Другой - Станислав Жейнов

Весь вечер смотрела на меня. Я демонстративно не замечал, но следил все время, высматривал, с кем она? "Ну, покажись, толстячок". Я бы не подошел к ней. В том году приударил за одной, потом был неприятный разговор с Димой. Аргументы, более чем… Босс прав — все эти люди, так или иначе, связаны с криминалом, зачем играть с огнем?

Она подошла сама:

— Можно сесть рядом?

Подвинул стул, и повернулся к соседу справа.

— Бах! Бах!.. — возбужденно орал пьяный сосед, здоровяку, что напротив. У обоих кисти синие от татуировок (уже позже, познакомился со здоровым — не глупый, начитанный оказался, занимался пельменями — даже получалось) — Мимо! Мимо… А эти шмалят!.. Выстрел — утка, выстрел — утка! Не понял! Да шож такое?!

Сосед вдруг замолчал, повернул ко мне голову. Стал рассматривать. Внимательно. Я улыбнулся, смущенно, опустил взгляд, повернулся к девушке. А она на меня в упор, не моргала даже. Передо мной тарелка, в ней что-то лежало; взял нож сосредоточенно разрезал, это "что-то", на мелкие кусочки.

Сосед опять, закричал, но я уже не смотрел на него: придумал куда деться: у меня в тарелке спасительное нечто.

— Будете, это есть?

— А что?

— Знаете, что это?

— Трюфель?

— Нет. Но, если с философской точки зрения…

— И что же это, по-вашему?

— Сигара. Я видела, она упала, в грибной соус… Видите, вот эта твороженная масса?.. Ее курил, вон тот симпатичный парень… Видите танцует с курносой дурнушкой в парике?

— Вы про того толстяка и милую девушку, со славным носиком и прекрасной фигурой?

— Но она в парике, с этим согласны?

— Ну и что?

— У меня волосы свои, видите, какие шелковые.

— Да? А похоже на парик.

— Чего же не идите свой трюфель? Кушайте! Это вкусно…

— С вами поделиться?

— Спасибо. У меня аллергия…

Получилось шесть кусочков. Ну что, думаю, есть или?.. Если бы не этот вызов в ее глазах, нет — отступать было нельзя.

Хотел проглотить сразу два, не вышло, поперхнулся, пришлось долго пережевывать. На девушку старался не смотреть, чтобы не вырвало. У нее лицо, будто жует она, а не я.

— Ну как?

— Повар — свинья. Недоперчил. Лимонад подайте, пожалуйста…

— В горлышке першит?

— Просто, хочется пить.

— Возьмите сами.

— Что с Вами? Уже догадались, что не в моем вкусе?

— Вот как?

— Вас как зовут?

— Вы неприятный тип.

Дотянулся до лимонада, налил себе:

— Вы будете?

— Да.

Поставил перед ней бутылку: — Угощайтесь.

— Хам. Ты знаешь, кто я?

— Только хотел перейти на ты.

— Думаешь, — одна из этих?..

— Где-то видел тебя… Из обслуги что ли?

Проглотил, не жуя еще один кусочек, запил.

Разозлилась, глаза прищурились:

— Надо же, какие мажорики пошли пижонистые! Или ты так — очередной холуек?

— Последний кусочек — точно не будешь? Смотри… в Улан-Удэ такого нет. У тебя на когда билет?

У нее получилось. Зацепила.

— Ты не засиделась? — продолжил я. — Наверно уже ищут? Надо же отрабатывать…

— Хочешь, расскажу как ты умрешь?

— Сначала заведующий алко-диспансером, теперь ты туда же, ну-ну, расскажи — интересно…

На плечо упала чья-то тяжелая рука, блеснули знакомые перстни.

Дима:

— Спасибо за подарок, я приятно удивлен.

— Все, что мы отдали — наше. Сергей Довлатов.

— Это не его слова, но… Я присяду рядом…

— Давай-давай…

Взял стул, сел между мной и девушкой, но так, что мы видели с ней друг-друга.

— Я ждал от тебя поздравлений. Ты говоришь, такие красивые тосты…

— Выпихнули из очереди, слишком много желающих.

— Вина, немного плесни…

— Белого?

— Нет… вон того… да-да. И себе… Говори.

— Желаю… желаю… всего, что уже пожелали… но в стихах!

— Это все? А конкретней…

— Запросто… Сейчас…

— Лидочка, весь вечер про тебя спрашивала: "Где наш Глеб? А не скучает он там один?.." Чует мое сердце, что-то будет… Ну давай, за тебя Глеб!

— С днем рождения! — говорю.

Выпили.

Дима задумчиво:

— Эх… девушки, девушки, как ранимы их сердца… А с моей младшей сестрой, смотрю, уже познакомился?

— Сестра?

— Да. В том году ее не было, болела. Чем ты болела, Маша?

— Гриппом.

— Она болела гриппом. Рассказывает. Любовь там наверное у нее, ну ничего… Мы найдем нормального, солидного… На фиг этих гопников Московских, да?!

Дима провел рукой по ее волосам, ей не понравилось, отдернула голову, отодвинула стул.

— Моя строптивая сестра. Знаешь, как люблю ее!

— Значит, это Маша?

— Да. Вы так увлеченно о чем-то… Думал, познакомились… Маша — это Глеб. Славный парень — авангард моей армии. Если когда-нибудь, мне понадобится рука или почка, первым, кого возьму в доноры, будет — он.

Маша — мне:

— Ты отдашь ему свою почку?

— Ну… может, не всю… Часть какую-то… на время…

— Отдаст, отдаст Машенька, не сомневайся. Скоро Глеб станет членом нашей семьи.

— Вот как? Лидин жених? Очередной…

— Да. Как он тебе? Скажи хорош!..

— Мне не нравится.

Я расстроено покачал головой. Дима оценивающе оглядел с головы до ног, будто впервые видит:

— Почему?

— Смазливый, непутевый какой-то, желудок, наверное, больной — ест всякую дрянь.

— Это все?

— Хамоватый он… Весь из себя… Не люблю таких.

— Ну и хорошо, тебе за него замуж не выходить! Ой Лидочка! Иди к нам!

Лида уже давно ходила кругами, все ждала, когда Дима позовет.

— Привет Глеб.

— Привет.

— Чего сидите, почему не танцуете?

Дима встал, потащил еще один стул:

— Сейчас, все пойдем танцевать… Садись пока, вот сюда. Смотритесь обалденно! Куда собралась?! Сядь! Посиди с нами, поворкуйте — голубки.

В нашем углу стало тихо. "От меня, наверное, чего-то ждут"?

— Как жизнь, Лида? — спросил я.

— Хорошая. А у тебя?

— Ты знаешь?.. Тоже…

— Как… тебе, сегодня у нас?

— Необычно. Стол такой богатый. Трюфеля, особенно удались.

— Трюфелей не было, Глеб, — сказал Дима. — Но спасибо. Я, меню, всегда сам…

— Значит, не было. Я так и думал…

— А это моя сестра. Как она тебе? — Продолжила светскую беседу, Лида.

— Она мне очень нравится.

— Больше чем я?

— Я ее люблю.

— Любишь?

— Глеб! Глеб! Глеб!.. — Дима постучал ладонью по столу. — Ты чо-то все не-то говоришь… А как же..? Нехорошо…

Так она еще не улыбалась.

— А я тебе нравлюсь? — спросил я у Маши.

— Нет. Ты ей не нравишься! — возмутился Дима. Крикнул ей: — Иди отсюда — пигалица, не видишь, серьезный разговор!