Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ) - "dadagi"

Макс недовольно нахмурился. Яга – это миф. Легенда. Но действительно допустимая. У Яги нет адреса, ее нельзя найти в каком-то определенном месте. Отправляясь на поиски ее дома совершенно не важно, куда ты будешь идти. Главное – идти пешком от крыльца своего дома. Если твои помыслы чисты, а старуха может тебе помочь, то она сама появится перед тобой. Таков рецепт нахождения Яги. Но нет никакой точной статистики – кто из ушедших в такое паломничество ее реально нашел. Уйти из дома в домотканой одежде с мешком сухарей за спиной – это не тот вид развлечения, который по нраву магам. Для этого есть важный повод. И люди, нашедшие Ягу и получившие от нее услугу, ни за что не расскажут о ней. Потому что им помогли. А сколько тех, кто не вернулся из сурового путешествия? Кто замерз где-то в сибирских лесах, ведь нельзя останавливаться на одном месте больше трех суток? И начинать путь нужно именно от порога своего дома, где бы он не находился.

– Она не думает, что… фамилия неподходящая? – осторожно спросил Макс.

Он имел ввиду, что когда-то женские рода ушли в глубокое подполье из-за разницы во взглядах с мужскими родами. И Новгородцевы однозначно будут входить в черный список этих семей.

– Она сказала, что у матери нет фамилии, – вздохнул Ратмир. У нас есть время до растущей луны – в первый день после новолуния она уйдет.

Макс устало взъерошил волосы. Вася закусила губу, думая об опасном пути. Не каждая ведьма рискнет идти искать старуху-некромантку, что уж говорить об изнеженной аристократке? Ведьма умеет с духами разговаривать. И уговаривать их тоже умеет. В школе любую магичку, конечно, могут научить каким-то универсальным способам – типа поставь домовому блюдце с молоком, и он подобреет. Но задобрить дух и уговорить его помочь тебе – это немного разные умения. Лешие, кикиморы, болотники – все они могут подсказать нормальный путь, если знать, что и как спрашивать. Вася вот толком не знает. Так, общие положения – видела, как бабушка у Лешего каждый раз выпытывает поляну с нужными растениями.

Рудецкая разлила по кружкам чай, отлевитировала их гостям и сама села на стул, размышляя. Не важно – сможет ли найти аристократка Ягу. В любом случае, некромантка будет проверять просильщицу, испытать ее искренность. Не появится раньше, чем через месяц. Месяц по бездорожью, в одиночестве…

– Из какого рода мама Алевтины? – спросила Вася.

– Пригорские. Это небольшой род артефакторов, – ответил Ратмир.

Вася тяжело вздохнула. Маловероятно, что женщина выживет. Возможно, Яга выполнит ее просьбу посмертно. Но старушка живет на границе миров – она не совсем человек, у нее иные представления о добре и зле. Пожалеет ли она женщину, что бредет к ней для спасения дочери?

Макс, отхлебнув из кружки пахучего чаю, спросил:

– А что ты от меня-то хотел?

– Помоги в расследовании, – просто ответил Ратмир. – Думаю, в школе найдется несколько людей, которые согласятся отдать тебе воспоминания о ночи полнолуния. Если ты все это просмотришь…

– Ты имеешь ввиду Ментальную карту событий? – сощурилась Вася.

Ратмир кивнул. Это метод работников аврората, который применяли для сложных дел с большим количеством жертв. Причем текущее дело пока в такую категорию не попадает – девушки при смерти, а не умирают. Суть метода достаточно проста. Сильный менталист получает у свидетелей воспоминания о нужном моменте. Маг разума – это не только умение читать чужой разум, но еще и выдающиеся способности собственного, поэтому такой человек сможет выстроить точную картину инцидента. По минутам и вплоть до миллиметра: кто где стоял, во сколько что произошло. Почему его редко применяли? А потому что маг для точности картинки должен сам забрать воспоминания – передать их, как делают для демонстрации в омуте памяти, нельзя. Есть методика, которая дает некоторые гарантии: менталист увидит только определенный отрезок времени и ни минутой больше. Вот только этот отрезок времени он получит в полной мере. Все, что человек видел, слышал, ощущал. А также – о чем думал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Маги не особенно-то любят светить свои мысли. Это стыдно и неловко – доверять постороннему человеку что-то настолько сокровенное. И законы магического союза дают магам право на сохранность своих мыслей. Даже в случае страшных событий обязаны отдать свои воспоминания только госслужащие – у них это в контракте прописано и они заранее знали, на что идут. Все остальные – добровольцы. Именно поэтому такую экспертизу проводили редко. Фактически, это было синоним отсутствия в деле зацепок.

– И сколько человек согласится? – хмыкнул Макс. – Здесь же дофига комнат, у меня останутся слепые пятна, даже если ты уговоришь пять-шесть человек. А даже их найти проблематично.

Ратмир покачал головой:

– Ты сможешь составить такую карту? Если да, то я сам найду добровольцев. Если нужно, буду с фоткой Али по комнатам ходить, давить на жалость.

Макс удивленно откинулся на спинку стула. А ведь и правда – будет. Не постесняется обратиться с просьбой к каждому, кто в тот день был в женском общежитии. А Ратмир умеет быть чертовски обаятельным.

– Могу. Это стандартная тренировка для магов разума, так что так могут все, кому магический дар позволяет. Но… ты уверен, что это поможет? Это же целая ночь!

Ратмир упрямо сжал губы. Видимо, он посадит за просмотр воспоминаний весь аврорат, но попытается найти нормальных подозреваемых.

– Хорошо, – кивнул Макс. – Ищи добровольцев и не забудь написать об этом в аврорат. Они должны все завизировать, если мы хотим потом использовать Ментальную карту как улику.

Вася немного грустно произнесла:

– Стоило задеть твоего близкого, чтобы ты начал действительно гореть над делом.

– Возможно, – легко согласился Ратмир. – Но я обязан сделать хоть что-то. У нас есть немало разрозненных знаний о злоумышленнике, но список подозреваемых просто огромен. Да, он сократился просто из-за волчьего нюха. Но его тоже к делу не пришьешь. Так что мы не знаем ни настоящего мотива, ни метода наложения проклятья, ни как злоумышленник проникает в комнаты, ни как он выбирает жертв. Просто туман. Пригласить штатного мага разума аврорат сможет лишь после семи смертей. Там ведь, в правилах, так и написано – семь и более жертв. И Аля, при таком раскладе, может быть одной из них. Пожалуйста, помогите мне.

Последняя фраза у него получилась даже несколько жалкой. Рудецкая горько вздохнула, но кивнула в ответ. Конечно поможет. Возможностей у нее поменьше, чем у Макса, но вот уж усилий она не пожалеет. Тем более – ей тоже хочется разгадать загадку.

– Еще чаю? – вежливо спросила Вася, заметив опустевшую кружку Макса.

– Конечно, спасибо.

Та недовольно поморщилась:

– Вообще-то я надеялась, что ты откажешься, и вы уйдете.

Ратмир тихо засмеялся. Особого веселья в его смехе не было, но ситуация забавляла. В такие моменты Вася походила на зайца, что косит под ежа. Своих иголок нет, поэтому она навтыкала в себя сосновых. Даже со стороны видно, что Макс ей интересен. Пусть не как парень, не как романтический объект, будущий муж. А просто, как человек. И так старательно она его отталкивает по совершенно непонятной причине. Но кто вообще может понять девушек? Ратмир неплохо умеет с ними ладить, иногда даже управлять ими… но понять… нет, это слишком сложная загадка.

***

На следующее утро администрация школы объявила о разрешении покидать школу. Некоторые девушки даже начали собираться. Но немногие.

Ратмир ходил по коридорам печальным рыцарем, приставал практически ко всем, но добровольцев не хватало. Нужны были те, кто был во время полнолуния в левом крыле второго и третьего этажа. А первокурсники собирались в библиотеке, да и живут больше в правом крыле. А знакомых среди старших курсов у него было не так уж много. Но Ратмир не сдавался. Для точности Ментального плана воспоминания нужно собирать в одно время, друг за другом – так магу проще работать. Поэтому Ратмир уговаривал, Макс ждал, Ярослав закопался в медицинских справочниках, а Вася в сотый раз перечитывала дело, пытаясь найти хоть что-нибудь. Но не находила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})