Основы гуманной педагогики. Книга 2. Как любить детей - Шалва Амонашвили

Образование стандартизируется.

Стандартизируются люди.

Вместо того, чтобы возвеличивать воспитание в наших детях благородства и великодушия, из образовательного мира целеустремлённо, методично вытесняется воспитание. Всё делается как будто для воспитания подрастающего поколения, но по сути делается всё, чтобы именно воспитание не состоялось. Из педагогической сферы оно – питание духовной оси растущего человека – переносится в сферу юридическую.

Середина восьмидесятых годов прошлого века.

Переделкино – дачное место писателей под Москвой.

Уютная дача писателя Анатолия Рыбакова. Одноэтажный особняк, красивый. Обустроен просто, по-деревенски. Дворик небольшой, с калиткой.

Писатель уступил нам, учителям, домик на три дня.

Середина осени.

В небольшой столовой в кругу сидят:

Владимир Фёдорович Матвеев, главный редактор «Учительской газеты»;

Симон Львович Соловейчик, педагог и писатель, сотрудник «Учительской газеты»;

Михаил Петрович Щетинин, создатель щетининской школы;

Софья Николаевна Лысенкова, учитель начальных классов;

Евгений Николаевич Ильин, учитель литературы;

Владимир Фёдорович Шаталов, учитель математики;

Борис и Елена Никитины, муж с женой, создатели нового опыта по семейному воспитанию;

Игорь Павлович Волков, учитель труда;

Шалва Александрович Амонашвили, организатор массового педагогического эксперимента в Грузии.

Встречей руководят Владимир Федорович Матвеев и Симон Львович Соловейчик.

Три дня делимся своим опытом, выискивая новые идеи, которые, в конце концов, синтезировались в двух понятиях: сотрудничество и сотворчество. Но решили, что сотворчество должно следовать за сотрудничеством. Надо, чтобы учителя сперва освоили педагогику сотрудничества, а потом предложить им педагогику сотворчества. Синтез их создаст более возвышенную педагогику, которую я тогда называл гуманно-личностным подходом к детям.

Так, с лёгкой руки Симона Львовича Соловейчика, был написан наш общий манифест – «Педагогика сотрудничества». Он был опубликован в «Учительской газете» и вскоре вызвал, с одной стороны, восторг тысяч и тысяч учителей, с другой же, возмущение и негодование партийных и государственных властей, а также ярых сторонников так называемой официальной, то есть, авторитарной педагогики.

Вслед за манифестом началось повсеместное движение учителей за педагогику сотрудничества. Действительно, учителя были вдохновлены на творчество, они восстали против бесправия и рутины в образовании. На волне такого подъём был создан Творческий Союз Учителей огромной страны.

Творческий!

Творчество и свобода создают целостное состояние духа.

Нельзя быть творческим, но рабом в духе.

Свобода существует только, – только! – для творчества и созидания, а не для абсурда.

Свобода и творчество создают высшую организацию жизни, а не своеволие и насилие.

Свобода есть познанная необходимость, и путать её с хаосом нельзя.

Учителя, которые обрели в себе свободу, и вдохновлённые на творчество, возвышали образование, воодушевляли и вдохновляли своих учеников на познание, на самовоспитание.

Так было в 80–90‑е годы XX века.

Жизнь изменилась.

Изменилась она сразу, грубо, с грохотом.

Она разрушилась.

На её место пришёл иной строй.

Закрепил ли он за учителями право на творчество, которое завоевали они в борьбе с рутиной?

Ждали, что это так и произойдёт. Но произошло совсем обратное.

Этот строй во сто, в тысячу раз больше глагольствует о свободе, но во сто, тысячу раз коварнее противодействует свободе творчества в образовании. Само понятие «Педагогическое творчество» всё более становится неудобным. Зато универсализируются понятия, которые несут смысл стандартизации и ограничения учительской самобытности, вроде «технологии образования». Технология есть система жёстких предписаний, она принуждает, подчиняет себе волю учителя, потому вдохновлять его на творчество не может и не будет.

Государство, – теперь уже капиталистическое, – во сто раз жестче контролирует образование, чем это было в любых других формациях, властно принуждает учителей выполнять его предписания.

Что может вдохновить учителя?

Может быть, система аттестации? Но её учителя боятся как огня.

Может быть, постоянная тревога и страх остаться безработным?

Может быть, давление правящей партии принимать её сторону?

Может быть, «новые образовательные стандарты»?

Может быть, единые государственные экзамены, которые стали проявлением государственного недоверия к учителю и источником новых видов коррупции?

Этих «может быть» так много, что в них светлое вдохновение выглядит как утопающий в бушующем океане. Без самоотверженных спасателей оно может погибнуть.

Что же предлагается ученикам для вдохновения на творчество?

Предлагается всепроникающая тёмная страсть, вознесённая в святой закон капитализма: конкуренция. Как ни называй её здоровой, суть её всегда будет одна: кто кого утопит.

Конкурсы, соревнования раскачивают образовательный мир – они всюду, постоянно.

Надо завоевать грамоты, медали – они пригодятся!

Надо победить где-то, занять первое место, призовое место – это будет иметь значение!

Отбираются «лучшие», «самые талантливые», «самые умные», «самые сильные».

Они нужны капитализму.

Кому сейчас объяснить, что всякие конкуренции и соревнования есть мощная разрушительная сила в образовании? Как бы красиво они не выглядели, какими бы грамотами и премиями не награждались победившие, они могут говорить только об одном – о подмене истинных ценностей лживыми.

Чувствует учитель: трудно ему с учениками.

Раздражается. Опять спешит к Огню Вдохновения.

Спрашивает хранитель: – Что дашь взамен?

– Бери, что хочешь!

– Не знаешь цену вдохновения! – говорит хранитель.

И отправляет его обратно.

12-летний мальчик растёт без отца.

Видит, как мама разрывается на части, чтобы зарабатывать на хлеб для трёх детей. У неё нет средств платить за «дополнительные образовательные услуги» для детей.

Мальчик переживает о состоянии семьи.

Увидел по телевизору конкурс на необычные трюки. Ведущий постоянно кричит: «Кому достанется 100 000! 100 000! 100 000!»

«Приму участие в конкурсе, выиграю 100 000 и помогу маме», – подумал мальчик

Он «вдохновлён» этой мыслью.

Но что же такое необычное показать членам жюри конкурса?

Он решает учиться делать сальто в тайне от всех, на крыше 4-этажного дома.

Первая же попытка закончилась трагедией. Он упал с четвёртого этажа, сломал позвоночник и на всю жизнь стал тяжёлым инвалидом, обречённым на неподвижность.

Те, кто возмущён такими конкурсами, говорят: «Надо запретить провоцировать детей на конкурсы и на страсть к деньгам. Конкурсы и соревнования губят их душу и тело».

Но организаторы конкурсов, – конечно, у них есть свои корыстные цели, – возражают: «Глупый мальчик… Надо было не на крышу лезть, а тренироваться в спортзале под наблюдением хорошего тренера».

А это история о 14-летних подростках.

Учительница математики постоянно была ими недовольна, ставила двойки, обещала испортить им жизнь, унижала и оскорбляла.

Девочки сговорились наказать учительницу: они написали на зеркале – «Вините нашу учительницу математики». Взялись за руки и выбросились с 10‑го этажа.

Конечно, погибли.

Те, кто знает смысл творческого вдохновения, говорят с возмущением: «Пора сменить учительское издевательство на гуманную педагогику».

А учительница математики не считает себя наказанной. «Я ведь ради них самих старалась».

Те же, которые вынашивают и осуществляют скрытые цели, молчат, ибо в образовании для них всё идёт своим чередом.

Парню 17 лет.

Скоро надо будет сдавать ЕГЭ.

Родители не могут нанять репетиторов, но требуют от него обязательно добиться успехов. Он старается, но боится.

Наступает день первого экзамена. Отец предупреждает:

– Не сдашь, пеняй на себя…

Мама говорит:

– Не сдашь, лучше не возвращайся домой…

Вот такие у него родители.

Сказали они это в шутку? Всерьёз?

Парень пришёл в школу, где проводился экзамен. Школа не его, чужая. Видит, с какой придирчивостью и недоверием проверяют, изымают шпаргалки, мобильники. Конечно, никто никого приветливо не встречает, не желает успеха, не подбадривает, не улыбается.

Страх и неуверенность в себе усиливаются. А там – родители… Он в смятении. Недалеко пруд, Он идёт к пруду…

Те, кто понимает, какое это зло – ЕГЭ в образовании, требуют, чтобы его немедленно упразднили.