Любовь, Конец Света и глупости всякие - Людмила Сидорофф

— Вот уж Вавилон так Вавилон! — прокомментировал расстроенный Амвросий. Теперь даже с него оптимизм слетел, как пух с одуванчика. Наглядно продемонстрированные Мистером Джоном события были чистейшей воды Магией, хоть и не лучшими из ее проявлений. Ожидаемый со дня на день Конец Света с такими всплесками отодвигался на срок весьма неопределенный.

— Помогите принять меры! — обратился к коллегам Мистер Джон. — Среди англичан есть представители и ваших народов, одному мне не справиться в любом случае.

— К-какие меры принять предлагаете? — спросил обескураженный Филимон.

— И каким образом, интересно? В нас самих запасы Магии на нуле, что тут можно сделать? — добавила Евстахия. — Мы совершенно не в форме!

— Как раз Магия наша лондонцам не потребуется, дорогая, у них со Здравым Смыслом сейчас напряженка, — Мистер Джон подмигнул лукаво. — А насчет «форм» извольте не беспокоиться, я знаю прекрасный оздоровительный клуб в Мэйфере[76] — найдете там все, что вашему телу угодно: массаж, сауну и парилку. Только веники прихватите.

— Вы г-гений, Ливерий! — оживился Филимон. — Я, собственно, давно мечтал побывать в Лондоне, так с-сказать, во плоти. Слышал, там в пабах прекрасное п-пиво. Вот только для пу-путешествия немагическим способом потребуются паспорта, визы, деньги, б-билеты...

Лукьян вынул калькулятор:

— Нельзя ли еще раз подключиться к вашему каналу Всеведения, сэр? Необходимо уточнить курс обмена валюты и...

— Спрячьте эти ненужные гаджеты. Сэр! — подчеркнуто выговорил Мистер Джон и кивнул на морскую раковину. — Вот это приспособление переместит всех вместе с вашими аватарами прямо в пятизвездный отель с видами на Гайд-парк. Отдельные номера уже забронированы, я обо всем позаботился. О нет, нет, ни в коем случае! — добавил поспешно, заметив в руках Амвросия увесистое портмоне. — Сделайте одолжение, примите все это как мой скромный новогодний подарок. Надеюсь, он будет последним на этой планете, если нам с вами удастся привести наш второй «Вавилон» в одноязычную норму в кратчайший срок.

Один за другим Боги вставали с мест. Каждый почтительно жал руку Мистеру Джону, делал шаг внутрь морской раковины и всасывался в нее с легким свистом, словно джинн в бутылку.

Развалившись в «летном» кресле, Мистер Джон принимал благодарность Богов с небрежностью щедрого крестного. Последним к нему приблизился Филимон. Вместо того чтобы пожать руку, он целовал ее подобострастно, льстиво смотрел в глаза и кланялся в ноги «наим-мудрейшему Д-дио Ливерио»[77]. Мистер Джон его не торопил, давал волю чувствам наитактильнейшего.

— До встречи в п-пабе, Дио Ливерио! Я приглашаю вас с-сегодня вечером! — Филимон шагнул в раковину.

— Спасибо, но я равнодушен к пиву, — сказал Мистер Джон, скорее самому себе, но, вспомнив что-то важное, поспешно поднялся с кресла, опустился на корточки перед раковиной и крикнул вслед исчезающему в ее недрах Богу: — Но только будьте добры, Филимон! Не называйте меня при англичанах Ливе-е-е-е-ри-ем!

— ...е-ри-e-м-м-м-... — отозвалась раковина гулким эхом. Мистер Джон поднялся, стряхнул пылинки с отглаженных брюк, снова уселся в кресло, как летчик перед штурвалом, и щелкнул ремнем безопасности.

— To London![78] — произнес Мистер Джон и через миг растворился вместе с креслом. Только фуражка с синим околышем еще какое-то время маячила в воздухе, да сквозняк, гуляющий из угла в угол опустевшей квартиры, попадая в раковину, шумел в ней, словно набегающая на берег волна.

Война

Прошла минута, а может, две, прежде чем до Варвары дошло, в чьи глаза она смотрела так завороженно.

— Боже мой... не будь я абсолютно уверена, что рожала тебя сама, то решила б сейчас, что ты дочь... моей близкой подруги.

— Привет, мамуль, — Нелида обняла ее за плечи и потерлась лбом о влажную щеку.

— Хорошо, что ты вернулась, дочка, — улыбнулась Варвара и вытерла слезы рукой. — Я очень скучала по тебе, — и вздрогнула, услышав чей-то низкий голос: «А по мне?».

Она еще раз обвела глазами присутствующих: кроме Нелиды — малыш Ося и два недовольных гнома в его руках.

— Варвара! — различила она Васин голос, писклявый такой… Нет, конечно, это не он ее спрашивал: «А по мне?». Может быть, ей показалось? — Уйми этого гнусного ребенка, а то он затискает меня и жену мою, слышишь?

Гном изо всех сил пытался выкарабкаться из Осиных объятий. Он делал страшные глаза и выгибал спину, как независимый и упрямый кот, которого подхватили на руки против его суверенной воли.

— Ему наплевать на нашу беременность, а у меня-то Евпраксин токсикоз уже во где сидит! — Вася провел ребром ладони поперек горла.

Она еле сдержала смех — рожицы у гнома и его «мучителя» были одна другой уморительнее. Погладила ласково Осю по всклокоченным кудряшкам, осторожно взяла гномов из его рук и повела всю компанию на кухню.

Из неповрежденных благ цивилизации в квартире еще наличествовали газ, холодная вода и старомодный чайник со свистком. Отопление не работало с утра, а потом отключили и электричество. Нелида уже вторично набирала номер домоуправления, но притворяющийся автоответчиком голос повторял одно и то же про «аварию в блоке» и «работы по устранению последствий».

«Ну а ты что, так и будешь сидеть сложа руки? — обращалась она к Богу. — Немножко Магии не помешало бы. Холодно же!»

Бог за все утро сказал ей лишь одну фразу: «Не говори ничего обо мне своей маме», — но не сказал почему. А теперь молчал, на Нелидины просьбы, кажется, даже не реагировал.

— Сначала поговорим о Конце Света, — произнес Вася, отпивая из кукольной чашки горячий чай с громким прихлебывающим звуком. — Варвара, помнишь, что говорил Бо... — он поперхнулся, глянув в Нелидину сторону.

«Молчи, придурок!» — прошипело в ее голове. Она ощутила жар в глазницах, и будто зеленый луч метнулся на Васю из-под ее ресниц.

— Э... ты помнишь, что говорила Танька? — продолжил Вася более осторожно, отводя взгляд.

Варвара закусила губу и уставилась в окно, не говоря ни слова.

«Что это с ней?» — встревожилась Нелида.

— Мама Таня говорила, что если наступит Конец Света, мы улетим на др-р-ругую планету! — отозвался Ося, беззаботно болтая ногами и рокоча буквой «р». — Она это очень громко говорила!

— Это еще неизвестно, кто куда улетит! О том, что мы все умр-р-р-рем тут, он... э-э-э… она, то есть, тебе ничего не говорила, гнусный р-р-ребенок? — вспылил гном.

— Ш-ш-ш, мой хороший... — погладила Васину руку Евпраксия Никитична. Она сидела рядышком с блаженным видом, ухватившись за его шарф, и перебирала кисти. — Разве можно на малышей так кричать? С малышами нужно поласковее. У нас скоро свой такой будет.

Зрачки будущего папаши взлетели под лоб, и он поежился — то ли от озноба, то ли еще от чего.

— А я и так в неизбежность смерти всегда верила, — заговорила Варвара. Она по-прежнему смотрела в окно, не поворачиваясь, в ее голосе слышались слезы.

— Мама, тебе плохо? — спросила Нелида, почувствовав необъяснимое: ее вдруг пронзила ответственность за Варварино самочувствие, словно сама была ей матерью, а не наоборот.

 — Мне... да нет, дочка, мне хорошо, — Варвара посмотрела в лицо дочери и замотала головой, словно пытаясь отбросить иллюзию. — А вдруг еще лучше станет. И умирать как-то не хочется. Может, еще будет что-то хорошее в жизни. Но я не знаю, что можем сделать мы, не боги же...

«Ты что, так и будешь молчать там? Предложи что-нибудь, ты один Бог среди всех присутствующих!» — попробовала Нелида еще раз «растолкать» Всемогущего.

Он упрямо молчал. Придется самой, значит, придумывать что-нибудь.

— Значит, так, — начала она неуверенно. — Я, конечно, сама и не Бог, а всего лишь молодая жен-щи-на... — Нелида растягивала слова. Если бы Бог сидел не внутри нее, а рядом, в собственном теле, она испинала б его ногой под столом: почему он молчит сейчас? — Все равно надо про Конец Света решить что-нибудь. И составить план. Ну, не план, просто выяснить, чего мы хотим.

— Чего хотим мы с Евпраксией Никитичной, по-моему, и так понятно! У нас ребенок вот-вот должен родиться, а тут Конец Света на носу. И чтобы предотвратить его, некоторые палец о палец не стукнут, — Вася снова метнул гневный взгляд на Нелиду. Только сейчас она поняла, что он видел в ней Бога, и обращался, конечно, к нему. — Приходится самому все решать, и с брутянами воевать, и...

— Воевать? С брутянами? — переспросила Нелида. — Это о чем ты?

— Да все о том же! Об инопланетянах, которые Магию с Земли воруют! И о Конце Света, который наступит, если им дать волю! А мне этот Конец Света сейчас вовсе не нужен, потому что у меня есть любовь и... семья, — гном погладил Евпраксию Никитичну по животу. — И все это здесь, на этой планете, мы никуда отсюда не переселимся. А вы, — начал он тыкать пальцем по очереди в Нелиду, Варвару и Осю, — никого не любите! И не жалеете.