Псы войны - Антон Первушин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андерсон дал «правую ногу», и истребитель лёг на крыло. Тут же очнулась «Рита» – речевая система предупреждения об опасности П-591Б – и милым женским голосом сообщила, что угол крена превышает допустимый. Сэм в отчаянии переложил РУС, помогая себе педалями, и каким-то чудом не чиркнул крылом по набережной.
Выйдя в набор высоту, Андерсон перевёл дыхание и приказал себе успокоиться. В конце концов, что такое «О-2» по сравнению с многофункциональным истребителем? Ерунда! Малолитражка против танка! Русские, конечно, сумели сбить с толку, но напугать?!
Нет, меня просто так не напугаешь. Я был в Антарктиде, я катапультировался над мёртвым берегом – и меня не на-пу-га-ешь!
Стиснув зубы, Андерсон вывел «МиГ» на удаление в пять километров и опять лёг на курс бомбометания. На этот раз он делал всё по правилам: поймал мост на «шпагу» прицельного кольца, нажатием кнюпеля РУС запустил лазерный дальномер – индикатор на лобовом стекле подтвердил захват появлением буквы «А».
«О-2» вновь попытался мешать, но Сэм выпустил короткую очередь из пушки и сосредоточился на подготовке бомбометания.
Теперь откинуть гашетку и дождаться совмещения центра кольца с целью. Вдох-выдох, вдох-выдох, ещё чуть-чуть…
И тут из-за моста, словно чёртик из коробочки, вылетел большой белый самолёт с двумя двигателями, установленными над крыльями. Андерсон, долго и старательно изучавший российские летательные аппараты, сразу опознал в нём «Ан-72П», использовавшийся для патрульной службы и получивший за огромные воздухозаборники имя Чебурашки – героя русских народных сказок. Ещё Андерсон успел вспомнить, что «Ан-72П» обычно несёт на себе 23-миллиметровую пушку ГШ-23Л, блок неуправляемых ракет УБ-32М и небольшие авиабомбы. После чего едва не ослеп – столь ярким и яростным был залп ракет, выпущенных «чебурашкой» по «МиГу». А в ухе всё зудел и зудел сигнал тревоги. Пальцы инстинктивно сжались, и бомбы упали раньше срока.
Когда Сэм пришёл в себя после очередного потрясения, то увидел, что провалил первую часть задания. На ИЛС погасли индексы двух подвесок, исчезли векторы текущей нагрузки, «шпага» и шкала тангажа, шкала времени сменилась шкалой дальности. Русские всё-таки сумели его напугать.
И тогда в душе Сэма Андерсона поднялась и закипела чёрная ярость – такая, какой он никогда прежде не испытывал. Из комплексующего мальчика всё-таки сумели сделать самого настоящего «агрессора».
На вторую цель Андерсон вышел аккуратно и по всем правилам. Здесь ему никто не мешал. Увидел внизу холм и какие-то машины на его вершине, дождался совмещения холма с центром прицельного кольца. И нажал гашетку.
Результат обозревать не стал, потому что и так был в нём уверен. Вместо этого развернул истребитель и положил его на курс, ведущий к биармскому аэродрому.
На часах было 19:24.
Глава 9
1.– Что там происходит? – требовательно спросил Звягин.
– Похоже… идёт бой… – изумлённо прокомментировал лейтенант Мазур, прислушивавшийся к звукам выстрелов и крикам, доносящимся из динамиков.
– Нас предали, – заключил подполковник. – Прекращаем операцию.
Он повернулся к связистам:
– Передавайте приказ открытым текстом. Первой роте выдвинуться на остров, но в затяжной бой не вступать. Отбить ребят и немедленно отходить по плану «Землетрясение». Всем остальным подразделениям: отход по плану «Землетрясение».
– А как же зачистка? – вскинулся Мазур.
– Обойдёмся без зачистки…
На то, чтобы оповестить все подразделения батальона «Икс», действующие в Белогороде и окрестностях, о вступлении в действие плана «Землетрясение», у связистов ушло семь минут. Ещё через минуту пошли рапорты.
– Здесь Давыдов. Мы на мосту. Видим противника. Наши, кажется, ещё отстреливаются. Начинаем бой.
– Здесь Виноградов. Готовлю транспорт. Через минуту начнём подавать машины к набережной.
– Здесь Бояров. Основное оборудование штаба уже погружено. Уходим к Ладоге. Может нужна помощь?
– Нет, – отрезал Звягин. – Помощь не нужна. Действуй по плану.
Мазур стиснул кулаки и сказал громко:
– Что ж вы меня не отпустили, товарищ подполковник. Мне надо сейчас там быть.
– Сиди, – сказал Звягин. – И если тебе делать нечего, то подумай, что мы забыли, что пропустили, почему операция сорвалась…
Мазур наморщил лоб, соображая, а внимание командира привлёк новый рапорт:
– Здесь Верлинов. Летуны только что закончили. Возвращаются.
– Немедленно сворачивай локатор и уходи.
– А оборудование на точках?
– Тебе особые разъяснения требуются? План «Землетрясение».
– Слушаюсь!
– Распустил я вас, – пробормотал Звягин. – Совсем понятие дисциплины утратили. Из-за этого и провал.
– Нет, не из-за этого, – сказал вдруг Мазур. – Я, кажется, понял, товарищ подполковник…
– Что ты понял?
– Как это произошло.
– Ну, говори…
Однако боевой пловец Мазур из взвода специальных операций не сумел поделиться своими выводами. Внимание офицеров, сидящих в палатке, привлёк нарастающий вой. В мертвенном свете дисплеев Мазур увидел, как расширились глаза Звягина. И в тот же самый миг две авиабомбы ФАБ-500 упали на вершину холма, где размесился оперативный штаб батальона «Икс». Девятьсот килограммов тротиловой взрывчатки с оглушительным грохотом сдетонировали, испепелив человеческие тела и разворотив холм почти до основания.
Потом горячие комья грязи, обугленные куски дерева, искорёженные обломки машин упали на землю, и наступила мёртвая тишина.
2.Виноградов пришёл на явочную квартиру далеко заполночь. Заложники, прикованные друг к другу и к батарее парового отопления, спали прямо на полу. Лейтенант Тихонов сидел за столом и с деланным безразличием разбирал-собирал свой пистолет разведчика ПСС. При виде командира Тихонов стал подниматься.
– Сиди-сиди, – тихо приказал Виноградов и сел рядом.
Выглядел он измученным, лицо приобрело землистый цвет, глаза запали, на скуле имелась свежая ссадина.
– Отход по плану «Землетрясение» выполнен в полном объёме, – сообщил капитан лейтенанту. – Потери ударных рот в пределах допустимого: трое убитыми, семеро ранеными. Большую часть спецоборудования удалось спасти. Вывезли через нашу водяную переправу. Но штаб… штаб погиб. Звягин, Мазур, взвод связи… – Виноградов остановился и посмотрел на Тихонова потухшим взглядом. – Биармы нас переиграли, Станислав. Истребитель сбросил бомбы на штаб. Всё кончено. Ребята ушли. Нам тоже пора собираться…
– Мы же разведчики, товарищ капитан. Разведчики! – Тихонов всё-таки вскочил на ноги. – Неужто мы биармам такую плюху спустим? Неужто Звягин и Мазур… другие ребята… погибли зря?
– Что ты предлагаешь?
– Мы должны задержаться в Белогороде. И провести собственное расследование. А потом – ударить!
– Но для этого нужно знать, куда бить… – заметил Виноградов. – А мы не знаем…
– Мы же разведчики, – повторил лейтенант. – Давай рассуждать логически.
– Давай, – согласился Виноградов и вдруг добавил: – Ибо сказано у Сунь-цзы: «Когда же армия приходит в растерянность и смятение, противник обязательно воспользуется этим»… Сказано по другому поводу, но как верно!
Тихонов присел и снова понизил голос:
– Нас предали, – сказал он. – Это очевидно. Засада на «Спирали». Одновременно – уничтожение штаба. Таких совпадений не бывает. Согласны, товарищ капитан?
– Согласен.
– Нас предал Гуров. Сейчас я даже склонен думать, что он не случайно попал в плен к биармам. Перешёл к ним сознательно. Не знаю, сколько ему предложили. Но сумма была солидной… При этом Гуров ушёл не просто так, а забрал с собой копии всех оперативных планов, включая «Толпу». Возможно, он передавал им информацию и раньше. Поэтому биармам не составило большого труда сорвать нашу первую операцию, а затем и вторую. Найти бы эту гниду, но, наверное, он уже далеко отсюда. Виллу в Европе присматривает…
– И кто тогда, по-твоему, главный игрок?
– Президент Брумман. Вариант – ещё кто-нибудь из лидеров Фронта национального возрождения. Но думаю, что Брумман так и так замешан. Вспомни те бумаги, которые Хутчиш из президентского сейфа выудил. Брумман не просто определил сроки своей командировки в Москву – он их перенёс, сдвинул. Значит, он знал о сроках нашего выступления и отдал соответствующие распоряжения. И Айн, и Рой, и даже Инара – лишь пешки в его игре. И эта игра куда сложнее и многослойнее, чем создание виртуального штаба и торговля с американцами…
Виноградов покивал, вроде бы даже одобрив рассуждения Тихонова, но потом сказал так:
– Ты упустил только одну деталь. Но она полностью меняется общую картину. Гуров ничего не мог знать о новом месте дислокации штаба. Её определили только после провала плана «Волна».
– Он мог предполагать, – упрямо отвечал Тихонов. – А потом уточнить с помощью «наружки».
