Очаровательная шпионка Марии Медичи или Альковная дипломатия - Кристиан Малезье

– Да, у Карла блестящие перспективы,– согласилась Изабелла.

– Но у него всего лишь перспективы, а я предлагаю вам свое сердце!

«Похоже, что Сомерсетом движет не столько любовная страсть, сколько желание отдалить меня от Карла»,– подумала Изабелла и холодно поинтересовалась:

– А что мне прикажете делать с вашим сердцем?

«Де Монтрей знает, чего хочет, и. в этом мы с ней похожи»,– решил Сомерсет и с уважением посмотрел на свою гостью.

– Уже светает,– заметила Изабелла.– Кстати, вы не передумали посылать карету за супругой? Если нет, то я могла бы воспользоваться ею, чтобы добраться домой…

Изабелле больше не нужно было задерживаться в замке. Она добилась желаемого: Старина Роули заглотил приманку и теперь оставалось только ждать дальнейшего развития событий.

После ухода девушки граф подошел к столу, схватил бутылку бургундского и отхлебнул порядочный глоток прямо из горлышка. Ему так и не удалось соблазнить прекрасную фаворитку принца, но Сомерсет утешал себя тем, что полученные сведения были, пожалуй, поважнее, чем ласки очаровательной Изабеллы…

ГЛАВА XXXV К счастью, француженки очень ветрены

Министр, тяжело ступая, мерил шагами спальню. В последнее время работа по ночам сильно изматывала, и Солсбери все чаще и чаще укладывался в постель среди бела дня. Иногда старику удавалось ненадолго уснуть, а такого редкого гостя как сон, он ценил превыше всего и очень сердился, если кто-нибудь нарушал его короткий отдых.

Слуга, такой же старый, как его господин, помог графу облачиться в длинную, вышитую шелком рубашку и подал атласный стеганый колпак.

Но, увы, на этот раз Его Светлости не суждено было отдохнуть. Едва он забрался под легкое пуховое одеяло, как дверь в спальню отворилась и на пороге появилась долговязая фигура Райтона.

– Это вы, Джон?– Солсбери, приподнявшись на подушках, в упор смотрел на своего секретаря.– Да входите же, наконец, и не шуршите там, словно мышь!

– Милорд,– замялся Райтон,– мне очень неудобно вас беспокоить…

– Ладно, ладно,– смилостивился граф.– Я знаю, что вы не стали бы тревожить меня по пустякам… Плохие вести из Вестминстера?

– Скорее необычные… Сегодня, после утреннего приема Его Величество изъявил желание подарить вам скрипку…

Только теперь Солсбери заметил в руках секретаря блестящий футляр из красного дерева.

– Что за чушь? Ведь король знает, что я не играю на скрипке…

Солсбери стащил со вспотевшей головы колпак и открыл футляр.

– Действительно, скрипка,– задумчиво произнес он.– Скрипка, но необычная… Видите этот гладкий длинный отросток? Как думаете, для чего он?

– Чтобы инструмент лучше звучал?– предположил Райтон.

Министр снисходительно улыбнулся:

– Иные из восточных владык имеют до сотни жен. Но один мужчина, даже самый неутомимый, не может осчастливить столько женщин. И вот находчивые арабы придумали снабдить скрипку тем, что может хоть в какой-то мере вознаградить обитательниц гаремов, лишенных мужской ласки…

– Вы хотите сказать…– Райтон недоверчиво рассматривал инструмент.

– Да, да, когда евнух играет на скрипке специально придуманную для этих целей музыку, вибрация отростка заставляет красоток трепетать от наслаждения… Но,– резко оборвал сам себя Солсбери,– меня больше волнует другой вопрос: зачем король подарил мне именно такую скрипку? Эх, не надо было отсылать Эгертона в Ватикан! Кто теперь мне будет докладывать о том, что происходит в покоях Его Величества?

– Милорд, я не забыл о том, что вы просили подыскать для этих целей подходящего человека,– ответил Райтон.– Наиболее приемлемым кандидатом мне показался Френсис Гудмен. Он многим обязан вам, в том числе и карьерой…

– Да, из Гудмена вышел неплохой камердинер. Но, думаю, он не справится: слишком простоват и наивен для этой роли…

– О нет, милорд, вы его не знаете! Под простотой и наивностью Гудмена скрываются острый ум и необычайная хитрость. Его физиономия никому не внушает опасения, и он скорее узнает то, чего никогда не узнать иному хитрецу с умным лицом.

– Вы всерьез полагаете, что он сможет заменить Эгертона?

– Сегодня утром он предоставил мне отчет о разговоре короля с графом Сомерсетом…

– Проклятье, Райтон!!! Что же вы молчали?

– Они говорили о вас и еще о некоторых членах Тайного Совета. Сомерсету откуда-то стало известно, что вы, милорд, а также Ноттингем, Нортгемптон, Маунтджой, Девоншир и Джордж Юм стали получать испанские правительственные пенсии якобы за развитие торговли между Англией и Испанией. Сомерсет убеждал короля, что все находящиеся в этом списке – государственные преступники, забывшие об интересах своего короля и своей страны, а вы – предатель, ибо скупой Филипп никогда бы не расщедрился ради честного англичанина на шесть тысяч дукатов!

– Проклятье! Теперь-то король уж точно не поверит, что я водил Гондомара за нос!– Солсбери встал с кровати и выпрямился во весь рост, похожий в этот момент на привидение в своей длинной белой рубахе.

– Гудмен рассказывал, что король был взбешен и согласился на предложение Сомерсета отстранить вас от дел.

– Ну что ж, теперь я понимаю, почему король отправил мне такой странный подарок.– В глазах Солсбери заиграли зловещие огоньки.– Его Величество намекает на то, что у меня появится много свободного времени, и предлагает посвятить его музыке и женщинам… Райтон, я немедленно отправляюсь во дворец.

– Его Величество во всеуслышание заявил, что не желает больше видеть вас.

– Даже так?– Солсбери сумел овладеть собой.– Похоже, Сомерсет добился слишком большого влияния на короля. С ним нужно покончить. Займитесь этим, Райтон.

– Но, милорд, от графа не так-то легко избавиться: почти повсюду его сопровождает вооруженная охрана…

– Помилуйте, Райтон, да кто же вам советует нападать на него? Убивать – это так бесчеловечно, а я, как вам известно, человек гуманный.– Солсбери таинственно улыбнулся.– Сомерсета нужно скомпрометировать, а король уже сам решит, какого наказания заслуживает его любимчик.

– Но как это сделать, милорд?

– Вы стали очень недогадливы, Райтон!

– Ах, да,– спохватился секретарь,– Вы имеете в виду ночное свидание графа с де Монтрей…

– К счастью, француженки очень ветрены,– констатировал Солсбери с презрительной усмешкой.– Но не изменилось ли отношение принца Уэльского к этой особе?

– Нет, граф. Принц по-прежнему любит ее и, похоже, не догадывается о связи своей возлюбленной с Сомерсетом.