Апозиопезис - Анджей Савицкий

Девушка старалась все тщательно прослеживать, только и ожидая возможности освободиться и последующего сражения. О бегстве она и не помышляла, ей хотелось драться и обязательно победить этих трех гадов. Оружие они у нее отобрали, но не все. Генриетта прекрасно чувствовала закрепленный на щиколотке второй гаечный ключ и два тяжелых гвоздя, скреплявших ее прическу. Лишь бы амбалы отпустили ее хотя бы на миг и дали возможность достать «сюрпризы».

Они прошли мимо огромного, продолговатого объекта, накрытого брезентом, и стоящей рядом паровой машиной с помещенной над котлом турбиной, развернутой совершенно бессмысленно вверх. По другой стороне прохода стоял стул на шести паучьих ножках, а из стоявшего тут же раскрытого ящика выглядывали корпуса заржавевших автоматов. Генриетта с любопытством глядела на возникающие из темноты объекты, к сожалению, в большинстве своем завернутые в парусину или чем-нибудь прикрытые. На всех предметах имелись числовые обозначения и непонятные ей коды.

Странные устройства и предметы интриговали и приковывали внимание. Вот для чего могли служить весы, в которых одну из чашек заменили барабаном с медными проволочными катушками? Что находилось в огромном стеклянном сосуде, заполненном черным маслом? Из какого-то ящика выкатились на землю металлические шарики, на каждом из них была выгравирована — всякий раз иная — еврейская буква. На краю другого ящика стиснулись две ладони из материала, похожего на белую керамику. Из под парусины выглядывал ощетинившийся колючками каменный хвост, а сквозь плотно расположенные прутья железной клетки, подвешенной чуть ли не у потолка, сочился бледно-зеленый свет.

— И что все это такое? — вырвалось у Генриетты.

— «Архив Ж», — пояснил Муханов, — от слова «ждать»[87]. Ясное дело, решения и применения. Некоторые говорят, что этот склад должен называться «Ждать и не дождаться». И правда, большинство экспонатов затеряно здесь навечно. Понятное дело, это лишь облегчает дело лицам, заинтересованным тем, чтобы незаметно воспользоваться содержимым архива.

— Зачем вы меня сюда привезли?

Остатки военных укреплений на Повонзках, старинный рисунок

— Чтобы избавиться от вас, не совершая убийства, — легким тоном ответил тот. — Убийство мне отвратительно, я лично изо всех сил пытаюсь его избегать. Я это пообещал Марии. У моей душеньки такое доброе сердечко. Ей не хотелось связываться с военным с запятнанными кровью руками. И я пообещал ей, что больше уже никогда и никого не убью. И я стараюсь свое слово держать.

— А Игнаций?

— Когда я отсылал в бездну, он еще жил.

— Вы вытолкнули умирающего, страдающего от чудовищных мучений человека в астральное пространство? Ничего удивительного, что он превратился в демона.

Муханов лишь пожал плечами. Он подошел к одному из наиболее крупных предметов и рывком сорвал прикрывавший его брезент. Глазам собравшихся открылось кольцо диаметром в сажень, то есть с таким, что сквозь кольцо, не сгибаясь, мог пройти даже высокий мужчина. Через какое-то время до Генриетты дошло, что на самом деле железный обруч представляет собой огромное зубчатое колесо, покрытое таинственными знаками, не напоминавшими ей ни одного известного алфавита.

«Шифр масонов? Тайный язык алхимиков?» — с любопытством размышляла девушка.

Зубчатое колесо было заключено в относительно небольшом механизме с несколькими меньшими маховиками и передачами. Его приводил в движение небольшой паровой котел, в котором вместо топки стояла клетка с тлеющей саламандрой. Полковник вынул из кармана несколько кусков угля и небрежно бросил их в клетку. Ящерица ухватила их на лету вызывающим тревогу быстрым движением и сразу же засияла. Предохранительный клапан в котле над саламандрой тут же со свистом выпустил немного пара.

Полковник переложил один из рычагов, и поршень начал вращать первое зубчатое колесо. Через мгновение, с металлическим стоном, дрогнуло и большое кольцо. Оно завертелось, потрескивая, все быстрее и быстрее. Видимые за ним кучи ящиков замерцали, из изображение начало двоиться. Генриетта тряхнула головой. Вид работающей машины вызывал тошноту.

— Это нечто открывает переход в астральную плоскость? Вы собираетесь меня туда вытолкнуть?

— Если ученые не лгут, вы попадете в иной, параллельный мир, — невинно усмехнулся Муханов. — Вполне возможно, что там фроляйн найдет себе мужа и доживет до глубокой старости. Разве что по дороге вы попадете в лапы какого-нибудь демона или вообще приземлитесь в аду. Но с этим я ничего уже поделать не могу. Помолитесь, возможно, вам и повезет. Советую закрыть глаза, больно не будет, но вид, скорее всего, неприятный.

Генриетта широко раскрыла глаза. Колесо вращалось с такой скоростью, что его зубья превратились в прозрачную полосу. Площадь внутри окружности заполнил чернильный мрак — абсолютный и бездонный. Казалось, что он волнуется и выпирает, внутри него что-то клубилось, но это, скорее, можно было лишь почувствовать, чем увидеть.

— Готово, господин полковник, — отозвался жандарм со шрамом.

Девушка напрягла мышцы, но лапы обоих здоровяков держали слишком крепко. Генриетту потащили в сторону бездны. Изо всех сил она ударила пяткой по стопе одного из жандармов. Тот зашипел от боли, но лишь крепче стиснул пальцы на ее плече.

«Это же синяки останутся», — подумала Геня, с ужасом глядя в черноту.

— Я чувствую себя так, как будто вновь управляю персидской колесницей, ну совсем как во время битвы под Иссом[88], когда мы столкнулись с конницей Александра Великого, — сообщил Алоизий, привстав на козлах мчащегося экипажа.

Джинн держал поводья в одной руке, во второй сжимал бич. Полы его коротковатого лапсердака лопотали на ветру. Колеса экипажа бешено стрекотали по варшавской булыжной мостовой, а Кусов с Данилом сидели друг напротив друга, судорожно вцепившись в подлокотники подскакивающей повозки.

— Ты сражался вместе с Александром Великим? — удивился полковник.

Алоизий, всего лишь несколько минут назад освобожденный из лампы, в связи с чем переполненный энергией и радостью жизни, покровительственно усмехнулся:

— Против него, князь, — легко ответил он. — Э-эх, вот это была битва!

— Вот врет же, как всегда, — буркнул себе под нос Данил. — Наверняка ведь торчал в каком-нибудь борделе, в тысяче верст от места сражения. Не надо верить во все эти его высосанные из пальца истории…

— Благословенны, которые не видели, но уверовали, как говорил святой Иоанн, — с достоинством прогудел в ответ Алоизий.

— Святого Иоанна ты тоже знал? — Кусов делался все более скептичным.

— Я повстречал его в Эфесе, где он служил опекой одной очень милой старушке. Как я узнал, уже значительно позднее, звали ее Марией, и была она материю Христа, — меланхолично сообщил джинн. — Иоанн не был способен повести за собой толпы, все время трындел про апокалипсисы и концы света. Из-за него я на несколько веков отвратился от христианства.

— Ой, выдумываешь ты всякую ересь, — махнул рукой Кусов.

— Он же всего лишь демон, такие как они любят мутить людям головы, — прибавил Данил.

Алоизий глянул на них через плечо и оскалился. Кусову показалось, будто бы в глазах демона пылают адские огни, так что даже поежился. Кто знает, а что на самом деле думает это существо, что оно пережило на самом деле и какие там у него планы? А собственно, почему это оно выполняет пожелания Данила? Только лишь потому, что тот владеет медной лампой? Очень подозрительно все это…

Тем временем, они добрались в весьма редко застроенную округу и мчались по вонючей улице Окоповой, вдоль которой тек узенький канал, принимавший сточные воды из нескольких стоящих поблизости фабрик по выделке кож. Вольсские окопы[89] они оставили позади и въехали в улицу, ведущую к кладбищу и казармам. Кусов приказал свернуть к военным постройкам и, вопя, приказал сонным охранникам отодвинуть стоящий на двух козлах шлагбаум.

— Езжай через плац, вон туда, в проезд между конюшнями, — приказал он Алоизию.

— Мой Навозник оказался таким важным, чтобы хранить его под стражей? — удивился Данил. — А мне казалось, что военные, скорее, презирают всяческие изобретения и не уделяют им особого внимания.

— Ошибаешься, пан инженер. — Очутившись в казармах, полковник почувствовал себя увереннее. — Военные тщательно следят за ними, и если им в руки попадает изобретение, пригодное к военному применению, они его с жадностью присваивают. Противниками новостей остаются лишь старые генералы, которые желали бы драться так, как во времена Наполеона. Современная армия нуждается в науке и технике, чтобы развиваться. Поглядите-ка на эти здания. Здесь мы содержим украденные у изобретателей сокровища, которые еще долго не войдут в гражданское употребление. Ваш Навозник попал на особенный склад, с наиважнейшими экспонатами. Остановись, джинн! Это здесь!