Журнал «Приключения, Фантастика» 1 96 - Валерий Вотрин

— Сейчас. Спустимся, — спокойно ответил Иван.

И дал малым, залпом из всех шести стволов бронебоя по пятидесятиметровому шпилю, чудом державшемуся на трех титановых прутьях. Раскаленный, расплавленный металл огненным комом, гудя и рассыпая искры, полетел вниз.

Иннокентий Булыгин оглянулся с неудовольствием и опаской.

Хар жалобно заскулил и припал к крыше.

— Зачем? Ты же привлекаешь их к нам! — занервничал Глеб.

— Конечно, привлекаю, — сказал Иван, — ты сам рвался в бой. А теперь испугался?!

Верховный говорил так спокойно, неторопливо и уверенно, что Глеб Сизов сразу сник и даже опешил. Никого он не боялся, но в таком деле без осторожности и оглядки никак нельзя, это знает любой салага, об этом не надо говорить де-сантнику-смертнику или командиру такого подразделения как альфа-корпус. Глеб тут же горько усмехнулся — какой он, к черту, командир! и где его альфа-корпус! Командир без команды, беглый раб с расшатанными нервишками.

И все же он заметил черную тень.

— Назад!!!

Иван еле успел отпрыгнуть. Из черных небес прямо на то место, где он только что стоял, камнем упало непонятное черное существо. Оно успело вывернуть над самой крышей, взмахнуло огромными перепончатыми крыльями, взвыло, оскалило пасть и, растопырив когтистые лапы, ринулось на Глеба.

Залп бронебоя отбросил мерзкую тварь. Ослепительно синий луч вонзился в черную чешуйчатую грудь — это не сплоховал Кеша. Но ярость и дьявольский напор зубастой гадины оказались сильнее. С перебитыми крыльями и рваной раной, из которой хлестала зеленая жижа, тварь снова бросилась на Сизова. Тот успел нажать на спусковой крюк парали-затора. Но не это спасло его. В отчаянном диком прыжке оборотень Хар опередил гадину, вцепился зубами в глотку. И рухнул вместе с ней.

Схватка на крыше продолжалась недолго. Иннокентий Булыгин даже не успел пустить в ход свой заветный сигма-скальпель, как крылатая тварь забилась в предсмертных судорогах. Хар делал свои дела на совесть.

— Готова! — процедил Глеб.

Они сгрудились над мертвым телом. Только оборотень сидел поодаль, зализывал рану на плече. Его не интересовали трупы.

А поглядеть было на что. Весу в мертвой гадине было не меньше десяти пудов — огромное вытянутое тело, покрытое морщинистой толстой кожей с наростами чешуи, шесть длинных мосластых и голенастых лап, крылья как у гигантской летучей мыши или у самого дьявола, когти, шипастые крючья, вытянутая вперед хищная морда с оскалом кривых клыков… и остекленевшие, почти человеческие глаза.

Первым опомнился Иван.

— Это человек, — тихо сказал он. — Я видел таких. Их начали выращивать в секретных лабораториях еще до прихода нечисти.

— Теперь этим занимаются рогатые, — добавил Глеб.

— В Пристанище есть умельцы, — как-то уклончиво пояснил Иван.

— Причем тут Пристанище!

Иван грустно улыбнулся и прошептал себе под нос:

— Пристанище везде и повсюду, и Земля лишь часть Пристанища, вот причем…

Никто его не понял.

Но Кеша решил прервать прения.

— Да плевать мне, где их выращивают! — просипел он. — И из кого! Бить их надо, гадов поганых, вот и все!

— Бить надо, — согласился Иван, — да вот беда, материалу много, слишком много… вон, Глеб-то понимает, о чем я толкую.

Сизов стоял в оцепенении. До него только стало доходить, что такую вот тварь могли сотворить из любого его бойца, из жены, из брата, из друга, из него самого. Материала очень много, чудовищно много — в подземельях миллиарды людей! Биомасса!

— Там еще двое, — сказал вдруг оборотень Хар, задирая свой влажный черный нос к небу, — я чую их.

Иван вскинул одновременно и бронебой, и лучемет. Теперь и он видел, как из мрака беспросветных небес несутся прямо на них две крылатые твари с мордами птеродактилей. Они были еще больше и отвратительнее, чем первая. Но он не стал разглядывать гадин, Люди? Ну и пусть! Они были людьми, пока не продали свои души… Выстрелы грянули сразу из пяти стволов, грянули с такой убойной силой, что гадин разорвало в клочья, бросило вниз, в черную пропасть над площадью Величия и Процветания.

— Ловко они нас обдурили! — с неожиданной злобой процедил Кеша, забрасывая лучемет за спину, в наскафную тулу.

— Правильно умные люди говорят: век живи, век учись — дураком помрешь!

— Чего ты психуешь? — Глеб уставился на Булыгина, будто впервые увидел его.

— А ничего! Все кончено. Крышка! — Кеша скрипел зубами и матерился. — Сперва они развели у нас этих сатанистов долбанных, из них вырастили рогатую сволочь, выползней всяких. А потом до остальных добрались… Ты сам был там, а ни хрена не понял!

Глеб возмутился, пошел на Кешу.

— Чего это я не понял?!

— А того, что таких как эта тварь, — Кеша пнул ногой труп крылатой гадины, — у них будет сорок пять миллиардов! Это ж получается, что мы своими руками, вот этими, он потряс металлопластиковыми перчатками скафа, должны перебить каждого бывшего человечка, всех до единого, а там клоны всякие пойдут, мать их! И-эх!!

Иван похлопал Булыгина по спине, похлопал успокаивающе.

— Позднее у тебя зажигание, Кеша, — сказал он с доброй улыбкой. — Но ты не отчаивайся, всех сразу в демонов и гадов они перестроить не смогут, иначе тут бы сейчас летали тысячи таких. Но процесс пошел, в этом ты прав.

Кеша притих. Потом спросил робко, с надеждой, будто провинившийся юнец:

— Значит, драться будем? Бить гадов?!

— А чего ж нам еще остается.

Иван первым вошел в черный бутон бота.

И через полчаса, вдосталь покружив над развалинами Нью-Вашингтона, они опустились в его пригороде, в центре того самого форта Видстока, где в прежние времена была собрана вся «мозговая» мощь Мирового Сообщества.

— Об этот орешек Дил Бронкс обломал себе зубы, — пояснил Иван. — Тут мы потеряли Цая ван Дау. Потом взяли…

— Взять то взяли, — не выдержал Глеб Сизов, — да сколько народу положили. А разблокировать тайники Исполнительной Комиссии так и не сумели.

— У нас было мало времени.

Глеб скривился, желваки на его худых, обтянутых желтой кожей скулах заходили ходуном.

— Зато у них на все времени хватило!

Развалины форта были покрыты таким же толстенным слоем окаменевшего, оледеневшего пепла, что покрывал и саму бывшую столицу бывших Всеамериканских Штатов. Но приборы показали, что именно здесь наибольшая глубина освоения — до трех миль. Там, внизу, были тысячи ярусов этажей, путеводы, шахты, подземные дороги, лаборатории, энергоустановки, убежища и еще черт-те что.