Маршал Варенцов. Путь к вершинам славы и долгое забвение - Юрий Рипенко

В 6.55 16 апреля под прикрытием дымов передовые батальоны дивизий первого эшелона начали форсирование реки Нейсе. Вместе с пехотой переправлялась вся артиллерия сопровождения, что способствовало успешному форсированию Нейсе и отражению контратак на ее левом берегу. Артиллерия форсировала реку вброд, а минометы переправлялись на табельных средствах.

Через какие-нибудь 10–15 минут после того, как первые солдаты достигли западного берега Нейсе, туда были перетянуты и первые 85-мм орудия для стрельбы прямой наводкой по немецким танкам. Это сразу создавало ощущение устойчивости на первых маленьких плацдармах.

После постройки мостов началась переправа первого эшелона главных сил, которая была закончена, как и предусматривалось планом, через 60 минут; в течение этого времени артиллерийская подготовка не прекращалась.

«Как впоследствии показали события, — вспоминал И.С. Конев, — артиллерийская подготовка была проведена настолько эффективно, что нам удалось быстро взломать главную полосу обороны немцев на западном берегу Нейсе и, прорвав ее, пойти вглубь»[196].

В 8 часов 40 минут после 145-минутной артиллерийской подготовки перешли в наступление переправившиеся на западный берег дивизии первого эшелона с целью прорыва главной полосы обороны противника. Поддержка атаки пехоты и танков осуществлялась методом ПСО и огнем артиллерии сопровождения.

К исходу 16 апреля общевойсковые армии главной группировки фронта совместно с передовыми частями танковых армий при мощной поддержке артиллерии разгромили во встречных боях наносившие контрудары войска противника, завершили прорыв главной полосы и завязали бой на второй полосе обороны.

Характерным для этого этапа являлось широкое применение массированного огня артиллерии в масштабе соединений и объединений с целью подавления противника в опорных пунктах и узлах сопротивления. При этом исключительное значение приобретало использование артиллерийских соединений РВГК (артиллерийских корпусов и дивизий прорыва).

Так, 17 апреля в полосе наступления 21-го стрелкового корпуса 3-й гвардейской армии основным узлом сопротивления противника на второй полосе был Зерген. По приказу С.С. Варенцова по этому населенному пункту был сосредоточен массированный огонь пяти бригад из состава 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва, насчитывавших 220 орудий и минометов[197]. После мощного 5-минутного огневого налета пехота атаковала противника и, поддержанная огнем артиллерии, овладела узлом сопротивления и прорвала вторую полосу обороны.

Развивая наступление, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии во взаимодействии с войсками 13-й армии 18 апреля в результате стремительного наступления вышли к реке Шпре и с ходу форсировали ее. Прорвав третью полосу обороны, наши войска захватили плацдарм на левом берегу реки в районе севернее Шпремберга.

Большую роль при форсировании и прорыве третьей полосы обороны противника сыграла артиллерия, которая своевременно была выдвинута к реке Шпре. Значительная часть артиллерии, переправленная на плацдармы, своим огнем отражала контратаки противника, прикрывала переправу и сосредоточение на западном берегу реки Шпре главных сил 3-й и 4-й гвардейских танковых и 13-й армий.

В полосе наступления 13-й армии в районе Босдорф для надежного подавления узлов сопротивления массирование огня осуществлялось силами 5–7 артиллерийских бригад 10-го артиллерийского корпуса прорыва.

К исходу 18 апреля войска главной ударной группировки 1-го Украинского фронта завершили прорыв нейсенского оборонительного рубежа противника.

После прорыва одерско-нейсенского оборонительного рубежа войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов при содействии 2-го Белорусского фронта, развивая наступление, 25 апреля окружили и одновременно расчленили берлинскую группировку противника.

Артиллерия, тесно взаимодействуя с пехотой и танками, и на этом этапе операции сыграла большую роль. Артиллерия всех видов и калибров, включая и артиллерию большой мощности, находясь в боевых порядках пехоты, своим огнем прокладывала путь пехоте и танкам через оборонительные рубежи противника и отражала его многочисленные контратаки.

На 1-м Украинском фронте, когда 3-я и 4-я гвардейские танковые армии успешно продвигались на Берлин с юга, общевойсковые армии ударной группировки фронта вели бои по уничтожению противника в районе Котбуса и Шпремберга.

Для разгрома шпрембергской группировки и обеспечения штурма Шпремберга по указанию С.С. Варенцова была создана сильная артиллерийская группировка, основное ядро которой составляли 3, 17 (7 акп) и 4-я (10 акп) артиллерийские дивизии прорыва. Всего для ведения массированного огня по Шпрембергу было привлечено 14 бригад с общим количеством 1247 орудий, минометов и боевых машин из состава артиллерии 13-й и 5-й гвардейских армий.

Массированный огонь артиллерии на стыке двух армий был организован командующим артиллерией фронта в течение второй половины дня 19 апреля и ночи 20 апреля[198].

На основании указаний С.С. Варенцова штаб артиллерии фронта спланировал и довел до командующих артиллерией 13-й и 5-й гвардейских армий схему огня, время и порядок ведения массированного огня и сигналы управления огнем.

Управление всей артиллерией, сосредоточенной под Шпрембергом, было централизованное и осуществлялось специально созданной оперативной группой штаба артиллерии фронта, возглавляемой генерал-полковником артиллерии С.С. Варенцовым.

Артиллерийская подготовка была установлена продолжительностью в 30 минут.

В связи с тем, что на подготовку массированного огня огромной массы артиллерии имелось ограниченное время, в течение которого не представлялось возможности полностью разведать систему обороны противника, огонь артиллерии планировался главным образом по районам вероятного расположения целей. Целеуказания проводились по карте.

Каждому дивизиону был отведен участок в 4–6 га. Общая площадь подавления по плану составляла 400 га, при огневых возможностях привлекаемой артиллерии 624 га (исходя из расчета 12-орудийный дивизион на 6 га). Это позволило спланировать огонь артиллерии внакладку по окраинам города, где была наибольшая концентрация живой силы и огневых средств противника. Средняя плотность подавления составляла 185 снарядов на один гектар, а по окраинам города свыше 200 снарядов на гектар.

В период подготовки массированного огня в армиях была произведена частичная перегруппировка артиллерии. Перегруппировка вызывалась тем, что часть привлекаемой артиллерии к исходу 19 апреля находилась вместе с войсками, наступавшими севернее и южнее Шпремберга. Это относилось, в частности, к частям 4-й и особенно к 17-й артиллерийской дивизии прорыва, которые своим огнем не могли достать запланированные участки для подавления.

Артиллерийская подготовка началась в 10 часов 30 минут 20 апреля по сигналу с командного пункта оперативной группы и осуществлялась согласно плану.

В результате массированного огня артиллерии противник понес большие потери, чем значительно сократились сроки окончательного разгрома его шпрембергской группировки. Перешедшие в наступление соединения 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии в результате упорного боя в тот же день овладели городом Шпрембергом.

Маршал И.С. Конев, вспоминая о действиях артиллерии под Шпрембергом, рассказывал о таком эпизоде: «На одном из участков нашего наступления, там, где вражеские танки продолжали свои попытки контратаковать, командир артиллерийского корпуса прорыва генерал Корольков проводил дополнительную мощную артиллерийскую подготовку. Условия для наблюдения у него были неважные: лесистая равнина, ни одной подходящей высотки, на которой можно было бы удобно развернуть наблюдательный пункт. Но зато ему попался завод. Уже не помню, какой именно, — не в том суть. И вот генерал Корольков в азарте боя, чтобы лучше управлять всей артиллерийской махиной, забрался на самую макушку единственной на всю окрестность высокой заводской трубы.

Я подъехал к его наблюдательному пункту как раз тогда, когда он находился в полной недосягаемости: сидел с телефоном на верхушке трубы, а центр управления огнем разместил внизу, под трубой.

Когда Корольков, слегка запыхавшись, спустился вниз, я не сдержался и спросил, как ему удалось туда забраться. Он пожал плечами и сказал: «Товарищ маршал, обстановка принудит — петухом запоешь».

Вслух, разумеется, я выразил неодобрение по поводу его пребывания на трубе, даже отругал. И формально был, конечно, прав, но в душе я восхищался этим командиром. Когда все достоинства командира сводятся лишь к тому, что он готов куда угодно залезть и где угодно показать храбрость, но при этом ни управлять подчиненными, ни руководить боем по-настоящему не умеет, — это беда.