Том 8. Усадьба Ланиных - Борис Зайцев

Посредине комнаты стол: на нем книги, рукоделья; все в беспорядке. Дарья Михайловна сидит за столом и рассматривает кусок старинной парчи. Рядом Ариадна, на коленях, с живостью вытаскивает из сундука всякое добро. Она высока и гибка. Одета изящно, но небрежно.

Дарья Михайловна. Как это ты, Ариадночка, все швыряешь… И как уложено! Белье, чернильница, шали…

Ариадна. Сунула, и конец.

Дарья Михайловна. Да ведь жаль. Вещи хорошие.

Ариадна. Может быть.

Выбрасывает на стол еще кусок парчи.

Дарья Михайловна (сравнивает с другими). Это мне больше нравится. По лиловому фону серебряные цветы.

Ариадна (подымается). Удивляюсь, как еще сил хватило все это уложить.

Дарья Михайловна. Почему?

Ариадна (не сразу). Меня привыкли считать благополучной дрянью и теперь удивляются.

Дарья Михайловна. Благополучной дрянью… Нет, я этого не знаю. Просто была веселая и живая. Это многим нравилось.

Ариадна. Леонид находит, что я слишком шумна.

Дарья Михайловна. Разве?

Ариадна. То-то вот и разве (берет кусок парчи). Тебе нравится?

Дарья Михайловна. Очень. Его можно положить на спинку дивана. Отлично будет.

Ариадна. Возьми его себе.

Дарья Михайловна. Ну, зачем.

Ариадна. Затем. У меня домик уютный, чистый, все аккуратно. И Сергею понравится.

Дарья Михайловна. Нет… спасибо. Не возьму.

Ариадна. Почему же?

Дарья Михайловна. Ты и так мне все даришь.

Ариадна. Хочу, и дарю. Нет, возьмешь.

Дарья Михайловна. Выходит, что я напросилась.

Ариадна (бледная). А я говорю, что возьмешь. Я говорю, что возьмешь!

Дарья Михайловна (с удивлением и почти испугом). Да что ты?

Ариадна. Это свинство. Я тебе дарю, от души, а ты брать не хочешь. Это гадость.

Дарья Михайловна. Как ты разволновалась… Ну, если хочешь… Я просто стеснялась, не думала, что так…

Ариадна (садится на подоконник). Больше не хочу убираться. Называется – моя комната, а могла бы и гостиной служить, чем угодно. Все навалено. Чужое все. (В волнении отворачивается к окну. Налетает ветер из полей, надул занавеси, душит.)

Дарья Михайловна (встала). И правда, какой здесь беспорядок.

Ариадна (вытянулась на подоконнике, положила голову на руки, солнце освещает ее). Солнышко меня греет, ветер ласкает. Господи, пожалей меня.

Дарья Михайловна. Что ты, Ариадночка? (Подходит)

Ариадна. За озером ржи, леса. Вот бы встать, руки раскрыть, Божий свет к груди прижать. Я так и делала. Я с солнцем играла. (Обнимает Дарью Михайловну.) А теперь я пропащий человек.

На террасе шаги. Слышен смех Сергея Петровича.

Дарья Михайловна (выглядывая). Наши приехали. Охотнички.

Ариадна. А-а!

Быстро соскакивает, отходит к сундуку, как бы продолжая его разбирать Входят Игумнов, Полежаев и Машин – в высоких сапогах, с ружьями, грязные, как полагается порядочным охотникам. В ягдташе у Игумнова несколько чирят.

Игумнов (Ариадне). Хозяюшке привет. Вот и мы. (Целует жену) Здравствуй, Дашенька. (Садится и снимает ягдташ. Остальные здороваются. Ариадна молча подает руку мужу.) Фу-у, черт, фу-фу-фу, как устал! Прямо моченьки моей нет.

Машин (полный, лысый, полуседой человек тихого вида). По болотцу-то тово, трудненько.

Игумнов (хохочет). Хорошо еще, что я сижу здесь с вами, гогочу. Могли меня на носилках приволочь, все из-за твоего Леонида, Ариадна.

Ариадна. Леонид – свой собственный.

Игумнов. Ну, из-за собственного.

Полежаев (высокий, худоватый, несколько рассеян). Может быть, Сергей и преувеличивает. Все же я сделал промах… по неосторожности. Говорят, даже опасный.

Игумнов. Говорят! Идем мы с ним у мельницы, где узкое место, по обоим берегам. Хорошо-с. Диана в камышах шарит. Выплывают утята, Леонид с того берега целит, и не понимает, мерзавец, что берег высокий, вся дробь как в воду шваркнет, так отразится, и рикошетом мне в физию. Кричу: стой! он все целит. И, славу Богу, пока палить собрался, его Иван Иваныч одернул.

Машин. Леонид-то Александрыч… как непривычный человек, городской. И до беды недалеко.

Полежаев. Я прилагал все усилия…

Дарья Михайловна (рассматривает утят в ягдташе мужа). Это ты настрелял? Игумнов. Муа.

Полежаев. У меня и ружье дальнобойное, левый ствол чок-бор. Вероятно, не к лицу мне такая стрельба, что ли…

Игумнов (хлопает его по плечу). Ну, чего там. Идем переодеваться. А то нагрязним. Да у вас в доме и посторонние.

Полежаев. Можно. Только странно, ты кого за посторонних считаешь?

Игумнов. Барышня столичная, неудобно. Мы, которые деревенские…

Ариадна (подходит к Игумнову). Перед Лапинской форснуть хочет. Ну, иди. Распускай хвост.

Полежаев. Умыться не мешает.

Уходят

Машин. А уж я, если позволите, и так посижу. Мне покамест лошадку запрягают. Домой поспешаю.

Ариадна. Оставайтесь обедать. Обещал нынче генерал приехать.

Машин. Занятный человек… оживленный. Да спешу, вот дело-то какое. Покос. Золотое времечко. Жара. (Отирает лоб.) Вы-то как раз в деревню… к хорошей погодке. (Помолчав.) А позвольте спросить, Ариадна Николаевна, я слышал… будто вы здесь с Леонидом Александрычем на зиму… намерены поселиться?

Ариадна. Кто вам сказал?

Машин. Будто бы… от Леонида Александрыча.

Дарья Михайловна. Я бы рада была!

Ариадна. Леонидовы вечные разглагольствования! Деревня, простота жизни, природа… и тает. А сам живо соскучится. (Машину, не без резкости) Да, может быть. Может, останемся, может, уеду. Не знаю. О муже ничего не знаю.

Машин. Конечно, после столичной там… жизни… театры и прочее.

Ариадна. Я ничего не знаю, Иван Иваныч.

Из балконной двери входит Таня Лапинская, невысокая, худоватая девушка. Она с купанья, в мохнатом халатике; голова повязана полотенцем. Увидев Машина, приостанавливается.

Лапинская. С утра гости. (Оглядывая свой костюм.) Я вон в чем. Ар-р-иадна, убираться мне?

Ариадна. Иван Иваныч – свой.

Лапинская. А коли свой, так свой. (Длинно протягивает Машину руку.) Мое почтение. Нижайшее. Глубокоуважаемому соседу.

Машин. Да уж как тово… торжественно.

Лапинская. Вы хороший дяденька. Старичок! Вам и уважение.

Машин. Польщен… польщен.

Лапинская (Ариадне). Писем нет?

Ариадна. А, все любовные дела. (Берет письмо с подзеркальника.) Получай.

Лапинская (отходит к окну, рвет конверт). Ничего не любовные. Ври на меня.

Ариадна. Иван Иваныч, а вы часто получаете любовные письма?

Машин (улыбаясь). Письма… Письма. (Вынимает из бокового кармана письмо.) Мне сосед пишет… клевера нет ли на продажу. А уж где там продажного… самому бы убраться, с покосом. Эхе-хе, хозяйство. Там ржи… посев. Время-то идет… Осенью зайчишек постреляешь.

Дарья Михайловна (улыбаясь). С кем тут и романы заводить!

Лапинская дочитала письмо, спрятала его и, мурлыкая, начинает слегка вальсировать. Приблизившись к Ариадне, берет ее и пробует изобразить danse de I'ours. Входят Полежаев и Игумнов, приодетые, в более приличном виде.

Ариадна (негромко, равнодушно). Петухи пришли.

Лапинская хохочет

Полежаев. Вот мы и попали на балетное отделение. Танечкина специальность.

Ариадна. Господин Игумнов, Таня Лапинская, моя приятельница и гостья, получила сейчас подозрительнейшее письмо, весьма ее развеселившее. Извещаю вас.

Игумнов. Ну, да чего уж там…

Входят Генерал, за ним Саламатам. Лапинская убегает Дарья Михайловна прибирает разбросанное, закрывает сундук.

Ариадна. А, генерал. Очень рада. Наконец-то, живой человек.

Генерал (веселый, бодрый, в тужурке отставного военного). Не менее того и я. (Целует ей руку.) Как изволите здравствовать?