Книга третья. Ковчег - Николай Башилов

Сыр Эльтон кивнул, принимая ответ, некоторое время молчал, а потом спросил:

– Скажите, а каково это – жить вечно?

Усмехнувшись, Вилор Кон откинулся в кресле.

– Хороший вопрос. Когда эта перспектива нарисовалась, я его тоже себе задавал иногда. В конце концов, пришел к выводу: чтобы это узнать, нужно попробовать. А если серьезно, то с таким вопросом лучше к предтечам. У них есть поразительные долгожители. В целом же статистика свидетельствует: чем более талантлив человек и чем больше круг его интересов, тем дольше он живет.

– Отсюда можно сделать вывод на основании ваших слов, что Творец – очень талантлив как личность?

Вилор Кон вновь подивился нестандартности мышления собеседника.

– Я не задумывался о Его таланте под углом зрения долгожительства, но для создания вселенной необходим, без сомнения, исключительный талант.

Сэр Эльтон вновь кивнул.

– А как предтечи уходят из жизни? Просто гасят свою матрицу сознания, когда устают от жизни?

– Обычно, просто берут, если можно так выразиться, «тайм-аут». Отключают свою матрицу на какое-то заданное время. Включаются, так сказать, по будильнику, чтобы посмотреть, как развиваются события. По времени, или при наступлении какого-то конкретного события, интерес к которому у них еще сохраняется. Кстати, сейчас предтечи фиксируют, что «просыпающиеся» матрицы такого рода практически в ста процентах случаев больше не уходят в небытие. Интерес к тому, чем закончится наша экспедиция, у них очень велик. Так что количественно состав нашего экипажа стремительно растет.

– Еще бы. Вы заварили такую…

Сэр Эльтон на секунду запнулся, подыскивая нужное определение, и тут в каюту впорхнула очень подвижная, живая и очаровательная молодая женщина.

– Знакомьтесь, сэр Эльтон. Лизур, моя жена. Она специалист в области обработки информации. Лизур, это сэр Эльтон, лучший физик Эмитреи. – Вилор Кон с нежностью посмотрел на супругу. – И, между прочим, в скором будущем – наш новый член экипажа.

– Очень приятно. Пьянствуем? Что пьем? «Двин»? Хороший выбор, но для меня сейчас крепковат будет. Мне сегодня еще кое-что сделать нужно. Сэр Эльтон, что бы вы посоветовали из ваших легких вин? Хочется чего-нибудь новенького попробовать.

– Эльвийское урожая шестьдесят седьмого года, без сомнения. Вы что, хотите отправить кого-нибудь на планету за этим вином? – удивленно спросил гость.

– Ну, зачем же такие сложности, сэр Эльтон. Те, кто отвечает у нас за снабжение, наверняка давно занесли все ваши блюда и напитки в память наших синтезаторов. Я буду очень удивлена, если это не так. Наш командир предпочитает работать с хорошими профессионалами. Сейчас проверим. – Лизур подошла к синтезатору.

– Разрешите полюбопытствовать?

– Конечно, сэр Эльтон.

Гость понаблюдал за несложной процедурой заказа. Когда загорелся зеленый огонек готовности и откинулась крышка финишного терминала, взял в руки бутылку.

– По внешнему виду не отличить. Надо же, даже столетняя пыль присутствует.

– Зевнул, наверное, кто-то, когда снимали копию. А может, специально оставили. Для антуража.

– По внутреннему содержанию, видимо, тоже?

– Атом к атому.

Сэр Эльтон управился с пробкой и налил бокал хозяйке.

– Великолепно, – констатировала Лизур, попробовав вино. – Что обсуждаем, мальчики?

– Тему бессмертия. Сэр Эльтон интересуется: каково это – жить вечно.

– А что тут обсуждать? Если есть близкие люди рядом и любимая работа – живи себе, да живи, – махнула рукой Лизур.

– Но некоторые из предтеч устают ведь от жизни и отключают свою матрицу.

– Значит, чего-то из перечисленного у них не было, – безапелляционно вынесла вердикт Лизур. – Иначе как такая блажь может прийти в голову?

– Буквально перед твоим приходом, кстати, я сказал сэру Эльтону, что, по информации предтеч, практически все пробуждающиеся периодически матрицы сознания сейчас не уходят обратно в небытие, заинтересовавшись этой экспедицией и ее исходом.

– Наш командир и с того света достанет кого хочешь. Не зря же предтечи так в него вцепились.

– А кто он – ваш командир?

Задумавшись, хозяева переглянулись.

– В двух словах тут не скажешь, – ответила, наконец, Лизур.

– Да и не стоит об этом, сэр Эльтон, пока вы не станете членом экипажа. Сами понимаете.

Гость кивнул, соглашаясь.

– Я вижу, что вы его весьма уважаете?

– Уважаем? Конечно. А еще любим и обожаем, – ответила Лизур. И его жену тоже.

– Он женат?

– Конечно. Кто же даст такому мужику гулять одному? Это был бы вызов для всех женщин Содружества. Никто из них не смог бы спать по ночам.

Все дружно рассмеялись.

– И кто же она, сумевшая опередить всю прекрасную половину вашего сообщества?

– О, весьма достойная личность. Я с ней вместе училась.

– Вот как? Скажите, Лизур, если я не ошибаюсь, Вилор Кон представил вас как специалиста в области обработки информации?

– Совершенно верно.

– Меня интересует, с какими проблемами пришлось столкнуться при попытке переписать личность человека в память э… запоминающих машин?

– Компьютеров, – подсказал Вилор Кон.

– Да-да, компьютеров?

– О! Это была интересная эпопея. С чего бы начать? У вас, наверное, тоже проводились опыты по взвешиванию людей до и после смерти?

– Да, и установлено, что вес при этом меняется на несколько граммов.

– Все правильно. Эти несколько граммов – вес нашей информационной матрицы в нашем четырехмерном пространственно-временном континууме. На самом деле, это практически вечный и очень сложный многомерный объект. У нас долго ничего не получалось, пока мы до конца не разобрались с многомерностью. Только тогда удалось описать информационно матрицу и скопировать ее.

– Но тогда получается, что оригинал продолжает где-то свое существование? Где? И кто управляет перемещением матриц сознания?

– Да, это так. Очевидно, за это отвечает какая-то структура в небесной канцелярии при Творце, перемещая матрицы от одного носителя к другому и давая им, таким образом, накапливать определенный опыт.

– Но для чего?

– По нашим представлениям, таким образом Творец познает самое себя. Все живое и неживое имеет свою матрицу. Через этот механизм Творец участвует в цветении каждого цветка и вечной неподвижности каждого гранитного валуна. Так это нам представляется на данном этапе познания мира. Но эти материи находятся на границе доступных нам пока знаний. Точнее, даже за границей. Так что не волнуйтесь. Мы прошли путь познания мира далеко не до конца. На вашу долю тоже останется, чем заняться.

Некоторое время все собеседники молчали, глубоко задумавшись.

– Но тогда получается, что после эвакуации на новое место в результате естественной смерти людей и переноса их матриц сознания в местной, как вы выразились, небесной канцелярии, узнают о вашем вмешательстве? И ваши меры строгой секретности при разработке планов эвакуации связаны именно с этим? Получается, что вы весьма серьезно рискуете своей миссией, решив нам помочь?

Вилор Кон снова подивился способности великого физика смотреть в самую суть вещей и формулировать конкретные вопросы.

– Это так, – нахмурившись, ответил он. – И, боюсь, нашествие космических паразитов, о котором я вам рассказывал, это первая реакция на наше вмешательство. Слишком многозначительное совпадение по времени.

– Но почему именно на нашу планету, а не там, где вы проявили себя впервые?

Вилор Кон лишь молча пожал плечами.

Глава седьмая

Еще до поступления на службу в Дальразведку Персиваль отличался любовью к рисованию. Его работы не раз занимали призовые места в различных конкурсах. Когда стал космодесантником, в конкурсах участвовать перестал, но рисовать не бросил. После прохождения корректирующего томографа и подключения ИПИ возможности его в этом плане значительно возросли, и некоторые из его работ не посрамили бы и кисть, например, Серова. Поэтому не было ничего удивительного в том, что после ухода девушек в институт на вторые сутки пребывания в положении раненого он взялся за альбом и краски.

Первым, привыкая к кисти и краскам, нарисовал портрет хозяйки, Рамиты. Получилось неплохо. Хорошая зрительная память и возможности ИПИ не требовали присутствия натурщицы. Следом взялся за портрет Тионы. Здесь вся сложность была в том, что он пытался отобразить не фотографическое сходство, но истинную сущность девушки. Задача была не из легких, но ему удалось с ней справиться. То, что у него все же получилось, он понял, когда увидел на портрете девушки тот самый поток света, льющийся из глаз, что так поразил его, когда он впервые разглядел ее по-настоящему.

Портреты он до поры никому не показывал. Продемонстрировать работы решил вечером на третий день пребывания, когда дома были Тиона и Рамита. Гема, как смущенно сказала Тиона, опять была на «подработке».