Оржицкие «фермопилы» Костенка - Виктор Григорьевич Стовба
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первые очаги сопротивления были выявлены в 14.20, когда правый фланг 73-го саперного батальона попал под обстрел со стороны группы домов, расположенных юго-восточнее с. Новоселица и Зарог. Засевших там красноармейцев быстро уничтожили.
После полудня саперы 73-го батальона двумя ротами прочесали с. Теремецкое и приготовились к штурму с. Зарог и Зарожье, в которых, по имевшимся данным, находилось значительное количество советских войск.
Командир XI корпуса генерал от инфантерии Кох, не желая нести излишние, на его взгляд, потери, остановил самостоятельную атаку 73-го саперного батальона, приказав подтянуть дополнительные силы.
Вскоре к церкви подтянулись 2-я батарея 125-го противотанкового дивизиона и 1-я саперная рота под командованием хауптмана Розевича, с юга двигался 3-й батальон 421-го полка, а с северо-востока – 73-й саперный батальон. Общее командование наступлением взял на себя майор Р. Шмидт.
Основной удар нанес 3-й батальон, и в 17.00 за с. Зарожье развернулся ожесточеннейший бой. В 17.00 немецкие передовые части при поддержке противотанковой артиллерии ворвались на южную окраину. Завязались уличные бои, разорвавшие стройность боевых порядков наступавших немецких войск. Вскоре стали образовываться разрывы, в дыму терялась связь и локтевой контакт, солдатам порой казалось, что каждый из них ведет бой в одиночку.
Около 19.00 бой все еще продолжался. Майор Р. Шмидт, выйдя на связь с командиром 125-й дивизии, доложил, что его части ведут бой в селе, и попросил прекратить артиллерийской огонь. На что получил неожиданный для себя ответ, что ни одно орудие 125-й дивизии не обстреливает с. Зарожье. На помощь командир соединения направил 2-й батальон 419-го полка.
Сопротивление еще оказывали, казавшиеся незначительными, силы, оборонявшиеся в лесу, поэтому немцы рассчитывали их уничтожить в самое ближайшее время. Однако, как и в с. Зарожье, противник наткнулся здесь на отчаянное сопротивление. Пришлось запросить помощь у 3-го батальона 419-го полка.
На другом участке в результате контратаки саперы 73-го батальона оставили с. Теремецкое, однако особого беспокойства это ни у кого не вызвало. Все понимали, что сражение за Оржицу выиграно.
К ночи стало ясно, что два очага сопротивления – один в с. Зарожье, другой – у леса, уничтожить пока не удалось.
Командир 125-й дивизии попросил у генерала Коха разрешения начать атаку 24 сентября как можно раньше. Общее руководство наступлением он возложил на командира 419-го полка оберста Фауленбаха, подчинив ему, в общей сложности, три пехотных батальона, весь 125-й саперный и две роты 73-го саперного батальона, 125-й противотанковый дивизион и 8-ю батарею 125-го артполка. Командир XI корпуса такое решение утвердил.
Ночь для солдат 239-й дивизии, по сравнению с предыдущими, прошла относительно спокойно, если не принимать во внимание постоянно возникавшие перестрелки с мелкими группами красноармейцев, пытавшихся просочиться через немецкие боевые порядки.
С утра началась зачистка. Она принесла еще 575 пленных, прятавшихся в полях и селах.
Около полудня штаб XI корпуса приказал 239-й дивизии готовиться к маршу. Ее путь лежал теперь на с. Лукомье и далее через г. Хорол на Белоцерковку. Требовалось вновь сформировать передовой отряд, которому поручалось занять отведенный участок фронта и удерживать его до прибытия основных сил.
Штаб 239-й дивизии представил произведенные подсчеты потерь за время проведения операции по уничтожению Оржицкого котла.
С 17 по 23 сентября части соединения потеряли погибшими 12 офицеров, 34 унтер-офицера и 186 солдат, ранеными – 13 офицеров, 86 унтер-офицеров и 361 солдата, пропавшими без вести – одного офицера, трех унтер-офицеров и 54 солдата.
В плен части соединения захватили почти 23 000 красноармейцев и 245 командиров.
Потери прорывавшихся на участке 239-й дивизии составили не менее 2000 человек. Захвачено или уничтожено 202 орудия, 89 минометов, три «катюши», 536 пулеметов и 1598 автомобилей, из которых около 1000 исправных.
По полкам итоги боев выглядели следующим образом:
– 327-й полк взял в плен 6630 человек, из них 31 командира, захватил или уничтожил одну бронемашину, 625 грузовиков, 80 орудий;
– 372-й полк взял в плен 6153 человека, из них 59 командиров, захватил или уничтожил 155 грузовиков, 17 орудий;
– 444-й полк взял в плен 5247 человек, из них 66 командиров, захватил или уничтожил две бронемашины, 188 грузовиков, 44 орудия;
– 239-й артполк взял в плен 1840 человек, из них 35 командиров, захватил или уничтожил 325 грузовиков, 24 орудия.
Солдаты 24-й пехотной дивизии взяли, по словам их командира генерала Х. фон Теттау, 35 000 пленных, 62 орудия, 4500 транспортных средств, 1200 повозок, 400 лошадей.
24 СЕНТЯБРЯ
Из воспоминаний К. С. Москаленко
«На юго-западном направлении» (1984 г.) узнаем, что: «… кольцо продолжало беспощадно сжиматься вокруг них, и, казалось, не было такой силы, которая могла бы разорвать его. В ночь на 24 сентября, собрав всех, кто остался жив, они снова бросились в атаку. На этот раз враг не устоял. Прорвав кольцо на фронте около километра, их группа ушла на восток. Двигаясь группами по ночам далеко от путей и населенных пунктов, добрались до р. Псел. Там они, наконец, соединились то со своими войсками. Этот день (27 сентября) запомнился ему как особый, необычный. Ведь тот, кому пришлось побывать во вражеском кольце и вырваться из него, будто начинал жить сначала».
Из воспоминаний Ивана Даниловича Струкова, которому несколько раз за войну пришлось встретиться с К. С. Москаленко и при наступательных операциях и во время окружения:
«Помню, говорил Иван Данилович, на первом году войны наша вторая батарея 1-й артиллерийской противотанковой бригады стояла в обороне у Чернигова… Я сидел на дереве, наблюдая за противником, и тут же докладывал об увиденном комбату. Вдруг пулеметная очередь срезала ветки дерева ниже моих ног. Только я хотел было посмотреть, откуда это мне стреляют, как Москаленко, не дав этого сделать, закричал: «Прыгай! Прыгай немедленно!» – и я полетел вниз. Еще не долетев до земли, я услышал (а те, что стояли внизу хорошо увидели), что вторая очередь срезала ветки дерева именно в том месте, где мгновение назад сидел я…
– … И все-таки нас окружили, – продолжал Иван Данилович. – Связь со штабами прервана, обстановка неясная, ни танковой поддержки нет, ни авиационного прикрытия. Последний рубеж обороны – небольшой городок Оржица на реке Суле. На правом (?) ее берегу, преградив нам путь на восток, окопались немцы. Что делать? Москаленко собрал тогда всех нас, от бойцов до командиров, повел в атаку. Но пробиться не удалось. Еще раз – и снова неудача. И так несколько раз.
В ночь на 24 сентября он собрал всех оставшихся в живых, сказал:
– Все равно будем прорываться. Чем позорная гибель в плену, лучше смерть в бою…
И вот в рассветный час он выстроил красноармейцев и командиров в колонну и после, хотя и слабой артиллерийской подготовки, повел их через болото. Сам стоял у берега, провожая всех на смертельный бой. А потом не удержался, обогнал колонну, встал впереди и, вытянув пистолет, скомандовал:
– Вперед!… За мной!..
По колонне пронеслось:
– Товарищи!… Генерал впереди!..
Бойцы рванули через дамбу и мост, ворвались на восточный берег, развернулись по фронту на километр и пошли в рукопашный бой. Немцы не выдержали и бросились врассыпную…».
13:00
Одна из атак принесла результат. Часть окруженных войск смогла вырваться из кольца, им удалось прорваться южнее Денисовки, форсировав реку Оржица, заняв Золотухи, пробиться в северо-восточном направлении.
Вот как описывает В. Бобылев в повести «В ночи, за огненным валом», которая была опубликована в газете «Вологодский комсомолец». – 1967. – 28 мая; 2, 4, 7, 9, 11 июня, события тех дней, услышанные им от бывшего лейтенанта Петра Васильевича Коротких: «У реки Оржица Полтавской области отступающие части вновь оказались в окружении.
Командир стрелкового батальона лейтенант Коротких получил приказ командира полка – прикрыть выход из кольца. Это означало – задержать врага даже ценой собственной жизни.
Выполняя приказ командира полка, солдаты двух неполных рот стрелкового батальона заняли огневой рубеж на стыке конопляного поля и жидкого кустарника. Истощенные ночными переходами, постоянными стычками с неприятелем, почерневшие от пороховой гари, молчаливые и строгие, они были готовы ко всему. Назревал бой. Он мог стать последним для каждого, последним для всех.
Лейтенант Коротких находился в роте Петра
