Вне закона - Андрей Круз

Картина весьма русская, если не считать упитанной индианки, возившейся с чем-то во дворе. Классическая такая мексиканка, каких в Тусоне видимо-невидимо. Но о том, что у хозяина хутора жена такая, словоохотливый Шарап меня тоже проинформировал.

– На ночь примете? – спросил я от ворот.

– Заходи, – кивнула она. – Лошадь там привяжи. Ужин будешь?

– Буду.

Так, ополоснуться… ага, вон колодец, нормально.

– Спать в сарае можешь, тепло уже, – добавила она.

Ну, и это не проблема, главное, что крыша над головой, а плед у меня при себе, так что устроюсь. Сена не пожалеют, я думаю.

Пока говорили, на крыльцо вышел здоровенный красномордый мужик лет сорока, одетый в рабочий комбинезон на помочах и клетчатую рубашку. Хозяин, похоже. Спросил меня сразу:

– В Желтухино или оттуда?

– В Желтухино, – не стал я скрывать. – А что?

– Да так, поинтересоваться хотел кое-чем, но к тебе не по адресу, выходит, – ответил он. – Мойся, если надо, и приходи ужинать.

– Лошадь обиходить еще надо, – сказал я.

– Успеешь, – махнул ручищей мужик. – А то еда как раз с плиты, остынет. Ну и лошадь остынет.

А чего ей остывать? Пешком шла, не спешили, не гнали. Но вот остывший ужин – это плохо. Так что перекусить бы сначала, а потом уже лошадью заниматься. Поэтому я просто помылся по-быстрому, лошадку расседлал, прикрыв попоной, да и пошел в дом.

Одна комната дома была во что-то вроде маленькой столовки оборудована. Целых три, пусть и тесно стоящих столика, на стене полка с бутылками, бурбон, водка, настойки какие-то, ни вина, ни пива нет. И пахнет в этой столовке вкусно, явно что-то только что приготовили.

За дальним столиком двое молодых парней сидят, в одинаковых серых свитерах, уплетают что-то с тарелок, и перед ними бутылка водки. За другим столиком один мужик, постарше, годам так уже к пятидесяти, наверное, у стены «помпа» с длинным стволом. По всему на охотника похож. Третий стол пустой, но хозяин меня к одиноко сидящему охотнику подсадил. Понятно, что на случай того, если еще какая-то компания заедет. По столику на рыло в таких условиях все же роскошь.

Меню тут никакого не водилось, разве что поинтересовался хозяин, что пить буду. Хотелось прямо-таки бросить ему в лицо: «Чистую колодезную воду!» – но не бросил, водки попросил двести граммов. Чтобы не выделяться.

А вот еда удивила. Черная фасоль со свининой, к тому же острая. Да еще и с тортильями. Жена хозяина готовила, точно. Нет, я ничего против не имею и мексиканскую кухню люблю от всей души, но на хуторе в лесу между Желтухино и Нарымом как-то встретить ее ожидаешь ну меньше всего. Но водка всем этим закусилась хорошо, гладко так.

Выпили с соседом по столу, понятное дело. Сосед Ваней представился. И заодно догадку подтвердил – охотник. Завтра на уток идти намерен, а здесь часто бывает, использует уток как охотничью базу. Охотится не столько для еды, сколько для удовольствия.

– А сам откуда? – поинтересовался я у него.

– Из Желтухино. – Он быстро плеснул в рюмки еще по чуть-чуть. – Я там вроде как аптекарь. А ты?

– Из Батлер-Крик, – не стал я скрывать.

– По делам в Желтухино или как?

– Скорей по делам, оружием торгую, – выдвинул я дежурную версию. – Хочу посмотреть, с кем там можно дело иметь.

– Да там вроде есть торговец, – задумался собеседник. – Витька Телегин, у него по всем товарам магазин, ну и оружие там есть. В Желтухино народу-то раз, два и обчелся, сколько там продашь?

– Да я патронами больше, а это расходники.

– Ну, может, и так, спорить не стану, не знаю. Давай еще по одной.

– Телегин, значит? – уточнил я после того, как следующая порция водки пролетела по пищеводу.

– Ага, Витька. У него магазин прямо над пристанью, не ошибешься. Больше и не с кем разговаривать. Народ больше в Нарыме закупается.

– Я понял.

Доужинал, пошел к лошадке, попутно обнаружив, что во дворе уже совсем темно. Пока с ней возился, в ворота заехали еще два всадника. Разглядеть их толком не получилось, разве что различил, что оба в брезентовых пыльниках. Такие тут многие носят, от лошадиного пота спасают и зайти в приличное место можно после дороги – одежда чистой остается. Они привязали своих лошадей к коновязи, потом пошли к дому. Слышал их разговор с хозяином, правда, слов не разобрать, но думаю, что насчет ужина выясняли, потому что, когда я с лошадью закончил, они уже в дом ушли.

А я, собрав лошадиную сбрую, чтобы на улице не оставлять, а то с росой отмокнет, потопал в сарай. И там с удивлением обнаружил что-то вроде аккуратно сколоченных нар, печку, сейчас холодную, и даже обложенный камнем очаг в середине. Думаю, что народ и зимой тут останавливается. Что логично, потому как это ровно половина пути от Желтухино до Нарыма. В общем, и не сарай даже, в какое-то вполне себе от непогоды и даже холода укрытие.

В углу возвышался стожок сена, понятно для чего. Я набросал его на нары, тихо надеясь, что не нахватаюсь из сена живности какой-нибудь, расстелил плед – он большой, на одну полу ляжешь, а второй укроешься. Будет холодно – можно сверху еще и бушлат накинуть. Высплюсь, привычный.

Но все же когда сплю так, не в комнате и не на кровати – просыпаюсь часто. От неудобства, от того, что бок отлежал, от любого звука. Ну и храпел спавший неподалеку аптекарь-охотник немилосердно, так что тоже беспокойства добавлял. В общем, поэтому я проснулся, когда в сарай те двое вошли, что последними приехали.

На этот раз я их даже разглядел немного – тусклую масляную лампу на столбе никто не тушил, чтобы люди могли место для сна найти и ни на ком не потоптаться при этом, и ноги об очаг не переломать. Оба с рычажными винтовками и револьверами на поясе, а это уже немного говорит за себя – если винтовки или дробовики почти у каждого есть, то револьверы носят обычно те, у кого на них еще и денег хватает помимо винтовки. Причем винтовки не слишком охотничьи, насколько я разглядел через полуприкрытые веки, – под револьверный патрон. Так здесь вооружаются больше те, кто охотится на людей. Или от других людей отбивается. Охранники всякие, братва из «бригад», ну и прочий подобный люд. Такая винтовка прибавляет меткости метров до ста, по сравнению с револьвером, ну и убойности у нее на человека хватает вполне. Но зато в такую влезает десять, а то и двенадцать патронов, не считая одного в стволе, в то время как в мой карабин лезет шесть, ну и в ствол тоже один.

Все это время я прикидывался спящим, просто чтобы не подумали, что я на них глазею. А то еще кого-то на разговоры поведет, а я все же спать хочу, и сплю почти все время, просыпаюсь просто. Поэтому чуть насторожился, когда они начали всматриваться в лица спящих. А когда всмотрелись в мое, то я вообще изображал из себя спавшего изо всех сил.