Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ) - "dadagi"

Вообще ночь полнолуния – идеальное время для преступления. Из-за снятия комендантского часа по коридорам ходили студенты и магистранты, в одних комнатах гадали, в других – варили зелья, в третьих играли в настольные игры, просто болтали и ели, а кто-то вообще просил соседок погулять ради рандеву с парнем. И такое происходило именно в женском и именно в студенческом общежитии. То, что в итоге выбрали всего пятьдесят семь имен, не дает гарантий найти создателя проклятых предметов в этом списке. Авроры вообще не особенно доверяли Васе. Даже не так – они верили ее обонянию, но у них не было уверенности, что Вася почувствовала именно запах злоумышленника, а не случайного парня, который зашел к Новгородцевой просто поболтать.

Во время концерта, то и дело ощущая тот злополучный парфюм, Вася раздраженно вздрагивала. Ей даже начинало казаться, что вокруг сплошные злобные проклинатели. Воронцов, конечно, тоже злил. Вероломно подхватил ее под руку и повел с собой. Не устраивать же истерику посреди толпы? Вася лишь шепотом злобно потребовала ее немедленно отпустить, ей так же шепотом отказали, а потом провели в зал и усадили в первом ряду. Слева оказался директор школы, и Вася замерла с натянутой улыбкой на лице. Прямо сейчас она была готова отрастить Воронцову не только рога и копыта, но и хвост со свиным пятачком. Тот же смотрел на нее открыто и честно, будто уже смирился с лишними частями тела.

– Зачем ты притащил меня туда? – зло прошептала она ему почти на ухо, когда концерт был закончен и все вышли в бальный зал.

– Неужели все было так плохо? – вопросом ответил он. – Концерт был неплохим, директор вряд ли лез к тебе с вопросами, никто не ходил по ногам и не мешал наслаждаться искусством.

Вася тут же надулась. Она вообще не хотела идти на концерт. Она рассчитывала незаметно исчезнуть еще во время показа первых номеров. А вместо этого вынуждена стоять в центре зала и ждать, пока оркестр заиграет первый вальс.

– Я вообще идти не хотела, – честно ответила она. – Ни на концерт, ни на танцы.

Одновременно с ее признанием распорядитель объявил и первый танец. Макс протянул руку. Вася, тяжело вздохнув, приготовилась танцевать. Вообще-то она любила танцы. Но сегодня желания веселиться не было.

– Ты собиралась сбежать? – с притворным ужасом спросил Макс. – Ты вообще знаешь статистику? На пять девушек-студенток приходится восемь парней. А на пять девушек-магистрантов – уже одиннадцать.

Вася недовольно наморщила нос. Девочек мало. Большинство поступает в школы с четким профилем, сразу начиная заниматься семейными делами. А некоторые и вовсе – выбирают школу попроще и тратят эти годы не столько на учебу, сколько на развлечения. Среди аристократок, например, вообще популярно брать академический отпуск после первого курса. Как раз исполняется семнадцать и можно посещать общественные балы. В Колдовстворце так не принято – сюда все же идут учиться.

– И что? Запрещено? – спросила она.

Уже звучала музыка, они неспешно кружились в ритме первого, медленного вальса.

– А как же я? – внезапно улыбнулся Макс.

Вася от неожиданности даже запнулась в танце, но он ее крепко держал – даже не сбились с ритма.

– Что значит – как ты? – возмутилась она. – С чего меня должно интересовать твое состояние?

– Читала книгу Маленький Принц? – все еще улыбался Макс. – Мы в ответе за тех, кого приручили.

– Эй! Я никого не приручала!

Макс покачал головой:

– Не буду врать, будто я влюбился с первого взгляда, но в магическом мире ты была первой девушкой, которая разговаривала со мной просто как с парнем… а не как с наследником и далее по тексту. Так что приручила.

Вася возмущенно смотрела на веселящегося Макса и не могла найти подходящих слов. Внезапно вспомнилась их первая встреча. Тогда он тоже был таким – веселым, жизнерадостным, можно даже сказать – свободным. Это когда началась учеба он начал вести себя в духе наследника – стал малоэмоциональным, собранным, серьезным. Снова появилось ненужная жалость – каково же ему жить, если каждый шаг оценивают со стороны. Видимо, когда вернулся из мира маглов, еще радовался возможности просто быть семнадцатилетним парнем, а уже здесь, в магической школе, пришлось снова вести себя в соответствии со статусом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ты это говоришь так, будто я прикормила бродячего котенка на улице, а он за мной следом побежал. Но ты-то не котенок. У тебя разума побольше будет, – наконец сказала Вася.

Сказала строго, стараясь не показать своего сочувствия. И потому что в принципе не любила жалость – это неприятное чувство, и потому что жалеть обеспеченного Воронцова вообще глупо, и потому что сейчас хотелось его ненавидеть, а не жалеть. А тот продолжал улыбаться:

– Побольше. Поэтому и влюбился не сразу. Зато наверняка.

Вася попыталась отвернуться от него, что не так-то просто, когда танцуешь вместе, а он еще и к уху наклонился:

– Ты вообще обладаешь умением стирать все социальные границы.

От его дыхания по телу пробежали мурашки и Вася в отместку ударила его по плечу – просто приподняла ладонь, что и так лежала там, и шлепнула посильнее. Особо не размахнешься, так что вряд ли Максу было реально больно. Он лишь засмеялся в ответ. А у Васи уже в следующую секунду зачесался нос, она поспешно прикрыла рот ладошкой и чихнула. И тут же – мороз по коже, отчего она даже вздрогнула.

– Что такое? – обеспокоено спросил Макс.

– Тот парфюм, – надулась Вася. – Он повсюду, а у меня из-за него теперь неконтролируемая дрожь. Это из-за анимагической формы. Как если бы у волчицы шерсть на загривке дыбом встала.

Макс кивнул. Богдан вообще иногда рычит, если его во время дуэли из себя вывести.

– Можем собрать всех подозреваемых, ты их понюхаешь…

– Так будут пахнуть человек пятнадцать, как минимум трое из них заходили к Новгородцевой в комнату, чтобы позвать ее гулять с остальными, – продолжила Вася. – Бесполезно. Только нюхать их незаметно, но в человеческой форме я не смогу полноценно различить тот запах. Нос человека просто иначе устроен.

Макс пристыженно кивнул. Об этом знал, но почему-то вечно забывает. Богдан тоже жалуется, что запахи ощущаются по-разному. Дело именно в разнице восприятия – сложно перестроиться со звериного чутья на человеческое обоняние. Кроме того, перевертыши и анимаги ограничены возможностями человеческого тела. Они не могут слышать так же хорошо, как зверь, не могут так же хорошо различать запахи – просто строение тела не позволяет. Формально говоря, любой перевертыш и анимаг чует настолько хорошо, насколько вообще может человек. Что важно – в обличье зверя у них начинает отставать интеллект. Мозг-то получается звериный. И человеческому он проигрывает. Поэтому анимаг в звериной форме – просто очень умный зверь. Настолько умный, насколько вообще возможно.

– Мы всегда можем устроить слежку, – весело предложил Макс, пытаясь приободрить Васю.

– Ага. Будем играть в авроров. Не забывай, что завтра девушкам разрешат покинуть школу. Могу поспорить, скоро на пять студенток будет не меньше десяти парней.

– А ты домой не поедешь? – обеспокоенно спросил Макс.

Он сам не знал, чего хочет больше. С одной стороны, он боялся, что с Васей может что-то случиться. С другой, не хотел оставаться в школе без нее.

– Хоть тут бабушкино обучение ведьмовству мне пригодилось, – грустно улыбнулась Вася. – Проклятья отвратительно ощущаются, так что я просто держу руку над предметом, прежде чем его взять.

Макс открыл было рот, хотел сказать – ты поосторожней, береги себя, что-нибудь еще в этом роде… но не стал. Она и сама все прекрасно знает. Она не из тех девушек, которых нужно спасать. Скорее уж это она спасет его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

***

Вышли из танцевального зала рано. Настроения у Васи не было, а приглашения на танец не заканчивались, при этом хотелось просто лечь поспать. Отказалась от танца, улизнула к столику с бокалами, а оттуда – стараясь быть максимально незаметной – проскользнула к боковым дверям. За которыми ее ждал Макс.