Бессонный патруль - Коллектив авторов

— А как же. На моих глазах росла. В войну первой на трактор села. Потом на агрономшу выучилась. Последний десяток лет еще и за бригадира у нас управляется. Уважительная такая, зазря человека не обидит.

Аграфена Капитоновна расплакалась, услышав вопрос Темирбая.

— Как же, касатик, мне его не помнить? Ведь я его вынянчила. Души в ем не чаяла. Своими-то детьми бог не сподобил. А уж толковый был, всхлипывала старушка, доставая из сундука перевязанный тесьмой платочек. Все, бывало, книжки разные читал. По две, а то и по три зараз в карманах таскал. Да красиво так рассказывал.

Наконец хозяйка квартиры развязала платок.

— Вот похоронная-то, — подала она протершийся на сгибах, пожелтевший от времени листок.

Темирбай пробежал глазами пожелтевший листок. «Извещение… сентября 1941 года… рядовой Аристархов Иннокентий Серафимонович… убит в бою под Смоленском…»

Подписи, печать — все на месте…

— А фотографии не сохранили?

— Нет, касатик. Да и зачем она вам? Ведь сколь уж годов его косточки гниют в земле сырой, — запричитала вновь старушка.

— Может, есть его письма или какие-нибудь документы?

— Нету у меня больше ничего.

— Не рисовал Иннокентий?

— Нет, не припомню такого…

— Подведем итоги трехдневной работы. Что у вас, старший лейтенант? — взглянул полковник на Шалву. Тот сокрушенно покачал головой.

— Проверены все строительные организации. Никакого намека. Сам я из семнадцати автохозяйств побывал в двенадцати. И тоже ничего.

— Ну, что ж. Отрицательный результат — это тоже результат. Сегодня же срочно доведите проверку до конца.

А что выяснили относительно Берсеневой?

— Она выехала из города в субботу утром накануне обнаружения «Москвича». Сессия облсовета закончилась в пятницу.

— Не забудьте, инспектор, про мелкие гаражи, — напомнил подполковник Чернин.

— Там уже побывали участковые и дружинники.

— Что скажете вы, Саметов?

Капитан доложил о результатах поездки. Полковник углубился и бумаги: Ваши выводы?

— Похищение вещей — декорация. Вор допустил просчет: не обратил внимания на то, что крадет. Вместе с ценными вещами взял старье, вместо золотых вещей — бумагу.

Странные вкусы, не правда ли? Вывод: вору нужны были не вещи. Он охотился за письмами.

— Зачем?

— Преступнику нужны именно письма. И притом личные. Возможно, Аристархова. Других писем у нее не было — она ни с кем не переписывалась. Это утверждают все жители села, в том числе и почтальон. Деловая переписка? Она не составляет ни секрета, ни какой-либо другой ценности для постороннего. Я ее просмотрел. К тому же она находится в незапертом ящике письменного стола в конторе колхоза.

— А кому нужны письма мертвеца, да еще письма столь давние? Ведь им что-то около двадцати пяти лет? — подал реплику майор Пронько. — Нелогично!

— У меня нет совсем уверенности, что Аристархов погиб, — тихо произнес Саметов.

— Но ведь есть похоронка! — настаивал майор.

— Могут быть всякие случаи…

— Но этот-то не вернулся!

— Знать, на то у него были причины, — ответил капитан.

— Еще один вывод в пользу высказанной мною версии.

«Гость» был явно знаком с обстановкой. Знал, что искать и где искать. Я имею в виду письма. А кому они нужны — об этом мы уже говорили.

— Вы упускаете из виду еще одну версию, — сказал Черпни. — Кражу могли совершить и местные люди. Воспользовались отсутствием хозяйки и…

— Простите, но для чего им письма? Впрочем, над этим вариантом работают товарищи из райотдела.

— А если вора кто-то спугнул? — настаивал подполковник. — Впопыхах он схватил первое, что попало под руку?

— Тогда он скорее бросил бы все. Вряд ли из-за каких-то вещей стоит рисковать свободой!.

— Что вы, Саметов, думаете о «перелицовке» автомобильных номеров?

— Заячья тактика, на время сбить со следа, запутать следствие. И выиграть время. Ведь не думал же он всерьез, что подделка вообще останется незамеченной?

— Так вы считаете, совершено убийство?

— Не только. Не исключено, что на этой же машине преступник побывал и в Кантемировке. Очень удобно: «убрал» хозяйку, «сменил» номера — и некоторое время можешь быть спокоен.

— Кстати, что вы думаете о месте совершения убийства? — продолжал задавать вопросы полковник.

— Во всяком случае, не в городе и вообще не в населенном пункте. Выстрел привлек бы внимание. Да и от трупа легче избавиться на безлюдьи…

— Почему вы так уверенно говорите о выстреле? — перебил полковник.

— Экспертиза установила на обгоревшем клочке бумаги, найденном в машине Берсеневой, следы пороховой копоти. Это остаток пыжа. И еще я хотел бы высказать вот какие соображения. Аристархов имел актерские способности. Во всяком случае, это утверждают все люди, знавшие его. Если он жив, не исключено, что он вращается в артистической среде. К тому же этот пыж… На нем проглядываются обрывки книжных фраз, которые мне где-то встречались. Может быть, в какой-то пьесе… Не могу вспомнить.

Пронько иронически хмыкнул. Взгляд его откровенно говорил: «Мы на деловом совещании или в театре?»

— А как увязать вашу версию с перекрашенным номером? — обратился Даулбаев к капитану.

— Меня это тоже смущает, товарищ полковник. Актер и маляр — не очень подходящее сочетание. Одно из двух — или жизнь научила Аристархова и тому и другому или он был не один.

— Не стесняйся, Сеня, говори, — подтолкнул оробевшего паренька Вася Касьянов. Тот, не глядя на капитана, мял в руках серую, забрызганную известью, кепку.

— Значит, так, — нерешительно начал Сизов. — Есть у меня двустволка «ижевка». Недавно купил. И вот сосед Евсей Абрамович надумал побродить с ружьем.

— Где?

— Он этого не сказал… Ну, зашел он вечером, попросил. Я ему: «Дак охота ж запрещена». А он: «Да я подышать воздухом, размяться. С ружьем веселее». С тех пор ни его, ни ружья. Уже недели с три прошло. Ну, рассказал вот ему, — толкнул Сизов локтем Касьянова, — а он меня — к вам…

— Как фамилия соседа?

— Не знаю. Живет он во времянке тетки Агафьи Смольниковой.

— Много ты ему патронов дал?

— Не, всего два. Грит, не надо больше.

— Заряженные?

— Не, пороху малость ему отсыпал да дроби пулевки.

— Где он работает?

— Да вроде малярит в третьем автобусном.

— Опиши его внешность.

— Чего?! — не понял парень.

— Какой он из себя?

— Ну, длинное такое лицо… высокий… лет, может, тридцать или сорок…

Капитан поднял трубку.

— Шалва, зайди-ка побыстрее… Ничего, ничего, там Касьянов побывает…

Через несколько минут управленческая «Волга» заскрипела тормозами у административного здания третьего автопарка.

— Встретимся у меня! — крикнул Темирбай вдогонку Шалве, и машина стремительно понесла его и эксперта-криминалиста Шуру Куликову на окраину города…

Когда часа через полтора капитан вернулся, его уже ожидал Гогоберидзе. Блаженно вытянув ноги, он полулежал, запрокинув голову на спинку стула.

— Ну, что?

— Оциум пост негоциум, — не открывая глаз, изрек Шалва. — Мог бы без латыни догадаться, как я измотался за эти четыре дня. Ног под собой не чую.

— Ну, выкладывай, Шалва, новости. Удача?

— Почему удача?! — вспыхнул Гогоберидзе. — Это, понимаешь, закономерный результат, полученный при помощи правильно разработанного плана! Даже если бы сегодня и не пришел этот Сизов, все равно через день-два у нас был бы тот же результат!

— Успокойся. Я не хотел тебя обидеть. Но учти: день-два — для дела срок немалый. Давай ближе к делу.

— Вот, — Гогоберидзе выложил на стол фотографию мужчины лет тридцати с длинными приплюснутыми ушами и туповатым лицом. — Из личного дела взял.

— Да, на актера он мало походит, да и возраст не тот…

— Он удрал, даже не взяв расчета. Видимо, очень спешил. Вот его трудовая книжка — Мерзон Евсей Абрамович, осчастливил человечество своим появлением на свет в тридцать первом году и целых четыре года изволил ходить в общеобразовательную школу. Всего-то ничего проработал в гараже три месяца. Дружбы ни с кем не заводил. С получки обычно ходил в ресторан «Айгуль».

— Но почему ты считаешь именно его убийцей? Мало ли по какой причине человек может не выйти на работу.

Скажем, простудился из охоте — и лежит где-нибудь в больнице.

— Э-э-э, Темирбай, не хитри. Не такой уж простачок твой друг Шалва, Зачем, например, Мерзоиу понадобилось брать домой черную и белую нитроэмаль? Или он заранее решил свою больничную койку выкрасить в оригинальный зебровый цвет? Кроме того, а его малярном наборе не хватает самой маленькой кисточки. А главное — нет четырех трафаретов: на букву «Д» и на цифры один, три, семь. И если ты к этому прибавишь свои находки, лукаво сощурился старший лейтенант, — то даже майору не к чему будет придраться.