон все знает?

– Отменить программу предстоящих развлечений, – заявил Майкл, – и тогда благородная душа, которая так много рассказала Лежону, расскажет ему и это. – И глаза Майкла остановились на лице Гунтайо. Он так долго смотрел на него, что этот джентльмен невольно вскочил на ноги.