Осколки чести - Лоис Буджолд

Они разбили лагерь, проще говоря — уселись на землю прямо там, где остановились: посреди поляны в лесной чаще, на высоте около трехсот метров над равниной. Путники разделили ужин из овсянки и рокфора в усталом молчании. Когда померкли последние краски живописного заката, Форкосиган надломил очередной люминофор и разместил его на большом плоском валуне. Корделия, растянувшись на траве, украдкой наблюдала за барраярцем, снова вступившим на ночную вахту, пока сон наконец не сморил ее, дав отдых ноющим ногам и голове.

Он разбудил ее после полуночи. Чувствуя, как скрипят ее задеревеневшие мышцы, она поднялась и заняла свой пост. На сей раз Форкосиган дал ей парализатор.

— Поблизости ничего не видно, — прокомментировал он, — но временами оттуда доносится какой-то жуткий шум. — Корделия сочла это вполне достаточным объяснением подобного жеста доверия.

Проведав Дюбауэра, она устроилась на валуне и устремила взгляд на темный склон горы. Где-то там, наверху, покоится в своей глубокой могиле Роузмонт. Он спасен от острых клювов мерзких трупоедов, но все равно обречен на медленное разложение. Затем ее мысли обратились к Форкосигану, почти невидимому в своем камуфляже у границы сине-зеленого света.

Загадка на загадке, вот что он такое. Определенно, он принадлежит к барраярской военной аристократии старой школы, ведущей безуспешную борьбу за власть с нарождающимся классом бюрократов. И хотя «ястребы» обеих партий исхитрились образовать несуразный, шаткий альянс, руководящий государством и контролирующий вооруженные силы, эти группировки по самой своей природе были естественными врагами. Император искусно удерживал хрупкий баланс власти между ними, но после смерти хитрого старика Барраяр просто обречен на смутный период политического каннибализма, а может, и открытой гражданской войны — если только преемник старого властителя не проявит больше воли, чем от него ожидают. Она пожалела, что ей так мало известно о кровных связях и властвующей верхушке Барраяра. Она смогла вспомнить фамилию императора — Форбарра — и то лишь потому, что это имя было связано с названием планеты, а обо всем остальном имела весьма смутное представление.

Рассеянно положив руку на маленький парализатор, она поддразнила себя: кто здесь пленник, а кто — захватчик? Но нет, в одиночку ей не уберечь Дюбауэра в этих диких краях. Она должна раздобыть для него продукты и медикаменты, а поскольку Форкосиган предусмотрительно не сообщил ей, где именно находится его склад, барраярец просто необходим ей в качестве проводника. Кроме того, она дала ему слово. Любопытно, что Форкосиган принял ее обещание как достаточную гарантию — он сам явно привык опираться на эти понятия.

Наконец восток начал светлеть, медленно заливаясь розовыми, зелеными и золотыми красками — чуть более приглушенными, чем цвета вчерашнего феерического заката. Проснулся Форкосиган и помог ей отвести Дюбауэра к ручью умыться. Они снова позавтракали овсянкой и сырной заправкой. Ради разнообразия Форкосиган попытался перемешать оба блюда. Корделия не стала так рисковать, попробовав лишь чередовать кушанья. Никто не высказался по поводу меню.

Форкосиган повел их дальше на северо-запад, через красноватую песчаную равнину. В засушливый сезон эти места, должно быть, превращались в пустыню, но сейчас вся земля была ярко расцвечена зеленой и желтой свежей порослью и всевозможными полевыми цветами. «Жаль, что Дюбауэр их не замечает», — с грустью подумала Корделия.

После трех часов быстрого перехода они достигли первой на этот день преграды — скалистого каньона, по которому гнала свои мутные бежевые воды бурная река. Они подошли к краю обрыва, высматривая подходящий брод.

— Вон тот валун внизу шевелится, — внезапно заметила Корделия.

Форкосиган снял с пояса бинокль и посмотрел в указанном направлении.

— Вы правы.

с полдюжины светло-коричневых валунов на песчаной отмели при ближайшем рассмотрении оказались приземистыми толстоногими шестиногами, нежащимися на утреннем солнышке.

— Похоже, какие-то земноводные. Интересно, они хищники? — спросил Форкосиган.

— Какая жалость, что вы так рано прервали нашу экспедицию, — посетовала Корделия. — Я смогла бы ответить на все эти вопросы. А вон там еще несколько этих мыльных пузырей — Боже, я и не думала, что они могут достигать таких размеров, не теряя способности летать!

Стая крупных, около фута в диаметре, прозрачных как хрусталь шаров, парила над рекой словно связка потерявшихся воздушных шариков. Несколько шаров подплыли к шестиногам и плавно опустились на их спины, распластавшись на их холках, будто диковинные береты. Корделия позаимствовала бинокль, чтобы получше рассмотреть происходящее.

— Может, они как те птицы с Земли, собирающие паразитов на шкурах крупных животных? Ох. Нет, похоже, нет.

Шипя и неуклюже взбрыкивая тучными телами, шестиноги поднялись с песка и скользнули в воду. Пузыри, напоминавшие теперь бокалы с бургундским, надулись и поднялись в воздух.

— Шарики-вампиры? — предположил Форкосиган.

— Вероятно.

— Что за отвратительные создания.

У него был настолько возмущенный вид, что Корделия едва не рассмеялась.

— Вам ли осуждать их — вы же сами хищник.

— Осуждать, конечно, не могу, но общения с ними постараюсь избежать.

— Вот тут я с вами согласна.

Они продолжали идти вверх по течению, минуя бурлящий мутный водопад.

Прошагав еще около полутора километров, они достигли места слияния двух притоков и, отыскав самое мелкое место, двинули вброд к противоположному берегу. При переходе через второй поток Дюбауэр оступился и, вскрикнув, упал в воду.

Корделия судорожно вцепилась в мичмана и под тяжестью его веса тоже рухнула в воду; их тут же отнесло на глубокое место. Ее охватил ужас: что если течение унесет его? Там эти шестиноги… острые скалы… водопад! Не обращая внимания на то, что рот наполняется водой, она вцепилась в него обеими руками. Все, это конец…

Но тут она почувствовала, как некая сила потащила ее назад, преодолевая мощнейший натиск течения. Форкосиган, ухватив ее сзади за пояс, с изяществом портового грузчика выволок их обоих обратно на мелководье.

Слегка смущенная таким бесцеремонным обращением, но исполненная благодарности, Корделия кое-как поднялась на ноги и выпихнула кашляющего Дюбауэра на ближайшую отмель.

— Спасибо, — выдохнула она.

— Вы что, думали, я дам вам утонуть? — насмешливо осведомился Форкосиган, выливая воду из ботинок.

Корделия смущенно пожала плечами:

— Ну, по крайней мере без нас вы могли бы идти быстрее.

— Хм. — Он прочистил горло, но больше ничего не сказал. Они присели на близлежащей скале, подкрепились все той же овсянкой с сырной заправкой и, слегка обсушившись, снова двинулись в путь. Они прошли уже многие километры, хотя, казалось, ничуть не удалились от исполинской горы, высившейся справа от них. Дойдя до какого-то одному ему известного ориентира, Форкосиган повернул западнее, оставив гору за спиной, а солнце, клонившееся к закату, — впереди.

Они пересекли еще один поток. Выбравшись на другую сторону оврага, Корделия едва не споткнулась о красношкурого шестинога, неподвижно лежавшего в углублении и совершенно сливавшегося с окружающей средой. Это было изящное создание размером с небольшую собаку; оно тут же вскочило и помчалось по равнине грациозным галопом.

— Это же еда! — внезапно опомнилась Корделия.

— Парализатор, парализатор! — завопил Форкосиган, и она торопливо вручила ему оружие. Он упал на одно колено, прицелился и уложил животное с одного выстрела.

— О, классный выстрел! — восторженно воскликнула Корделия.

Обернувшись, Форкосиган сверкнул ей мальчишеской улыбкой и помчался за своей добычей.

— Ох, — пробормотала она, ошеломленная этой улыбкой. На мгновение его лицо словно солнцем осветилось. «О, сделай так еще, — мысленно взмолилась она, но тут же отогнала эту мысль. — Долг. Помни о долге».

Она последовала за ним к тому месту, где рухнуло животное. Форкосиган уже вытащил свой нож и теперь размышлял, с чего бы начать. Глотку своей добыче он перерезать не мог по причине отсутствия какой-либо шеи.

— Мозг расположен прямо за глазами. Наверное, следует ударить между первой парой лопаток, — предложила Корделия.

— Этого будет вполне достаточно, — согласился Форкосиган и последовал ее инструкциям. Животное дрогнуло и испустило дух. — Сейчас еще рано разбивать лагерь, но здесь есть вода и дрова для костра — сплавной лес, принесенный рекой. Но завтра нам придется пройти больше, — предупредил он.

Корделия глянула на охотничий трофей, думая о жарком.

— Хорошо.

Форкосиган поднял тушу на плечо и встал.

— Где ваш мичман?