Стать Ведьмой. Школа. Героическое фэнтези - Андрей Арсланович Мансуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, Евгения, это не Рай. Авалон — это, скорее, Пересадочная Станция. Промежуточный Мир. Ничейная земля. Может, читала «Хроники Нарнии»?
Жека с запоздалым сожалением покачала головой.
— Ну, неважно. Я попробую объяснить попроще. Ты летала на самолётах? Нет? Хм-м… А в поездах ездила? Ага, уже лучше. Ну так вот: наш мир, Авалон — это Вокзал. Из которого ты можешь на «поезде» магических сил попасть в любой Мир так же просто, как можешь переехать на электричке из Иваново в Москву. Только — мгновенно. А захочешь в Нью-Йорк — пожалуйста! Или — на луну! Да куда угодно! Здесь всё устроено так, чтобы человек мог попасть туда, где чувствует себя… Комфортно и легко. Дома. Или — туда, где будет работать.
— А выбрать… Дом… Как вы сказали, я смогу сама?
— Да. А попутешествовать по другим Мирам, и изучить их, ты сможешь в процессе обучения! И, разумеется, и после…
— Так я ещё буду учиться?!
— Только если захочешь. Остаться. Вот именно — обучиться. И работать.
Если же нет — просто вернёшься. И продолжишь обычную жизнь, которую вела до этого. — показалось Жеке, или при этих словах её спутница несколько… Увяла? Словно погрустнела. Интересно бы узнать…
— А скажите, Маддалена… Много таких, как я, попадают сюда, в Авалон? И… выбирают себе какие-то… Миры для жизни? И… Почему они их выбирают?
Пока они поднимались по беломраморным ступеням во всю ширину фасада, Маддалена молчала. И только когда остановились на мгновение перед парадным входом, темнеющее отверстие которого имело поистине колоссальные размеры, произнесла:
— К великому сожалению, нет. Не более чем один на миллион может попасть сюда. Поверить в себя. И в то, что то, что происходит с ним — происходит. А не снится. Да и то…
Девятеро из десяти таких Кандидатов предпочитают вернуться. К привычному, родному. Забыть о том, где были и что узнали. И жить…
Так, как жили. И там, где жили. Сейчас очень трудно найти людей, готовых жертвовать своей Судьбой, своим «Я» для блага Миров. Будь то — своих, или вообще… Чужих. Все хотят жить для себя. И не «заморачиваться», как это сейчас называется, всякими сложностями и хлопотами. Проще говоря — все предпочитают смотреть фильмы и читать волшебные сказки о чьих-то приключениях… И ничего не делать самим. Это, кажется, называется эгоизм. Нет-нет, я не осуждаю таких людей — на то и свобода Выбора! Но…
Нам всё труднее работать. И поддерживать Баланс. И тебе, если решишься, придётся напряженно, а иногда — через слезы, и терзания души — твою совесть, сомнения, боль — работать. Чтобы поддерживать этот самый Баланс…
— А что такое — Баланс?
— Пусть лучше Верховный расскажет тебе об этом. Он куда лучше меня разбирается в вас, Землянах.
— А вы… Не землянка? — дикость этой мысли не поразила. А скорее, подтвердила её подозрения. Женщина пусть неуловимо, но — отличалась от неё. Она это чувствовала.
— Нет, конечно. Но моя планета давно погибла. В глупой и разрушительной Войне. Потому что никто не… — женщина закусила губу, — Лучше не будем сейчас об этом. Словом, с неё уже никогда никто не прибудет… Но — проходи, Верховный ждёт тебя!
— Простите… Я не хотела вас расстраивать… До свиданья. — она кивнула. Маддалена, вздохнув, тоже. Но её взгляд…
Что в нём? Сочувствие? Печаль? Горечь от осознания гибели своего Мира?.. Или… Сомнение в ней?
В том, сможет ли она… Выбрать? И — выбрать верно?
Работать? Это слово Маддалена употребляла, пожалуй… Слишком часто.
Смутно сопереживая печали Маддалены по произошедшим Бог знает когда трагическим событиям, Жека не осмелилась расспрашивать дальше, хотя и хотела узнать — не в ядерной ли войне погиб столь, кажется, похожий на их, мир. Но — она чувствовала! — ещё не время для расспросов. Она ещё не… Решилась. Наверное, пока не имеет права. Знать.
Повернувшись спиной к женщине, она двинулась в черноту портала.
Темнота — или ей это только показалось?! — сгустилась. Да, ощутимо сгустилась!..
За спиной словно пропали даже голоса птиц и жужжание пчёлок. Тишина наваливалась почти зримой подушкой. Она уже шла словно не через воздух даже — а сироп. В котором медленней двигались, вязли, ноги, руки. И даже мысли, казалось, что-то тормозит…
А чернота делалась всё зримей, плотней! Теперь она напоминала даже не сироп, а студень, холодец!.. Только безвкусный и непрозрачный!
Странно. Вроде бы, «Верховный» ждёт её, и должен как-то облегчить… Или ускорить её прибытие. А вместо этого её обступила явно недружелюбная среда! И уже не видно даже входного проёма, от которого она отдалилась — она готова поспорить! — лишь на несколько шагов! Да что же это такое, в конце-то-концов!..
А-а! Наверное, небольшая проверка.
Её смелости. И решимости. Способности упрямо и методично идти к Цели.
А то ведь — позади ожидает Беседка, откуда наверняка можно легко вернуться домой, и…
И — что?
Продолжить знакомство с Сергеем? «Тусоваться» ближайшие четыре года со стервозными лицемерками, так называемыми подругами, а на самом деле — лютыми завистницами, вечно голодными до мужиков вообще, и «перспективных», то есть, состоявшихся в плане бабла, квартиры, и машины, в частности? Которых настоящими подругами назвать может лишь наивная и незлобливая дура вроде неё?.. Четыре года учиться…
На филолога? И потом всю жизнь биться с задиристо-борзыми и ленивыми детишками, которые уже не прячут айфон под партами, играя, или шаря по интернету прямо во время занятий, и читать нотации их заносчиво-вредным мамашам, которые во всех неудах любимых чад будут обвинять только её, «занудно-правильную» и «вредную» училку…
Сейчас, в этом чуждом и странном месте, ей всё оставшееся позади казалось мелочным, пустым и нелепым сном. Пересыпанием не воды даже — а песка. Из пустого в порожнее.
С другой стороны — что ждёт её здесь, да и во всех этих многочисленных Мирах? В которых ей, возможно, предстоит побывать, жить… И работать?
И… Что же это будет за работа?..
Медленно, но настойчиво, словно вколачивая гвозди, она продолжала устремляться мыслями вперёд, отталкиваясь подошвами туфелек от единственно материально твёрдой вещи здесь — пола, и помогая «духу» кряхтением и прикусыванием языка…
Не-е-ет, она пробьётся, продерётся, преодолеет — она всегда брала не нахрапом, нахрапистым штурмом — а медленным, кропотливым напором, упорством и терпением…
Она пройдёт! Куда нужно.
Она обязательно пройдёт! Потому что, во-первых — хочет прийти, во-вторых — невежливо заставлять себя ждать
