Ползучий плющ - Наташа Купер

— Как тебе прекрасно известно, я здесь потому, что ты убедила Бена попытаться войти в жизнь Шарлотты. Разве не ты его представляешь?

Триш покачала головой, радуясь, что парик и мантия создают некую дистанцию между ней и Антонией.

— Нет. Я знала, что он предпринимает, и помогла ему всем, чем смогла. Но я с ним не работаю и не знала, что слушание назначено на сегодняшнее утро.

— Ты знаешь, что случится, если он выиграет, да?

Да, знаю, подумала Триш, рядом с Шарлоттой будет человек, который обезопасит ее от твоих новых коварных игр. Жаль, что мне не удалось доискаться, как тебе все это удалось, кто такие «Сью и Сэмми» и как ты убедила их молчать о своем плане. Но ты должна была понять, что мы не оставим маленького ребенка навсегда с женщиной, которая способна так поступить со своей дочерью.

— Если вы ее заберете, — прошипела Антония, — ее воспитает эта идиотка американка, которая даже не может иметь собственных детей и вынуждена воровать чужих.

— Она не такая уж плохая, — сказала Триш, уважение которой к Белле увеличивалось с каждой новой встречей и перерастало в настоящую симпатию. — И она очень тебе сочувствует. Возможно, общаясь с ней из-за Шарлотты, ты сама это увидишь.

Неприязнь в глазах Антонии вспыхнула сильнее, на скулах заходили желваки, после чего губы раздвинулись в какую-то клоунскую гримасу.

— У нее нет никаких прав на общение с Шарлоттой… и от одной мысли о том, что она имеет наглость сочувствовать мне, меня начинает тошнить.

Антония развернулась, и Триш протянула руку, останавливая ее:

— Подожди. Не уходи!

На мгновение Антония застыла под ее ладонью. Потом скинула ее ладонь и повернулась к Триш:

— Что еще, Триш?

— Ты же не собираешься оспаривать права Бена?

— Разумеется, собираюсь. Почему нет? Я не хочу, чтобы мой ребенок общался с ним и этой американской сукой. А ты разве собираешься меня останавливать, а, Триш? Это будет забавно.

— Нет, не будет! Антония, если ты меня вынудишь, я…

— Ты — что? Попытаешься заставить судью поверить в нелепые фантазии, которые овладели тобой в день, когда нашлась Шарлотта? О, Триш! Ты просто себя погубишь.

— Нет, — ровно проговорила Триш. — Мы все сошлись на том, что если эта история выйдет наружу, она причинит Шарлотте слишком много вреда. Ради нее мы все попридержали языки и позволили полиции поверить истории, которую придумала ты — про тайно выплаченный за ее возвращение выкуп.

В глазах Антонии цвета серого гранита ничто не дрогнуло.

— Ты проделала блестящую работу, чтобы убедить их, будто скрыла выплату огромной суммы, — продолжала Триш. — Они проигнорировали другие версии тогда, не станут ничего слушать и сейчас. Тебе сошло это с рук… к сожалению. Но ты плохая мать, и Шарлотте приходится общаться с Беном теперь, когда тест на ДНК доказал, что он ее отец.

Триш вспомнила о совещаниях, которые в последние несколько месяцев проходили в неухоженном, но полном цветов саду Бена. Они трое, а также Эмма, а иногда и Уиллоу, без конца обсуждали случившееся и возможности дальнейших действий. Они не стали привлекать Тома из-за его служебного положения, но держали в резерве на случай, если судья откажет Бену в контактах с Шарлоттой.

В результате они пришли к выводу, что упор следует делать на том, что по сравнению с Антонией у Бена есть возможность проводить с Шарлоттой гораздо больше времени и обеспечить ей нормальную жизнь в семье. Теперь, после ухода Роберта, жизнь Антонии и Шарлотты была унылой и скучной, а чопорная няня в униформе ни на секунду не спускала с девочки глаз. Если судья станет упорствовать, можно будет указать: Антония, поглощенная своей карьерой и ведущая весьма специфический образ жизни, наняла няню, настолько безответственную, что та позволила похитить Шарлотту. Тем не менее они надеялись, что до этого не дойдет. Если же не сработает и это, им придется обратиться к Тому, все ему рассказать и ждать результатов.

— Почему ты так уверена, что выкупа не было, Триш? Что заставляет тебя думать, что ты умнее полиции? — Антония весело улыбнулась, на этот раз, кажется, искренне.

— Потому что я видела тебя злой и раньше. Я не поняла вначале. Я была слишком пристрастна, слишком напугана и поэтому — не могу себе простить — подвела Шарлотту и всех остальных, кого ты терзала. Один Бог знает, сколько таких людей!

— Ты всегда была склонна драматизировать все, что касается Шарлотты. Нереализованный материнский инстинкт — вот что это такое, Триш. Тебе следует завести своих детей. Это тебе поможет.

— Я могу понять, что ты хотела отомстить Ники и Роберту, но так использовать Шарлотту! Как ты могла?

— Фантазии, Триш! Чистейшей воды фантазии. К тому же болезненные.

— Я знаю, ты устроила, чтобы ее забрали на неделю, и уверена, проследила, чтобы с ней хорошо обращались, но все равно это отвратительно, Антония.

— И что же я делала потом в этой твоей сказочке?

— Ты избавилась от Роберта, как только он привез тебя из аэропорта, и разыграла спектакль. Подложила фотографии голенькой Шарлотты и порножурналы под половицу в комнате Ники, немного покопалась в цветочных клумбах, чтобы казалось, будто кто-то пытался там что-то зарыть. Я не знаю, ты ли подложила туда полиэтилен или это просто удачное совпадение, которое на несколько часов отвлекло полицию. Несомненно, ты подсыпала землю в кукольную коляску, и я абсолютно уверена, что ты оставила там кровь и волосы, хотя не знаю как.

— Волосы? Кровь? Не понимаю, о чем ты говоришь. — Антония посмотрела на свой «Ролекс» и смахнула крошечную пушинку с обшлага костюма от Джил Сэндер.

— Я должна идти, а то опоздаю, — проворковала она, — а я не хочу произвести на судью плохое впечатление. Все-таки я сражаюсь здесь за физическое и психическое здоровье своего ребенка.

Триш открыла рот, но ей не дали возможности высказаться.

— Мне нужно выиграть, Триш. И я выиграю. Я уже давно поняла, что если я сама не возьму все в свои руки, все будет сделано не так и я никогда не буду в безопасности. — Антония улыбнулась. — Но видишь ли, я никогда ничего не пускала на самотек. И поэтому всегда получаю то, что хочу. Уж тебе-то следовало бы это знать. Я сохраню Шарлотту, вот увидишь.

Только через мой труп, подумала Триш.

Эпилог

Она вошла в дом, пылая ненавистью к злорадным голосам, жужжавшим вокруг нее.

— Как вы относитесь к тому, что ваш бывший муж получил права на Шарлотту после всего, что вы сделали этой весной для ее возвращения?

— Вы будете подавать апелляцию?

— Что сказала Шарлотта, когда вам пришлось оставить ее с ним? Она плакала?

— Что вы теперь собираетесь делать?

— В вашей жизни есть новый мужчина?

— Что вы чувствуете?

— Что вы чувствуете?

— Что вы чувствуете?

Антония захлопнула дверь у них перед носом и прислонилась к ней, прижав ладони к филенкам и стиснув зубы. Она по-прежнему слышала их возгласы сквозь толстое дерево. Стервятники они все!

У нее заныли руки, как всегда бывало, когда она расстраивалась. Антония просунула ладони под блузку, массируя кожу плеч. Это не помогло.

Оторвавшись от двери почти с таким же трудом, с каким полицейские отрывали от нее самой Шарлотту в тот день, когда она нашлась в парке, Антония сняла пальто, встряхнула, расправляя складки, и повесила. Потом прошла в кухню, как всегда идеально убранную Марией, и достала из холодильника бутылку белого бургундского. Откупорив ее и наполнив бокал, пошла с ним наверх, в свою спальню.

Она легла на кровать — наконец-то никаких журналистов! — и принялась обдумывать, как убрать Бена из жизни Шарлотты.

Победительница все-таки я, думала она. Триш ошибается. Они все ошибаются. Они увидят. Я всех их одолею. Этот слизняк Бен и его американская сука в конце концов сдадутся.

Она пила, откинув голову на подушку, чтобы ароматное вино попадало непосредственно на основание языка.

Можно считать, что она выиграла первую схватку в этой войне. Это приносило некоторое удовлетворение. Она разлучила Ники и Роберта и добилась того, что до конца их жизни на них будут смотреть с недоверием.

В целом она справилась хорошо, несмотря на последнюю неудачу. Хотя и тогда было несколько пугающих моментов, как, например, в тот день, когда эта проклятая Триш привела свою дуру с детектором лжи, чтобы доказать, что рассказанное Ники о событиях на детской площадке — правда. Это был по-настоящему острый момент из-за вечного стремления этой чертовой Триш лезть не в свое дело и указывать людям, как им поступить.

А потом полиция докопалась до прошлого Майка, устроила обыск в его спортивном зале на предмет наркотиков и подвергла его перекрестному допросу. По счастью, он сказал ей правду, когда поклялся, что чист, и не выдал ее во время допроса, но она пережила несколько трудных деньков.