Из глубины. Избранные стихотворения - Илья Рейдерман

1991 г.

В ожидании дождя

Андрею Сергееву

Над головою дождь висити всё не упадёт.О чём душа твоя грустит,роняя нить забот?Ах, ей нужна другая нить,серебряная нить.Её сучить – как слёзы лить,за каплей каплю – лить.Она из пряжи облаков,из бездны бездн, из тьмы веков,чтоб выверить судьбу – отвесиз глубины небес.Сверяйся с этой прямотой.Свыкайся с этой высотой.(О, гром живой! О, дождь большой!)…Не покриви душой.

А если жизнь утратит связь,гляди на облако, дивясь,как в целокупности растёт,охватывая небосвод,и ни зазоров, ни пустот —единой жизни ход.Ах, что там вправду надо мной?Не туча, так судьба.И небо говорит «родной»,дождём касаясь лба.

1982 г.

«Эта весна – мимо меня…»

Эта весна – мимо меня.И не найти ни зазора, ни щели,чтобы увидеть небо апреля.Непробиваема будней броня.Словно бы в поезде – лес и дорогамимо мелькнут, понапрасну дразнявзгляд опоздавший… Постой, ради бога!…Эта весна – мимо меня.Может быть, чувства мои не посмеливыйти украдкой за краешек дня,знать наперед, что лежит в колыбели?Эта весна – мимо меня.Жизнь моя, помнишь ли голос стихии,или стихиям уже не родня?Может быть, будут весны другие,эта весна – мимо меня.Ходишь, не видя, не слыша, не зная,непроницаема дней пелена.Где же язык, чтобы крикнуть: родная!Где же глаза, чтоб увидеть: весна!

Три стихотворения

Что сделаешь – душа усталаи спит в объятиях забот.А мне теперь спокойней стало,хотя её не достает.Что сделаешь – душа уснула,не радуется, не болит.Подземного не слышит гулаи в омут неба не глядит.Она оглохла и ослепла,она бесчувственна давно.Куда шагну я – в рай ли, в пекло,ей, бедолаге, всё равно.

Как будто под наркозом —бесчувственно молчим.Задаться бы вопросом,да видно нет причин.Дождаться бы ответа —да на какой вопрос.И до скончанья света —бессмысленный наркоз?

Засорилась моя душа.Закоптилась моя душа.Слишком многое накопилось —разобраться бы не спеша.Отчего мы бываем злы —не поймешь без большой метлы.Вот и взяться бы мне за дело,заглянуть бы во все углы.Я не знаю тебя, душа, —хороша ли, дрожишь без гроша….Ты какая на самом деле,против истины не греша?…Не увидеть тебя глазами,деловито копаясь в хламе.Но омыть бы тебя слезами,если боль горяча, свежа…

1980-е

Ироническое

Победил, потерпел ли фиаско,только стиснут со всех сторон,снова едешь в автобусе тряском,неудавшийся Наполеон.И такое оцепененье!И, глотая бензинный чад,погружаясь в свои виденья,все чего-то ждут и молчат.Мы истратили все слова,и уже понимаем едва,кто мы, где мы, грезим ли, бредими куда мы, собственно, едем.Может быть, и впрямь через Лету(вот по этому – с дыркой – билету),и связала нас навсегдакруговой бедой немота?

Нынче быть исповедальнымкажется провинциальным.Знай, гляди, нахмурив лоб,в микроскоп иль телескоп.Что увидел ты, приятель,наблюдатель, обывательодного из сих миров?Что молчишь? Ты нездоров?

Как вам живётся в мире,где дважды два – четыре?Все вычислено точно,осмыслено научно.Скажите, вам не тошно?Скажите, вам не скучно?Как вам живётся в миресреди машин, цифири,где всё сочтёт, как надо,способный бюрократ,где ваша жизнь – цитатасреди других цитат?Ах, этот мир удобный!Да жаль – душа мертва.И надписью надгробнойнад нею: ДВАЖДЫ ДВА.

Экологическое

Был магазинчик в темном подвале.Заперли двери и вывеску сняли.Скажешь: о чем ты? Пустая потеря!Я же отвечу: пустая? Едва ли!В мире, где царствует лишь новизна,кто ты, любым дуновеньям послушный?Словно бы пляшущий шарик воздушный —ниточка только и держит одна.Переиначили. Переменили.Жажда привычного, вечного, иличто-то другое тревожит меня?Вывеску сняли. Двери забили.…Словно машину по трассе гоня,об указательных знаках забыли.

Старое дерево во дворемне говорит: «Взгляни!В лопнувшей, словно кожа, коре,я доживаю дни.Душу свою навстречу открой,прохладу мне дай и тень.Возьми же меня – с больною корой —в свой незакатный день.Буду в тебе расти до небес,с мыслью твоей в ладу.О, человек, зашуми, как лес,дай я в тебя войду!»Дерево глухо во мне шумити говорит: «Распрямись!Что же ты сам от себя скрыт?Я ищу твою высь.Что же ты так душою не смел?Я ищу твою даль.Не знаю, ты ли меня пожалел,мне ли тебя – жаль.Может, любви твоей, как дождя,я понапрасну жду?Неужто я – в тебя уходя —в небытие уйду?»

1980-е

Из поэмы «Голоса»

Монолог о мертвых среди живых

Они пускают папиросный дым,красуются напрасным красноречьем,а жить уже и незачем, и нечем,хотя еще причислены к живым.Ах, древним было всё ясней. И Летатекла не возле наших площадей —вдали от шума и дневного света,в глубокой тайне от живых людей.…Я не хочу по берегу речномубродить между «нигде» и «никогда»,сдаваясь равнодушью ледяному,от жизни отрекаясь без стыда.Ведь даже камень, солнцем обогрет,к земле прижмется крепкою спиною,и копит тяжесть, впитывая свет,и умножает бытие земное.

Монолог о силе инерции

Как многие, живу лишь по привычкеНа все готов заранее ответ.Но если спросит жизнь на перекличке:«ты здесь?» – меня, сказать по правде, нет…Конечно, всё как надо, всё по плануотмерено. И мой порыв смешон.И я загадкой для других не стану,и, как задачка школьная, решён.Но эта жизнь страшна, когда онакак механизм часов, что гонит времяпо кругу. Слепо управляет всеми,и неизвестно кем заведена.

«…Это пир мертвецов, притворяющихся живыми…»

…Это пир мертвецов, притворяющихся живыми.Это пустые глаза и орущие рты.Это тело, еще откликающееся на имя,но уже не ведающее запретной черты,(ибо оно бредет по нескончаемой свалке,где обломки прекрасных иллюзий, обрывки идей,непонятного цвета лохмотья на палке,разбитые памятники когда-то великих людей…)Ржавая цепь названивает обрывки чудных мелодий.Это какая эпоха? Какая страна?…Увы, заблудшее тело – подобно пустой колоде,где жили некогда пчелы. Смешались все времена.И не запомнить Слова. Не отыскать дорогу.Ах, позабытое слово – сосущая смыслы пчела!Пчелы мои – вы улетели к Богу,оставив свои невесомые хитиновые тела…

конец 1970-х

Бег трусцой

Не накопив здоровья на сберкнижке,опомнился. Хочу дышать легко.Хочу бежать, не ведая одышки,пространства пить парное молоко.Сначала вовсе незаметна тратабеспечных сил. Но путь еще далек.И воздухом божественно-крылатымнаполню грудь, чтоб выполнить урок.Глубокий вдох, чтоб стало невесомовсё то, что остаётся за спиной,чтобы всё дальше от родного домабежал, не мучим никакой виной.Фонарный столб. Канава. Дом без крыши.Как рыба, выпрыгнувшая из вод —лечу! Хочу, чтоб дали – стали ближе.Еще фонарь. Витрина. Поворот.И вот она, блаженнейшая легкость!Уже не я бегу, а всё ко мнебежит навстречу, одолев далекость,в своей, уже не скрытой, новизне.И эта ночь, и город – не напрасны.И пусть уже захватывает дух —хочу быть словом на устах пространства,легчайшим словом, высказанным вслух.О, если б только без конца дорога!Но я остаток сил не сберегу.Еще мне эта легкость – вместо Бога…Взамен всего… еще бегу. Бегу.

Воспоминание о великом оледенении

Сперва шёл снег.Потом шёл дождь.Потом шёл снегодождь.Всё это – без малейшего перерыва,шурша, шумя, обволакивая, прилипая…(Мы и не заметили, как это произошло —оледенение!)В капсуле льда – провода,железные поручни лестниц,водопроводный кран во дворе.Что-то пошло вкривь и вкось —и в щели вползает стихия.День – не хочет светить. Лёд не хочет растаять.Будто бы окаменевшая мысльналегла, навалилась, согнула…Рвутся провода. Не выдерживают деревья —вырванные с корнем, ложатся поперёк дороги.Днём и ночью, не переставая,что-то шуршит, шелестит, звенит, рушится,как будто сыплется песокв простенках разваливающегося дома.Мой сын поднимает ледышку,кричит: посмотри, сосулька!А внутри – замерзшая ветка.

Время