Древняя Спарта и ее герои - Лариса Гаврииловна Печатнова

такого результата, царь использовал все возможные средства: личные и семейные связи, силу убеждения и даже прямой подкуп (Plut. Cleom. 4, 1;6, I)[317].

Первые же военные успехи Клеомена очень укрепили его авторитет как в армии, так и в самой Спарте. В. Г. Васильевский в своей замечательной монографии, не устаревшей до сих пор, заметил, что «борьба с Ахейским союзом первоначально была для него только средством к приобретению популярности и к образованию преданной ему армии, что было необходимо для свержения эфоров»[318].

Задумав уничтожить эфорат, один из краеугольных камней спартанской государственности, Клеомен прежде счел необходимым восстановить другой ее краеугольный камень — диархию. В начале своего пути царь еще считался с общественным мнением и желал сохранить хотя бы видимость законности принимаемых им решений. Для этого «он решил вызвать из Мессены брата Агиса, Архидама, из другого царского дома, которому по закону принадлежал второй престол в Спарте» (Plut. Cleom. 5, 2). Это произошло в 228 г. Кроме желания избавиться от обвинений в узурпации власти, Клеомен, возможно, преследовал и практическую цель: он хотел найти в Архидаме надежного союзника, благодарного ему за свое возвращение. Здесь, как и во многом другом, Клеомен мог руководствоваться опытом Агиса. Вызов Архидама из его мессенского изгнания означал попытку Клеомена повторить маневр Агиса: тот, посадив на место враждебного ему Леонида своего родственника и сторонника Клеомброта, надеялся использовать последнего для борьбы с эфорами.

Архидам бежал из Спарты в 241 г. сразу же после гибели старшего брата Агиса. Он не мог занять престол, пока жив был прямой наследник — сын Агиса, Евридамид (или Евдамид), который воспитывался в доме своего отчима Клеомена. Мальчик умер между 236 и 228 гг. В Спарте ходили слухи, что к смерти Евридамида был причастен Клеомен. Правда, об этом сообщает только Павсаний. По его версии, ребенок был отравлен Клеоменом (II, 9, 1). Как правило, это сообщение Павсания не вызывает доверия уже потому, что сходная информация отсутствует у Полибия и Плутарха. Если учесть негативное отношение Полибия к спартанскому царю, то вряд ли он упустил бы такую компрометирующую Клеомена деталь в своем рассказе о возвращении Архидама (V, 37, 1–5). Действительно, история с отравлением выглядит подозрительной фабрикацией. Она, по всей видимости, взята из источника, недружественного Клеомену. Кроме того, если бы подобные слухи имели под собой какую-либо почву, то возвращение Архидама в Спарту по приглашению Клеомена вообще необъяснимо.

Плутарх описывает Архидама как потенциального союзника Клеомена в его борьбе с эфорами. Архидам охотно отозвался на приглашение Клеомена, но по прибытии в Спарту был убит (Cleom. 5, 3–4). Как древние авторы, так и современные ученые высказывают разные мнения о причинах его убийства и о степени вины в этом Клеомена[319]. Плутарх утверждает, что убийцами Архидама были те же люди, которые тринадцать лет назад убили его брата царя Агиса. Они боялись мести Архидама и решили избавиться от него, пока тот еще не стал царем Спарты. Что касается вины Клеомена, то Плутарх ссылается на Филарха, полностью оправдывающего царя. Сам же Плутарх, комментируя благоприятное для Клеомена суждение Филарха, замечает, что царь, конечно, знал о задуманном и дал согласие на убийство, хотя, может быть, и под сильным нажимом со стороны заговорщиков. По словам Плутарха, в Спарте «ходила молва, что они вырвали у Клеомена согласие силой» (5,4).

Другая версия, согласно которой вина за убийство Архидама полностью лежит на Клеомене, принадлежит, конечно, Полибию. Он пишет: «…Архидам из страха пред Клеоменом бежал из Спарты и удалился в Мессению… впоследствии, когда Клеомен заронил в душе Архидама надежду на возвращение в Лакедемон и примирение… Архидам возвратился в Спарту, полагаясь на заключенный при посредстве Никагора договор. Клеомен вышел навстречу ему, самого Архидама убил, но пощадил Никагора и прочих спутников царя» (V, 37, 2).

По сути дела, перед нами две диаметрально противоположные трактовки одного и того же события. Ясно, что они представляют позицию друзей и врагов Клеомена соответственно. Если у Филарха Клеомен — в худшем случае невольный соучастник убийства, то у Полибия — он клятвопреступник и убийца.

Что касается версии Полибия, согласно которой именно Клеомен был виновен в убийстве царя из династии Еврипонтидов, то она, возможно, возникла постфактум. Враждебное Клеомену предание изображало его тираном, убившим эфоров и изгнавшим многих граждан. Неудивительно, что в этой атмосфере получила свое развитие и версия о непосредственном участии Клеомена в убийстве Архидама.

Реконструкция событий, связанных с убийством Архидама, может быть представлена в следующем виде. Видимо, первоначальный план Клеомена заключался в восстановлении диархии. Затем уже с помощью соправителя он надеялся взять под свой контроль эфорат. Гибель Архидама, таким образом, была выгодна только врагам Клеомена. Как полагают некоторые исследователи, инициаторами кровавой расправы были консерваторы во главе с эфорами[320].

Версия об участии Клеомена в убийстве возникла потому, что убийцы не понесли никакого наказания. Но у Клеомена вряд ли была возможность законным порядком наказать убийц, тем более что среди них были и близкие ему люди. Павел Олива, объясняя, почему Клеомен не обвинил убийц Архидама и не добился их наказания, приходит к выводу, что дело, вероятно, было в том, что он еще не решился на открытую оппозицию эфорам[321]. Действительно, Клеомен продолжает с ними сотрудничать и добивается разрешения, «убедив эфоров деньгами», возобновить войну против Ахейского союза (Plut. Cleom. 6, 1). Рискнем предположить, что согласие эфоров могло быть платой за отказ Клеомена от преследования убийц Архидама. Позже, однако, убийцы понесли наказание: среди четырех убитых эфоров и восьмидесяти изгнанных аристократов были, конечно, и виновные в гибели Архидама.

Убийство эфоров и изгнание спартанской элиты

По словам Плутарха, Клеомен «ни с кем своими замыслами не делился и считал, что переворот легче произвести во время войны, чем в мирную пору» (Cleom. 3, 5–6). Поэтому одновременно с военными действиями против ахейцев[322] Клеомен приступил к переустройству Спарты. Задачи перед ним стояли те же самые, что и перед царем Агисом, но он действовал с большей решимостью и большей последовательностью, чем его неудачливый предшественник. Прежде чем обратиться к социально-экономическим реформам, Клеомен решил избавиться от могущественных противников — эфоров.

Осенью 227 г., в третий сезон своей военной кампании, Клеомен осуществил государственный переворот. Для успеха подобного мероприятия требовались союзники, и Клеомен еще до начала похода стал вербовать их среди богатых и знатных спартиатов. Действовал он крайне осторожно, посвятив в свои планы лишь нескольких человек (Plut. Cleom. 7,2: «двух или трех друзей»). Главной его опорой стала мать