Моя семья: Горький и Берия - Сергей С. Пешков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ожидая ежедневно появления моего фельетона «Созидают» и тратя массу времени и здоровья на просмотр всех газет, я был чрезвычайно удивлен раздавшимся сегодня утром в Москве шумом и крикам.
Узнав о причине тех и других, я был возмущен. Всех привела в восторг статья М. Горького! «Ланпочка». Просмотрев таковую, я нашел, что вышеупомянутые «Ланпочки» являются плагиатом моего фельетона «Созидают». К этому времени возбуждение на улицах достигло такого волнения, что я должен был отказаться от мысли проследовать в Чрезвычайную Комиссию по борьбе со спекуляцией и, переменив маршрут, явиться в Московское отделение газеты «Новая Жизнь», где я огласил факт похищения моей статьи.
Имею честь заявить
1) Считая подобные поступки с Вашей стороны недопустимыми и порочащими Ваше многоуважаемое имя, я предлагаю Вам следующее:
а) Опубликовать имя настоящего автора.
б) Выдать ему полностью полученный Вами гонорар (которым я буду располагать по своему усмотрению).
в) Уплатить 100 р. 80 к. за беспокойство и связанные с ним расходы.
В противном случае я буду вынужден обратиться в судебно-уголовную комиссию при Чрезвычайной следственной комиссии.
С почтением настоящий автор статьи
Ваш сын Maks P.
Ланпочка
[Печатается по тексту газеты «Новая жизнь»]
Приезжий из Сибири рассказывает: Сижу на перроне станции, верстах в сотне от Омска, рядом со мной плотно уселся здоровенный мужик с трубкой в зубах. Спрашиваю его:
– Далеко едете?
Отвечает неторопливо и важно:
– В Омской, за лектрическими лампами. У нас в деревне лектричество пущено по проволокам, знаешь?
– Давно?
– Не особо.
Прошу его рассказать, как они додумались до такого нововведения? И вот почти дословный рассказ мужика.
Узнамши, что с октября в Омском власть переменилась, называется советской и будет вводить сицилизм, собрались мы всей деревней и порешили узнать – в чем дело и какие советы дают народу?
Выбрали старика Левонтия – старик дошлый – наказываем: вот тебе 30 целковых, езжай в Омской, узнай там – какая советская власть и что за большевики объявились, много ли их и сицилизм – что такое? Научись.
Недели через две воротился Левонтий, а с ним солдат. Собрались, поставили Левонтия на стол – докладай! Докладает: так и так говорит, ничего, все хорошо, однако – про остальное солдат лучше меня доложит… Мы за солдата: ты кто таков? «Я, – говорит, – самый и есть большевик, камунир, и останусь у вас, ежели вы меня комиссаром поставите». Подумали-подумали – становись! «Покорно, говорит, благодарю, товарищи, дайте оглядеться!»
Через неделю обгарнизовали совет, – я тоже в совете, – Левонтий уж научился чему надо и говорит:
– Как стали мы теперь на точку и называемся большевики, то обязаны разрушать и созидать.
Ну, разрушать у нас нечего. Тогда солдат говорит:
– Ежели мы камуниры, так должны реквизовать. Есть у нас буржуазиат?
Мы молчим, – невдомек нам, что такое. А солдат снова:
– Есть буржуазиат?
– Виноваты, – говорим, – нету!
– Ну, – говорит, – вы сами себя не знаете, а я вам его найду. Давайте, говорит, мне народу.
Собрали мы ему 60 человек, поехали они с ним в село, верст за 40 от нас, через день воротились, привезли с собой 12 человек богачей и 10 тысяч целковых царскими бумажками. Солдат докладает:
– Вот вам буржуазиат!
Спрашиваем их:
– Это – вы?
– Мы, говорят.
– Мы, говорим, – не по 10 тысяч реквизовать.
– Сколько? – спрашивают.
Мы отошли в сторону, посоветовались.
– По 3 тысячи, – говорим.
Буржуазиат кричит:
– Много! Берите по две!
– Мы, – говорим, – не по 10 тысяч просим с вас, чего торгуетесь, обормоты!
Согласился буржуазиат:
– Верно, говорят! Вы бы, черти, и по 10 могли спросить.
Оставили нам подзаложника и поехали за деньгами, а через сутки прислали честь-честью 42 тыщи; накопилось у нас, значит, 52 тыщи.
Собрались на совет, Левонтий у нас председатель.
– Вот, – говорит, – реквизовали мы, теперь чего будем делать?
Один говорит: школу надо строить, другой – автомобиль купить и по очередь ездить на нем, для этого – сначала дорогу исправить. Это мы забраковали.
Тут солдат выручил.
– В городах, – говорит, – имеется лектричество, и от него пожаров меньше. Дело это пустяковое: ежели, говорит, опустить в воду колесо, чтобы оно вертелось, да соединить его с динамовой машиной, а от нее пустить проволоку, да на конец проволоки присадить ланпочки – ланпочка загорится и – готово дело. Поняли?
Очень ясно, говорим. Послали солдата в Омской за машиной, а деньги Левонтий повез. Все-таки, ен хоть и солдат, а чужая душа. Левонтий же свой. Долго ждали их возврату, наконец – едут и везут чегой-то, а с ними еще четверо чужих.
– Кто таковы?
– Ремонтеры.
Ну ладно, зовись как хош, только дело делай! Сняли с машины чехол, глядим, машина непонятная, ну, видать, однако, что работать способна и своих денег стоит. Ладно. Ремонтеры эти – командуют во всю. Сделали большое колесо, опустили в речку – у нас речка быстрая, среди деревни текет, в Обь вливается – приладили к колесу ремень, зацепили за машину – вертится она, ажно искры летят. Боязно. Ну, решили сначала провести лектричество в попов дом. Левонтий где-то узнал, что церковь выделяется из нашего государства. Позвали попа. Левонтий его убеждает:
– Пошел вон из дому, поп!
Мы кричим тоже и главный ремонтер с нами, а сам проволоку в руке держит. Выгнали попа, влезли все в дом к нему, старший ремонтер возится с проволокой, а мы, кому охота, речи говорим. Посля того ремонтер командует:
– Занавешивайте окна чем попало!
Занавесили. Темно, ажно жуть берет. Молчим. И вдруг сияние, аж глаза слепит, это ланпочка загорелась. Ну, мы и говорим:
– Желательно, чтобы каждому в избу по ланпочке.
Ремонтер согласен:
– Можно!
Так всем и провели. По скорости мужики из соседних деревень, узнав наши дела, просят:
– Нельзя ли и нам попользоваться?
Солдат научил нас, чтобы не камунирам не давать огня, ну, мы так и говорим:
– Ежели желаете, – объявите себя камунирами!
Конечно, объявляют, дело не трудное: выгнали попа, устроили в его доме читалку и кончено. Ремонтер учит нас:
– Проведем к ним проволоку потолще, пустим по ней лектричество и будем за это деньги брать.
Так и решили. Соседи подыскали подходящий буржуазиат, обреквизовали его на 60 тысяч, построили для обучения неграмотных детей и взрослых училище, выписали хорошего учителя и 4 ланпочки прицепили – за ланпочками следит один из наших, приходит будто под видом ученья, а у самого часы, он и следит – правильно ли жгут? Дело выгодное, зарабатываем. Теперь все вокруг нас стали думать о холодном огне – удобство с ним, свету, сколько хош, а пожарной опасности и от ланпочки нет. Только одно непривычно: ни прикурить от нее, проклятущей, ни лучину зажечь.
Приложение
